Змеиная вода (СИ) - Демина Карина
Но не дождалась.
- Я спешил, как мог. Но когда приехал…
- Было уже поздно, - заключила я.
- Именно. Я… требовал начать расследование, но оказалось, что здесь я – сомнительная личность, самоназначенный жених, тогда как Каблуковы – люди известные, достойные. С ними не хотят ссориться, да и какое расследование, когда все и так ясно.
- Но вы остались, - произнес Бекшеев.
- Остался. А что мне было делать? Возвращаться и притвориться, что все хорошо? – Захар сжал кулак. – Нет уж… я должен найти того, кто убил Ангелину.
- И остальных?
- И остальных, - впрочем, сейчас в его голосе особого энтузиазма не слышалось. Стало быть, на остальных невинноубиенных ему плевать.
А вот Ангелина…
Что ж, не мне судить.
Тихоня сидел на ступеньках. Вот что за человек? Для кого лавочки ставлены? Гнутые, поблескивающие почти свежим лаком. А он на ступеньках. И Девочка разлеглась рядом. А приличная публика, стало быть, прогуливается и делает вид, что этакого непотребства не замечает.
- О, - Тихоня махнул рукой. – А я уж подумывал за вами. Я туточки узнал, местечко есть одно… там кормят неплохо.
Поесть я бы не отказалась.
Как-то вот много в организме информации накопилось, и теперь она, неосвоенная, вызывала чувство голода. Причем, судя по бурчанию живота, не только у меня.
- Извини, - произнес Бекшеев.
- Извиню. Коробку только занести…
- Погодь. Я сам, - Тихоня поднялся. – Удачно сходили?
- Узнали много нового, - ответила я ему, отдавая коробку. Та не была тяжелой, скорее уж страшной с виду, а еще от нее на руках оставалась пыль. Прилипла вот к пальцами, измазала их чем-то бурым, и я с трудом удерживалась, чтобы не вытереть руки о штаны.
- Вопрос, что из этого имеет отношение к делу.
- Еще девушку убили…
- Слышал, - кивнул Тихоня. – На рынке о том только и судачат.
- И чего говорят? – тот факт, что Тихоня умудрился на рынке побывать, меня нисколько не удивлял.
- Говорят, что муженек её пришиб.
- Он в отъезде, - ответил Бекшеев, подавая мне платок.
- Настолько грязные?
- Морщишься, - пояснил он. – Ты не любишь, когда руки грязные.
Не люблю. Его правда.
Там, раньше, они редко бывали чистыми. И эта чистота была роскошью. А к роскоши легко привыкают. Вот и я привыкла к тому, что есть они, эти чистые руки. И что помыть их легко, если вдруг не чистые. И вообще…
- Лады, я скоро…
Тихоня ушел.
- Тебе эта история… не нравится, - я тру пальцы белоснежным платком, а грязь все не сходит.
- Ну… сомневаюсь, что нормальному человеку могут понравится убийства…
- Ты понимаешь, о чем я, - на Бекшеева даже раздражаться сложно. Хотя иногда стоило бы. Наверное. Или нет.
- Понимаю. Она несуразная. Нелогичная…
И замолчал.
А я тоже молчала. Что сказать. Что психи сами по себе нелогичны? В том и дело, что это как раз заблуждение. Логичны. В рамках своего безумия. Выверены. Более того, они порой куда более логичны и предсказуемы чем нормальные люди. Они заперты в своей одержимости, как волки на поляне, флажками огороженной.
- Смотри… в ней как бы две части… с одной стороны женщины, которые страдали от домашнего насилия, - продолжил Бекшеев, дождавшись возвращения Тихони. – Их били, унижали…
- И они уходили в лес за змеиной водой?
- О! – восхитился Тихоня. – Вы и это знаете…
- А то… вот сама схожу, добуду и вас всех напою, - проворчала я. – А с другой стороны – Надежда и Ангелина?
- Именно…
[1] На местечковом белорусском диалекте – неповоротливый, негодный.
