Мерри Джинн - Дети леса, дети звезд
Грин кивнул и попытался отодвинуться. Но старший держал за коленку крепко:
— Ты пойми, ученик, мы не со зла. У нас у всех дети — кого послать? Думали мы, думали, и решили тебе птицу отдать, смотри. Ты ж дите, хоть и ученое, а наш Меченый мужик не злой, только помер плохо. Тебе и учитель поможет, если что, а нам помочь некому.
— И не наше это дело — с лешаками возиться, — негромко заметил другой. — Это завсегда маги делали, вот мы мага, ищем, чтобы Меченого успокоил.
Грин кивнул:
— Я понимаю, конечно, но ведь если ваш друг заметит подмену…
— Мертвяк он, — резко оборвал его размышления старший — Ему без разницы. А тебе силы не зря дадены и весь мир тебе помогает тоже не задаром. Так что бери птицу, твоя. И иди, значит, как она встрепыхнется, за ней. А не встрепыхнется, так твое счастье, значит, то морок был и повезло тебе. — Вам повезло, — со значением ответил Грин, глядя в серые глаза бородача, — Вам повезло — сделал паузу, оценил позы сидящих, — что вы меня встретили.
Зажмурился, протянул руку и взял тряпичный сверток с омерзительной мякотью внутри.
Глава 10
Если убрать из головы Блейки Старра все эпитеты по поводу неизвестно откуда взявшегося Серазана Тесса в частности, сволочных людей — вообще, и магов, к слову сказать, то в сухом остатке получалось только короткое и емкое «убью!», которое Блейки озвучивал вслух всякий раз, когда смотрел на загубленный передатчик.
Они оба — Блейки и передатчик, — проделали нелегкий путь от лесной избушки Тесса до дирижабельной станции. Хорошо еще, Старр не взял билет на борт, а если бы взял?
По давней привычке проверять все самому и не оставлять хвостов, Блейки зашел перед отлетом в ремесленную мастерскую, расчехлил драгоценный агрегат, подсоединил передатчик к электросети, врубил, намереваясь настроить связь — и ошалел, когда увидел искры и медленно чернеющую фанеру в месте пробоя тока.
Блейки тогда машинально выдернул провода — слова пришли позже. Нехорошие такие слова о мастерах с руками не из того места. С каждым днем обратного пути слов становилось все больше, а значения этих слов содержали описание противоестественных отношений со всей планетарной флорой и фауной.
Возвращающийся с передатчиком Блейки был зол, как человек, неделю проваландавшийся с бесполезным тяжелым куском железа и логичен, как шаровая молния.
Всю дорогу от деревни до дома Мастера Тесса Старр потратил на сладострастное обдумывание методов убийства. Пропустить через Тесса ток. Закопать живьем. Посадить на передатчик и спустить с обрыва в реку…
То, что реки рядом не наблюдалось, Блейки не останавливало. Он живо представлял себе, как будет цепляться соплеменник за треклятущую вещь и медленно тонуть, пуская крупные пузыри. Блейки аж взвыл сквозь зубы, вспомнив аккуратные изделия Дорра.
И ведь с ними не было никаких проблем!
Как, ну как это чучело могло появиться с такой подставой вместо Отшельника?
Блейки вошел во двор и огляделся.
Если хозяин здесь, — подумалось ему, — швырну в голову накосяченным передатчиком. Хоть какая-то польза.
Для Серазана временное отсутствие Грина обернулось сперва передышкой — вернее, наглым закосом от вообще-то круглосуточно имеющихся к исполнению хозяйственных работ — потом полноценным отдыхом, включая послеобеденный сон, потом…
А потом полупроснувшийся Тесс оценил чудесно измененное состояние пока еще не вгрузившегося в узкие рамки бытовых задач разума, сладко, не открывая глаз, потянулся и внезапно решил, что вот прямо сейчас, между прочим, самое время вспомнить попытки послушать-поподключаться к миру вокруг. Можно прямо не вставая, чтобы не переходить к не вполне уместному в этом деле полному бодрствованию.
Дом — деревянный и сам почти живой — делу почти не мешал, и Серазан с тихим блаженством слушал неторопливые приготовления лесного массива к зимнему сну, улыбался, когда сознание улавливало яркие искорки разумов птиц и зверья, которые он сейчас не пытался ловить, прифыркивал в адрес их шебутной деловитости — пока не наткнулся на яркое, оскорбленно-гневное присутствие, постепенно приближавшееся…
И приближавшееся…
И приближавшееся…
И явно с агрессивными намерениями.
Тесс резко открыл глаза.
Присутствие не пропало. Кто-то действительно сюда шел. И это был кто-то… смутно уже если не узнаваемый, то неприятно тревожащий.
Серазан сел, снова закрыл глаза и сосредоточился.
Установить связь… хорошо, когда человек, вполне себе организованное сознание… поднакопить энергии… и от души выдать прямо в этот недоброжелательный разум мысленное «Пшелнах!!!»
Блейки, который в то время подходил к дому, споткнулся, прочувствовал, как холодная волна, похожая на страх, толкнулась в разум и почти заставила развернуться назад, и разозлился самого себя — за то, что чуть не поддался ощущению, а еще больше — на треклятого Доррова сменщика, который явно тестировал на нем свои штучки.
Он преувеличенно нежно, на остатках выдержки, снял передатчик с лошадиной спины, аккуратно поставил рядом с крыльцом, затем поднялся на крыльцо и с ноги открыл дверь:
— Вылезай, диверсант!
Тесс хмыкнул и вышел в сени.
— Ошиблись адресом — таких здесь нет, — сообщил он наконец-то узнанному… нет, не гостю. Точно не гостю, даже незваному. А сам подумал: «Хорошо, что Грин далеко».
— Нет, значит? — процедил Блейки сквозь зубы и с наслаждением нанес отлаженный хук с правой. — Нет, так сейчас будет, ты, генетический сбой пятого порядка!
— Охренел, да?!
— Ты чего сотворил с передатчиком, руки-жопа! Иди, полюбуйся, чья это работа?
Серазан еле успел отпрыгнуть назад, чтобы кулак просвистел строго перед мордой, надежно уцепился рукой за дверной косяк и не рассуждая пнул агрессора в голень, по кости. Старр взвыл, как пес, и резко дернул ушибленной ногой вверх, целя в пах.
Развернуться, чтобы более чем чувствительный удар пришелся в бедро, Тессу все-таки удалось, а дальше он засветил Блейку в физиономию сам:
— Проверять надо было, что берешь, я, что ли, тебе выходной контроль вести должен?! Мне ваши сделки… — фырк сожрал нецензурное окончание фразы.
Старр лязгнул зубами от удара, прорычал что-то уже совсем нечленораздельное и повис, как клещ, на Серазане, крепко пиная его и не давая достаточно широко размахнуться. Одновременно он еще ухитрился согнуться, разогнуться, макушкой наподдать Тессу в подбородок. От макушки уклоняться было некуда, Тесс то ли зашипел, то ли зарычал, и, безо всяких размышлений о целесообразности осуществляемых действий, принялся Блейка то ли выпихивать, то ли выволакивать, то ли вываливаться вместе с ним на крыльцо, а с крыльца — в свежую осеннюю грязь.
