Флетчер Прэтт - Колодец Единорога
— Сперва мне придется кое о чем спросить тебя, господин. Только, пожалуйста, не сердись. Ты ведь любишь дочку старого Рудра?
Эйрар почувствовал, как кровь прихлынула к лицу. Он не смог заставить себя поглядеть Висто в глаза:
— Выходит… мы с тобой соперники?
— Да нет, что ты. Мы с ней просто выросли вместе и долго дружили… но ничего более.
Настал его черед смущенно умолкнуть. Эйрар попробовал было закрепить преимущество:
— Ты любишь другую?
Висто беспокойно шевельнулся. Колеблющийся свет скрыл выражение лица.
— Не то чтобы… но уж это мое дело. Я пришел сказать тебе: Гитоне грозит опасность, которую только возлюбленный может от нее отвести.
— Возлюбленный? Я?.. Да Гитона со мной едва здоровается, и то — один раз в день, по-воински!
— Если сердится, — сказал Висто, — значит, не так уж ты ей безразличен. Слушай же. Ты знаешь, почему герцога Роджера называют Бастардом?
— Наверное, потому, что он и есть бастард… незаконнорожденный. За что, кстати, я не решился бы его осуждать.
Висто фыркнул:
— Да если бы только это! Насколько мне известно, салмонесские герцоги не женятся поколениями: бастарды наследуют бастардам, и это не слишком-то нравится Храму. — Он вновь фыркнул: — Точно так же, как и барону Дейдеи, чья дочь — официальная, так сказать, любовница герцога. Старик полагает это бесчестьем…
Тут только Эйрар начал смутно догадываться, в чем дело. И приподнялся на постели:
— Но каким образом… да говори же! Говори!
— В общем, — сказал Висто, — герцог уведомил мою подружку, а твою возлюбленную, что согласно вассальному долгу ей надлежит явиться к нему и возлечь с ним нынешней ночью. Понял теперь?
Эйрар на миг задохнулся от боли, пронзившей сердце. Потом глухо зарычал:
— Я убью его…
И рванул одеяло, спуская ноги на пол.
— Не так легко это, хозяин, — отрезвил его Висто. — Там столько Бритоголовых, что и не сосчитать.
— Но неужели она пойдет? Нет! Она должна отказать ему! Отказать наотрез!.. Я все-таки вождь… Мы будем защищать ее до последнего… Проклятый герцог, я думаю, живо сменит тон, когда мечи заходят по головам в его собственном доме!..
Висто вздохнул.
— Мы уже толковали об этом — она, я и Эрб. Она не хочет, чтобы ее защищали. Она говорит, что герцог, чего доброго, еще откажется воевать за свободу Дейларны. Тогда, мол, погибнет ее отец…
— Свобода Дейларны!.. Господи, какой вздор!.. Чтобы герцог всю свою политику пустил коту под хвост из-за девчонки!.. Да неужели некому было ей объяснить?..
Висто пожал плечами — тени заплясали по стенам.
— А вот Долговязый Эрб с кем-то там советовался и утверждает, что Гитона права, и если она пойдет к герцогу, это уж насмерть втравит Салм в нашу войну. Мужчины платят жизнями за свержение Алого Пика, так почему бы женщине не заплатить своим телом? Что до меня, я… я не очень в этом уверен, хотя и согласился с ним. А еще я подумал, что у тебя в этом деле тоже есть интерес. Вот я и пришел.
— Но что же нам делать?.. — спросил Эйрар в отчаянии. — Бежать… бежать немедля из проклятого города… нет, не выйдет, мосты подняты, да и некуда, с Джентебби после нас не было ни корабля, валькинги там хозяйничают, как пить дать… Спрятаться? Негде! Жениться на ней немедленно? Так ведь она за меня не пойдет… а и пошла бы, разве герцога это остановит?
Эйрар мучительно шагал туда-сюда босиком по холодному полу. Висто следил за ним, держа хризму на коленях. Наконец он проговорил:
— Я, конечно, плохой законник, хозяин… но что-то я такое слыхал, будто по вассальному праву никто мне через твою голову не смеет приказывать. Во всяком случае, про герцога в нашей присяге точно не говорилось!
Эйрар рывком повернулся к нему:
— Так скажи ей это скорее, друг Висто! Может, это нас спасет! Беги, скажи ей!.. Герцог, да, сюзерен; но приказывать моим людям могу только я сам!..
Он ломал пальцы от нетерпения. Дверь за Висто не успела еще толком закрыться — а он уже мчался к шкафу за светильником и колдовской Книгой. Ему было ясно одно: ради того, чтобы удовлетворить свою похоть, герцог Роджер Салмонесский с легкостью отметет любые законы. Даже если Гитона и в самом деле захочет воспользоваться подобной лазейкой. Ведь не по закону же он овладел дочерью барона Дейдеи! Да, Гитона права: всякое сопротивление его воле может стать для Бастарда поводом переметнуться на сторону валькингов, и тогда прощай освобождение Дейларны… как и предсказывал Рогей. Да, наступил тот самый час смертельной опасности, грозившей всему, чем он дорожил… тот самый час, когда следовало прибегнуть к отцовской науке и призвать на помощь потусторонние силы…
Он разыскал в очаге кусочек угля и, как был полуголый, принялся торопливо вычерчивать пентаграмму.
— Йа, йа, Сабахтхани… — прозвучали первые слова заклинания. Вовремя вспомнив, Эйрар вытащил локон, подаренный ему когда-то в знак дружбы, — и присовокупил. Непогожий день за окном давно сменила холодная черная ночь; лишь там и сям далеко внизу поблескивали редкие городские огни. Вряд ли кто-то гулял в этот час по улицам. А если и гулял — скорее всего не должен был обратить внимания на синие колдовские огни, что взвились вокруг Эйрара, напоенные тающими, бледными лицами. Он продолжал: — Именем Семи Сил, покорных мне и властных над вами! Приказываю вам привести ее сюда ко мне и без остатка покорить ее волю моей!
Синее пламя постепенно опало. Эйрар торопливо задул светильник и принялся одеваться впотьмах.
…Гитона подошла так тихо, что он едва услыхал ее шаги в коридоре. В неверном свете факела, тускло чадившего за углом, он увидел, что она снова была одета по-женски.
— Гитона… — прошептал он и за руку втянул ее в комнату. Рука показалась ему совершенно безвольной. — Гитона, здесь, наверное, темно? Зажечь свет?..
— Как пожелаешь, мой господин, — ответила она тихо. Он ударил кресалом и не с первого раза сумел уронить искру на трут. Но вот огонь озарил ее милое личико… и безвкусное розовое платье с ужасающим вырезом, почти открывшим грудь. Несомненно, подарок герцога Роджера!
— Здесь ты в безопасности, — сказал Эйрар. — Присядь!
Последствие колдовства уже накрывало его, он и сам рад был сесть, пока ноги не подломились.
— Благодарю тебя, мой господин, — ответила Гитона и, опустившись в пододвинутое креслице, сложила руки на коленях. Она глядела прямо перед собой… впрочем, достаточно дружелюбно…
— Здесь тебе ничто не грозит, — повторил Эйрар. — Герцог не посмеет вломиться сюда, даже если догадается, где ты. Короче, оставайся здесь столько, сколько понадобится.
