Гай Орловский - Ричард Длинные Руки – гранд
Принц Дрогон, коротко взглянув на старшего брата, заговорил с неторопливостью государственного человека, взвешивающего каждое слово:
– Мы не знали, что в Варт Генце свои трудности, иначе не стали бы беспокоить местных лордов своими проблемами. Наш отец, благородный король Фреадор, слишком обожал охоту и на последней трагически погиб…
Я сказал благочестиво:
– Пусть Господь примет его душу с миром. Он погиб на охоте, а не проливая кровь, нападая на соседей. Господь это учтет!
Принц Дрогон произнес тем же ровным голосом:
– Мы с братом, как теперь вижу, допустили ошибку, заспорив, кто должен стать королем. Брат старше и опытнее в воинских делах, зато я лучше знаю историю королевства и соседей, вижу их сильные и слабые стороны, я интересовался рудниками, узнавал сколько в стране собирается зерна и овечьей шерсти…
Принц Винхельм нервно дернул щекой, словно сгонял муху, но возражать насчет того, что меньше знает про овечью шерсть, не стал.
– И что случилось? – спросил я, добавив сразу на всякий случай: – Конечно, мне час назад уже рассказали, но, думаю, от вас все будет точнее и объективнее.
Хрен объективнее, добавил про себя, но вежливо улыбнулся и приготовился слушать с подчеркнутым вниманием.
Принц Винхельм начал рассказывать, опережая младшего:
– Да, мы спорили за трон, но до войны у нас бы не дошло. Хотя за каждым из нас сразу же образовались большие группы, что поддерживали каждого из нас и натравливали друг на друга.
Принц Дрогон постарался разжевать для меня:
– Все надеялись получить больше, чем у них есть…
– Продвинуться выше, – громыхнул старший брат.
– При всей нашей жажде стать королями, – пояснил Дрогон, – мы понимали, что если делать то, что они хотят, пришлось бы убить брата и перебить многих его сторонников… чтобы поживиться их землями.
Я спросил с интересом:
– И вы, как говорите, на это не пошли?
Принц Винхельм покачал головой, а Дрогон заверил клятвенно:
– Дело не только в братской любви… хотя мы не просто братья, но и друзья, что важнее, а в том… как бы это сказать, начиная слишком опираться на кого-то, попадаешь к нему в зависимость.
Я сказал с интересом:
– Все верно. Вы говорите зрело.
– Нам это все твердили, – продолжил он с досадой, – в конце концов убедили.
Принц Винхельм сказал угрюмо:
– Я тоже не хотел бы, победив брата, стать заложником такой победы! Как и мой брат, понимаю, что если добьюсь устранения брата с их помощью, всегда буду зависеть от них…
– Это прекрасно, – сказал я с чувством. – Теперь настали те времена, когда даже брат поднимает руку на брата… гореть таким в вечном огне!.. И что стряслось дальше?
– Чем дольше мы спорили, – сказал Дрогон, – тем больше вокруг нас все накалялось. Уже и мы начали ненавидеть друг друга и собирать войска для сражения за трон… и тут появился барон Теоденль…
Принц Винхельм прервал люто:
– Никакой он не барон.
– Сэру Ричарду это сейчас неважно, – ответил Дрогон.
– Никакой он не барон, – прорычал Винхельм. – Проходимец так себя назвал, и его шайка тут же с радостью начала именовать его так тоже! Просто разбойник!
– Говорят, – осторожно сказал Дрогон, – он бастард герцога Кертиса или даже барона Уларда…
– Да хоть и короля, – рявкнул Винхельм. – Он не может претендовать на трон!..
Я прервал:
– Простите, но как получилось, что этот разбойник сумел захватить столицу?
Принц Винхельм умолк, только скривился, а Дрогон объяснил медленно и с неохотой:
– Воспользовался моментом… Ни раньше, ни позже такое бы не удалось. А тут совпало и то, что он как раз накопил очень сильную дружину, а держать ее без дела… ну, они бы там все разнесли, больно буйные… Вот он и бросил ее на захват столицы.
– Вы не ждали?
Дрогон развел руками.
– От него – нет. Мы присматривались к Кертису и Уларду, у тех не только дружины, но и есть некоторые кровные связи то ли с нашим родом, то ли с династией прошлых королей… Но они пока ничего не предпринимали, хотя своих вассалов призвали в свои замки… А этот действовал нагло и безрассудно.
Я пробормотал:
– Мудрецы говорят, против умного остережешься, а против дурака оплошаешь, его действия непредсказуемы. Значит, вы теперь… в изгнании?
Принц Винхельм возразил:
– Это не изгнание. Мы отступили за пределы королевства перед превосходящими силами! И вступим, как только соберемся, найдем союзников!
– Это будет непросто, – заметил я.