Глава 16 Гиелион
Глава 16 Гиелион
«А купец один восточный из страны далекой, именуемой Циль, поведал, что тамошний мудре сподобится подчинить себе тварь редкую и пользовать ея во многие дела благие. И сказал он мне, что, чтобы приручить гиелиона [1] , ведомого тако же как малый василиск, надобно взять куриное яйцо, всенепременно белое и чистое, ровное, не имеющее ни малейшего изъяна на скорлупе, да подкинуть оное в гадючье гнездо так, чтобы гадюка о том не прознала…»
«Трактат о змеях и созданиях чудесных, от них происхождение ведущих»
До ресторации Бекшеев дошел. Более того, когда огонь в крови притих, а случилось это, пусть не сразу, но все же, идти стало легче. Ушла старая ноющая боль и чувство окаменения. И пожалуй, если бы не дело, Бекшеев порадовался бы.
Может, и вправду в отпуск?
Настоящий?
Ладно, пусть не на море, но куда-нибудь, где тишина и покой. Горы там. Леса и небеса. И что ещё нужно людям для здоровья и чтобы почувствовать себя счастливыми?
В отпуске Бекшеев давно не был.
И не хотелось. А тут вдруг взяло и захотелось. Может, город этот подействовал, может, так что… или вон таверна, которая ради разнообразия располагалась не в здании с колоннами, лепниной и лестницей, но в строении низком и длинном. В очертаниях его угадывались то ли конюшни, то ли старые лабазы. Ныне стены подновили и покрасили, снабдили вывеской. Прорубленные окна украсили занавесочками, да и помост соорудили с крышей, на который вытащили с полдюжины столиков. Столики были махонькими и потому Тихоня, оглядевшись, просто притащил соседний, поставивши рядом.
- Так удобнее будет, - сказал он, отодвигаясь, чтобы Девочка смогла забраться под сдвоенный стол. – Мы по деревням пока не поехали. Я на рынок сунулся, а там про женщину эту говорят. Убитую. Я и решил, что лучше с Девочкой до места прогуляюсь, гляну, авось чего и не затоптали.
- И как?
- Зря, - признался Тихоня. – Затоптали… как есть затоптали. Ощущение, что половина этого городка туда прогулялась.
- Зачем?
- Из любопытства… ну и зуб искали.
- Какой?
- Змеиный, конечно, - Тихоня оглянулся. – В общем… без толку. Вам чего брать? А то официант, чувствую, тоже в лес ушел. Любопытный тут народец.
- А чего себе, того и нам, - решил Бекшеев.
- Зачем змеиный зуб нужен? – крикнула Зима вслед. – Нет… ну договорил бы, в самом-то деле?
- Договорит, - Бекшеев поерзал. Стулья в ресторации были, пусть и солидного вида, явно дубовые, но при всем том на диво неудобные. Край врезался в ногу, заставляя морщиться. Или это специально, чтобы люди не засиживались.
Отсутствовал Тихоня недолго.
- Время, говорят, раннее… ага… в общем, сейчас подадут чего. Так вот, тут упорно говорят, что если найти змеиный зуб и кинуть его в водку, а потом слово сказать особое, то мужик пить бросит. Правда, другие говорят, что нужен не зуб, а змеиная вода. И что не в водку лить надо, а в воду, и на приворот. А третьи…
Тихоня замолчал, потому как появился официант, мрачный и важный, видом своим показывающий, что мы тут его оторвали от действительно серьезных дел.
- В общем… - Тихоня заговорил, лишь когда официант удалился. – Все сходятся, что и вода, и зуб – вещи в хозяйстве полезные. А еще одна говорила, что нужно волосы покойницы, змеею укушенной, на палец повязать, тогда ни одна змея не тронет… но это так. В целом общественное мнение сходится на том, что девицу убил муж.
- Он отсутствует, насколько мне известно.
- Ага… только все равно, - Тихоня дотянулся до хлеба. – Говорят, что так-то он неплохой, но как выпьет, так весь разум теряет. И тогда уж под руку лучше не попадаться. А она вечно лезла. И получала… вот и решила отвадить.
- И пошла в лес, - сказала Зима, а потом снова замолчала, ибо подали суп. Борщ был с виду темно-красным, того насыщенного оттенка, который и подобает настоящему борщу. А вот хлеб положили вчерашний, пусть и разогретый в печи.
- Остальные – не лучше, - Тихоня вытряхнул в суп ложку сметаны. – Про кого удалось услышать… на рынок здешний со всей округи народ тянется, вот и поболтал маленько там, сям…
Бекшееву порой становилось даже завидно. Дара в Тихоне не было ни капли, ни ментального, ни иного какого, а вот справлялся же без дара как-то.
