Джон Толкин - Властелин Колец
— Значит, для передовых понадобится не меньше семи часов, — прикинул Эомир. — Но вернее будет рассчитывать на десять часов на всё про всё. Нас могут задержать непредвиденные обстоятельства, и если всё наше войско растянется, то пройдёт немало времени, прежде чем оно будет собрано, когда мы спустимся с холмов. Который сейчас час?
— Кто знает? — сказал Теоден. — Теперь всегда ночь.
— Всегда темно, но не всегда ночь, — возразил Гхан. — Когда Солнце приходит, мы чувствуем её, даже когда она скрыта. Она уже поднимается над восточными горами. В небесных полях начало дня.
— Тогда мы должны выступить как можно скорее, — сказал Эомир. — Даже так нет надежды прийти на помощь Гондору сегодня.
Мерри не стал слушать дальше, а скользнул прочь, чтобы быть готовым к приказу выступить. Это был последний переход перед битвой, и, как ему сдавалось, не похоже было, что в ней уцелеет много народу. Но он подумал о Пине и пламени в Минас Тирите и отбросил собственный страх.
Сегодня всё шло хорошо, врагов, ждущих их в засаде, не было ни видно, ни слышно. Дикие люди выставили щит из осторожных охотников, чтобы ни один орк или другой бродящий поблизости шпион не узнал о том, что происходит в холмах. Когда они приблизились к осаждённому городу, свет окончательно потускнел, и всадники проходили длинными вереницами, словно тени людей и лошадей. Каждый отряд вёл дикарь, но старый Гхан шагал рядом с герцогом. Сначала они двигались медленнее, чем надеялись, потому что всадникам понадобилось немало времени, чтобы, ведя лошадей под уздцы, пробраться через густо поросшие лесом хребты за их лагерем и спуститься в потайную Камневозную долину. Время шло к вечеру, когда передовые отряды добрались до дальних серых зарослей, простиравшихся с восточной стороны Амон Дина и скрывавших большую брешь в цепи холмов, которая тянулась с востока на запад от Нардола к Дину. Через этот проход и вела в древности забытая теперь проезжая дорога, которая вливалась затем в главный тракт через Анорию, ведущий из Города. Но сейчас деревья в течение многих поколений людей обходились с ней по-своему, и она почти исчезла, разбитая и похороненная под листвой несчётных лет. Однако эти заросли давали всадникам их последнюю надежду на тайное продвижение, прежде чем они вступят в открытое сражение, потому что за ними лежала дорога и равнины Андуина, тогда как склоны на юге и востоке были каменисты и голы. Там сгрудившиеся холмы, всё более смыкаясь и сливаясь, громоздили бастион за бастионом, пока не переходили в тяжёлую массу тела и плечей Миндоллуина.
Передовой отряд остановился, и пока остальные подтягивались длинными вереницами по Камневозной долине, воины разошлись и расположились лагерем под серыми деревьями. Герцог созвал капитанов на совет. Эомир отправил разведчиков наблюдать за трактом, но старый Гхан покачал головой.
— Ни к чему посылать коне-людей, — сказал он. — Дикие люди уже видели всё, что видно в этом плохом воздухе. Они скоро придут и скажут мне здесь.
Капитаны явились; затем из-за деревьев осторожно выступили другие напоминающие пугалец фигуры, столь похожие на старого Гхана, что Мерри с трудом различал их. Они заговорили с Гханом на странном гортанном наречии.
Вскоре Гхан повернулся к герцогу.
— Дикие люди говорят многое, — сказал он. — Первое, будь осторожен! Всё ещё много людей в лагере за Дином, в часе ходьбы, там, — он указал рукой к западу от чёрного маяка. — Но никого не видно отсюда до новых стен народа камней. Многие заняты там. Стены больше не стоят: горган валят их земляным громом и дубинками из чёрного железа. Они неосторожны и не смотрят вокруг. Они думают, их друзья стерегут все дороги! — При этом старый Гхан издал забавный, похожий на смешок горловой звук.
— Добрые вести! — воскликнул Эомир. — даже в этом мраке опять замерцала надежда. Затеи нашего Врага часто служат нам назло ему. Сама эта проклятая тьма была плащом для нас. И теперь, в его жажде уничтожить Гондор и не оставить от него камня на камне, его же орки устранили мои величайшие опасения. Внешняя стена могла долго держаться против нас. А теперь мы промчимся через неё — если только доберёмся.
— Ещё раз благодарю тебя, Гхан-бури-Гхан из леса, — сказал Теоден. — Да пребудет с тобой удача во всём за доставленные тобой вести и за то, что ты провёл нас!
— Убей горган! Убей орков! Никакие другие слова не радовать диких людей, — ответил Гхан. — Прогони прочь плохой воздух и тьму ярким железом!
— Мы долго скакали, чтобы сделать это, — сказал герцог, — и мы попытаемся. Но чего мы добьёмся, покажет только завтра.
Гхан-бури-Гхан сел на корточки и коснулся земли своим загрубевшим лбом в знак прощания, затем поднялся, чтобы уйти. Но внезапно застыл, глядя вверх, словно вспугнутый лесной зверь, принюхивающийся к странному запаху. Его глаза загорелись.
— Ветер меняется! — воскликнул он, и с этим, как почудилось, в мгновение ока, он и его спутники исчезли во мраке и никогда больше не показались на глаза ни одному всаднику Ристании.
Вскоре после этого немного к востоку снова зазвучали барабаны, однако никто во всём войске не опасался, что дикие люди могут оказаться вероломными, несмотря на весь их непривычный, уродливый облик.
— Нам больше не нужно проводников, — сказал Эльфхельм, — потому что в войске есть те, кто ездил в Мандбург в дни мира. Я, например. Когда мы выйдем на тракт, он свернёт к югу, и нам останется верных семь лиг, прежде чем мы доберёмся до пригородных стен. Почти везде вдоль тракта тянутся полосы густой короткой травы. Этот участок гонцы Гондора предполагали преодолеть быстрее всего. Мы сможем скакать быстро и без особого шума.
— Но поскольку нам предстоят тяжёлые труды, потребующие всех наших сил, — вставил Эомир, — я советую сейчас отдохнуть и выступить отсюда ночью с тем расчётом, чтобы появиться на полях завтра утром с тем светом, какой будет, или когда наш герцог подаст сигнал.
На это герцог согласился, и капитаны разошлись. Но вскоре Эльфхельм вернулся.
— Господин, разведчики не обнаружили за Серыми Зарослями ничего, стоящего упоминания, — сказал он, — за исключением двух людей: двух мёртвых людей и двух мёртвых лошадей.
— Ну и? — сказал Эомир. — Что дальше?
— Вот что, господин: это были гонцы Гондора, один из них, вероятно, Хиргон. Во всяком случае, его рука всё ещё сжимала Красную Стрелу, но голова была отрублена. И вот ещё что: всё указывает на то, что они, когда пали, бежали на запад. Получается, что они обнаружили врага уже на внешней стене или атакующим её, когда возвращались, а это должно было быть две ночи назад, если они, как обычно, брали свежих лошадей на заставах. Они не могли попасть в Город и повернули назад.