Братья оба разом вскинулись, как кони, принц Винхельм спросил резко:
– Почему?
– Никто не помогает бесплатно, – объяснил я мирно. – А когда обещают помочь вернуть трон, то в уплату обычно хотят присоединить к себе часть спасенных земель.
Винхельм прервал:
– Об этом не может быть и речи!
Я кивнул:
– Так и думал. Вы оба молоды и на сделки пока не идете. В то же время никакой король не отправит с вами свои войска просто так, потому что это дело дорогое и затратное.
Он что-то прошипел свозь зубы, Дрогон положил пальцы ему на локоть и сжал, а мне сказал учтиво:
– Но вы, как мы слышали, паладин…
– Да, – ответил я, – потому, как паладин, могу совершать благие дела ради чистоты своего благородного сердца. Но вы хотите, чтобы я отправил на войну и других людей, а это уже другое дело… Я работаю бесплатно, они – нет.
Принц Винхельм в раздражении готов был вскочить, младший удержал и спросил настойчиво:
– Но чем-то можем побудить вас… как государя?
Я ответил уклончиво:
– Это зависит. Что у вас вообще есть такое, что может заинтересовать?
Принц Винхельм сказал резко:
– Разговор пустой. У вас нет армии!
– Сегодня нет, – ответил я мирно. – Вы совершенно правы. Хорошо, давайте на этом не закончим, а прервем переговоры. На некоторое время. Вы определитесь, чем можете пожертвовать, если, конечно, у меня вдруг появится армия, а я посмотрю, стоит ли даже с огромной армией вторгаться в другое королевство, если нам это ничего не принесет, кроме неприятностей.
Глава 6
В кабинете Фальстронга я снова засел за бумаги, но в спину словно подуло сквозняком. Я оглянулся, однако никакого окна или приоткрытой двери, сплошная стена, только ощущение стало еще отчетливее.
В мистику не верю, в свои ощущения – да, потому опустил перо обратно в чернильницу и вышел в коридор. Стражи тут же вытянулись, изобразили рвение, а слуги качнулись в мою сторону, в глазах вопрос: что изволит его светлость?
– Вольно, – скомандовал я, – вольно всем… Изволю прогуляться в благородной задумчивости.
Все остались на местах и превратились в не двигающиеся и даже не дышащие статуи, а я прошел дальше, прислушиваясь и вчувствовываясь. Тянет неприятным холодком с северной стороны…
Через две комнаты ощущение холода стало отчетливым, а когда прошел мимо, стало уменьшаться.
Я быстро вернулся и пинком распахнул дверь. Комната огромная, захламленная всяким колдовским хламом, на полках черепа и пучки трав, а на полу подросток на четвереньках торопливо процарапывает острием ножа большую пятиконечную звезду.
По ее углам, которые он едва наметил, уже расставлены и горят толстые свечи. Осталось только полистать вон ту толстую древнюю книгу в поисках нужного заклятия…
Я пинком сшиб пару свечей и сказал строго:
– Никогда не смей с этим шутить! Это опасное дело не только для тебя.
Он вскочил, отпрыгнул к стене, злой и взъерошенный, вид загнанного в угол волчонка.
– Я все равно, – выкрикнул он еще детским голосом, – это сделаю!
– Что? – спросил я. – Продашь душу? Зачем это тебе?
Он крикнул отчаянно:
– Я хочу вернуть маму!.. И я ее верну!
Я поинтересовался мягко:
– А что, ее унес дьявол?
– Нет, – возразил он, – не дьявол!
– А кто?
– Колдун, – ответил он еще с яростью, но уже и растерянно. – Он жил при дворце.
Я вздохнул свободнее, покачал головой.
– Если она жива, то ты прав, надежда есть. Это с того света уже не возвращаются… да и то бывают исключения, как я слышал. Что за колдун? Король о нем знал?
– Он и служил королю, – ответил он угрюмо.
Я молча выругался. Ну, конечно же, почему это король Фальстронг стал бы отказываться от услуг колдуна?
– Этот колдун и унес? – спросил я. – Все, что говорят, надо проверять, как говаривал отец народов. Давай лучше по порядку. Кто ты, кто твоя мать, где отец, что случилось до, что во время, почему нельзя было разрулить по-хорошему.
Он посмотрел на мою требовательно протянутую ладонь, со вздохом положил в нее нож.
– Меня зовут Берхт, – сказал он, – а моя мать – двоюродная сестра королевы Елизаветы. Когда началось… я говорю об убийстве короля Фальстронга, а потом та резня… мою мать похитил великий колдун, который жил вон в той башне, видите?.. Он унес ее в вихре…
– Куда?
Он ответил горько:
– Если бы я знал!..
– То что?
– Уже был бы там, – ответил он с вызовом. – Либо погиб бы, либо освободил ее. Но я не знаю, где он сейчас.
