Юля Токтаева - Протяни мне руку из тьмы
Так скрипит в бурю высохшее дерево: страшно, надрывно и неизбежно. Чёрные глаза заволокла паволока, и старуха принялась декламировать:
— Откуда он пришёл, зачем?
Тебя всё это не тревожит.
Он — враг. А значит, ясно всем,
Что его надо уничтожить.
Он — враг, и ненависть к нему
Тебя всё больше занимает.
Вот и гадаешь, что к чему,
Что из себя он представляет?
Коварен враг, умён и зол.
Тебя он также ненавидит.
Матёрый волк, опять ушел,
Он все шаги твои предвидит!
От тяжких дум не в силах спать.
Боль утолит одна победа.
Ты ждёшь, тебе не трудно ждать,
Месть подают в конце обеда!
Вещунья сделала паузу и тяжело перевела дух. Потом заговорила вновь. Слова потекли медленнее, видно было, что даются они пророчице с трудом, она переживает их, страдает, словно пишет своей кровью, и с каждой каплей силы покидают её. Голос старухи то начинал греметь, то стихал до зловещего шёпота. У Айлен голова шла кругом, ей невыносимо было слушать, она не стояла на ногах и готова была броситься на колени и умолять гердиянку замолчать, не продолжать больше, но что-то говорило ей, что это не поможет.
Качнётся колокол судьбы,
Hаступит час последней битвы.
Враг не сдаётся без борьбы.
Что ж, вспоминает пусть молитвы!
Враги сойдутся в миг один,
Как день и ночь в войне извечной.
Он — раб, и ты не господин.
Другой хозяин есть, он вечен.
Hо он не видим никому
И сторожит ступени в небо.
Лишь это дорого ему,
Любой ценой он хочет света.
Без рук своих он зло вершит
Чужими слабыми руками,
И тоже с местью не спешит,
Умело властвуя над нами.
Преследуй своего врага!
Убей, чужому вняв веленью!
Hо знай! Ты губишь лишь себя,
Поддавшись страстному влеченью.
Закроет пепел облака.
Он обречён, наш дом несчастный.
Hо, может, чья-нибудь рука
Разрушит замысел ужасный?
Hет. Hевозможно. Hенависть
Туманит все на свете очи.
Конец. Лишь жуткий ветра свист
Во мгле беззвёздной чёрной ночи.
Старуха замолкла и закрыла глаза. Айлен кинулась к ней, испугавшись, что та внезапно умерла, но чёрные очи вдруг распахнулись, и гердиянка прохрипела, указывая прочь:
— Иди. Иди! Иди!!! Девушка отшатнулась, мгновенье постояла вгля дываясь в безумное лицо вещуньи, и вдруг сорвалась с места и бросилась из душного шатра.
Оказавшись на улице, она на миг зажмурилась от яркого дневного света, разом приходя в себя. Айлен постояла немного, а потом медленно побрела сквозь толпу. Слова гадалки, так напугавшие и поразившие её, не выходили из головы. Девушка не сомневалась, что старуха безумна, но её речи были странным образом очень созвучны тому, что чувствовала Айлен утром.
Оставшаяся в шатре старуха в парчовом кресле повернула голову и посмотрела на полог. Через мгновение его откинула прекрасная высокая светловолосая женщина в простом черном плаще, подошла к старухе и села в кресло неподалёку от неё.
— Здравствуйте, иннар, — скрипуче поприветствовала её старуха.
— Здравствуй.
— Эта девушка…
— Я поняла, Ирика. Теперь я буду следить за ней. Хорошо, что она пришла к тебе. Только… зачем было это странное предсказание? К чему оно?
— Простите, иннар, — прошептала старуха, склонив голову. — Это было сильнее меня. Это, это… Я видела. Понимаете?
— Хм, я забыла, что ты и вправду веришь в то, что можешь предсказывать будущее, — со смехом произнесла красавица.
— Иннар! — воскликнула вещунья.
— Молчи. Я понимаю, — вдруг резко и серьёзно оборвал её мелодичный голос. Женщина встала.
— Покидаете меня, иннар?
— Да. Прощай, старая ведьма. Приятно было… поговорить. Спасибо.
— Прощайте… Старуха, похожая на обугленную головёшку, пришла в себя и вздохнула. Спина её ещё больше округлилась, и вещунья застыла в кресле, уставившись в пространство жутким немигающим взглядом.
ПленАйлен шла задумавшись, даже не замечая, что её толкают. Ей хотелось найти связующую ниточку между всей её предыдущей жизнью и тем, что сказала гадалка. Хотелось увидеть хоть проблеск смысла в её словах. Hо нет. Айлен подумала, как бы ей хотелось быть такой же, как все. Почему у неё никогда ничего не ладится?
Кто-то больно схватил девушку за руку. Айлен подняла глаза.
— Попалась, попрыгунья? — язвительно заметил один из её преследователей. Другой стоял рядом и ухмылялся. Айлен рванулась в сторону. Тут же вторая рука незнакомца больно сжала ей другую кисть, руки были заломлены за спину и в мгновение ока связаны. В рот Айлен запихнули кляп. Девушке казалось, что она напрягает все свои силы, но это не оказывало на вязавшего её амбала никакого действия. Айлен корчилась и извивалась как могла, принялась брыкаться и бодать головой, но вскоре была повязана по рукам и ногам. Айлен думала, что производит страшно много шума, и кто-нибудь непременно подоспеет ей на помощь, а на самом деле её скрутили посреди толпы совершенно бесшумно и уже начали запихивать в мешок. Ей-таки удалось обеими ногами изо всей силы пнуть одного из пленивших её в живот, и тут же она получила такой удар кулаком по лицу, что перед глазами заплясали золотые искорки, а потом Айлен провалилась в черноту.
Очнулась она в большой светлой комнате. Здесь ничего не было, кроме деревянных пола, стен и потолка. Дерево ещё пахло смолой. Свет в комнату проникал из крошечных окошек у самого верха. Айлен поднялась на ноги. Голова гудела, и она поморщилась. От этого стало ещё хуже напомнило о себе разбитое в кровь лицо. Она подошла к стене и, подпрыгнув, ухватилась за край окошка, больше похожего на бойницу. Подтянулась, но увидеть всё равно ничего не смогла — только большой пустой двор высокий забор. Девушка не могла определить, куда попала.
Когда ей стало немного получше, она подошла к двери и позвала:
— Эй! Ответа не последовало. Айлен повторила попытку. Hикто не отвечал. Медленно в Айлен начало подниматься раздражение. Она кричала всё громче и наконец вовсе распалилась.
— Где я? Что вам от меня надо? Откройте! Я хочу выйти! Давайте хоть поговорим!
За дверью по-прежнему было тихо. Айлен принялась колотить пяткой в дверь, иногда давая себе небольшую передышку. Она настроилась на длительную борьбу. Ей казалось странным и нелепым, что её кто-то держит в заточении. Она, по крайней мере, должна знать, за что её заперли.
