Карен Миллер - Утраченная невинность
Эшер повернулся. Гар. Усталый, измотанный, не похожий на себя…
— Господин, — вымолвил Эшер, вставая и кланяясь.
— Ты ждал, — произнес Гар.
— Само собой, — ответил Эшер. — С вами все в порядке?
Гар вскинул брови:
— А должно быть в порядке?
Дафна нерешительно сделала шаг вперед.
— Ваше величество, если позволите… если разрешите… мне так жаль. Все так любили вашу семью… и такое несчастье. Уверена, вы станете замечательным королем, то есть… я просто хотела…
Эшер впервые увидел, что и Дафна, оказывается, способна лишиться дара речи. Гар шагнул ей навстречу, поцеловал в щеку.
— Знаю. Спасибо, Дафна. Теперь ступай домой. Уже поздно, а для Эшера у меня еще есть работа.
Она снова поклонилась, потом подхватила корзинку.
— Да, ваше величество. Благодарю вас, ваше величество. Эшер, мы еще поговорим?
— Поговорим, — ответил он. — Очень скоро.
Они молча проводили ее глазами.
— А знаешь, что самое страшное во всем этом? — не оборачиваясь, спросил Гар.
Эшер скрестил руки на груди:
— Не знаю.
— Всем жалко. Всем больно. И за меня, и за себя. Знаешь, я так плакал ночью, что рубашка промокла насквозь. Все сочувствуют, говорят, что у меня была прекрасная семья, все хотят меня утешить, но на самом деле хотят другого — чтобы я утешил их. — Гар негромко рассмеялся. Баллодэр высунул голову из стойла и заржал. Подойдя к жеребцу, Гар погладил его и ласково потрепал за уши. — Вот я и утешаю. Я обнимал их, хотя Дарран наверняка меня за это не похвалит; я позволял им плакать у меня на груди и слушал, как им больно из-за того, что моя семья погибла. А потом я целовал их, отпускал с миром и обещал, что беды не случится ни с ними, ни с их детьми, потому что теперь я — король. И они улыбались, так как именно это и хотели услышать, и уходили к своим семьям, а их место занимали все новые и новые.
— И доранцы? — спросил Эшер, пристально глядя на Гара.
Король сурово посмотрел на него:
— Что ты хочешь сказать?
Эшер откашлялся и отвел глаза в сторону:
— Вы ведь знаете, что я тоже скорблю, так?
Гар кивнул:
— Конечно.
Наступила пауза. Эшер неспешно осмотрел манжеты рубахи.
— Ну и зрелище вы устроили.
— Так было нужно. Пусть видят, что я больше не калека. Но световое представление и лепестки с неба — этого мало, Эшер. И олкам, и доранцам. Сейчас они верят мне, потому что потрясены горем и, как ты сказал, поражены ярким зрелищем. К сожалению, вера эта не бесконечна. Чтобы питать ее, необходимо нечто… более убедительное.
Эшер потер лицо ладонями. Гар был совершенно прав.
— А на большее вы не способны.
— Вот и нет, — возразил Гар. — Я могу вызывать дождь. И не только здесь, в Доране, но и во всем королевстве.
— Во всем королевстве?! — изумился Эшер. — Да вы с ума сошли? Вы же не могли вызвать дождь даже над чашкой чая!
— При чем здесь чашка чая? Хотя можно и над ней. Принцип тот же, вопрос в масштабе.
— В масштабе? Да что с вами? Даже ваш отец не мог вызвать дождь над всем королевством! Вы же себя убьете! Почему бы не подождать день-другой? А там, глядишь, Дурм придет в себя, и тогда вы сможете спросить, что…
Гар пронзил его острым, как кинжал, взглядом:
— Я не могу позволить себе столь длительного ожидания. Я вообще не имею права ждать. Если я не сделаю чего-то стоящего, люди перестанут в меня верить, и Лур погрузится в отчаяние и хаос. Конройд Джарралт примется за свое, и я потеряю корону, за которую мой отец заплатил жизнью. Я вызову дождь, Эшер. Сегодня ночью. И хочу, чтобы ты был рядом, когда я это сделаю.
— Я?!
— Кто же еще?
Эшер в ужасе отступил от него.
— Кто угодно, только не я!
— Обещаю, с тобой ничего не случится.
— Как вы можете знать? Раньше вы ничего подобного не делали!
— Это правда, — согласился Гар после некоторой паузы. — Но всегда приходится делать что-то впервые. Для меня первое заклинание погоды наступит сегодня ночью. Эшер, я способен сделать это и один. Просто не хочу.
«А как же я? — хотелось крикнуть ему. — Тебя не интересует, чего хочу я?»
Схватившись за голову, Эшер отвернулся. Вот так всегда — его желания выбрасывают за борт вместе с рыбьими потрохами…
Он снова повернулся к Гару.
— Ладно. Но только один раз. Не надейтесь, что это войдет у меня в привычку, потому что…
— Хорошо, — согласился Гар. — Теперь поспешим. Я хочу, чтобы уже через час дождь лил как из ведра.
* * *В полной тишине они поехали к дворцу, но дальше направились не к Башне, а свернули в рощу, на месте которой стоял когда-то старый дворцовый комплекс. Некогда здесь шумел сад, но земля эта давно уже не помнила заботливых рук садовников и цветоводов. В неярком свете плавающего огонька лошади осторожно ступали по узкой тропе, ведущей в самое сердце молодого леса.
— Здесь, — произнес Гар и бросил поводья. — Остаток пути лучше проделать пешком. Тропинка узкая, а лес густой. Кроме того, лошади иногда… беспокоятся… возле Погодной Палаты.
— Да что вы? — Эшер соскользнул с коня. — А рыбаки?
Гар перебросил ногу через луку седла и лихо спрыгнул на землю.
— Откуда мне знать?
— А я знаю, — сообщил Эшер, привязывая Сигнета к ближайшему крепкому деревцу. — Рыбаки беспокоятся даже больше, чем лошади. И не надо так скакать, это опасно. Шею себе свернете.
— Эшер, я слезаю с коня таким вот образом уже много лет. Хочешь сказать, что у меня кривая шея?
— Нет, но всегда что-то случается в первый раз, — парировал он. — По крайней мере так мне говорили.
Привязав Баллодэра, Гар похлопал его по шее.
— Идем. Ночь коротка.
Они зашагали по узкой, заросшей травой тропе. Холодный ночной воздух пронизывал насквозь, но Эшер не замечал этого. Он дрожал, но не от холода, а от страха. Заметив это, Гар извлек из воздуха плащ и, улыбнувшись, накинул ему на плечи, хотя время и место для подобных шуток были явно неподходящие.
Само собой, без споров и перебранок в таком деле не обошлось.
— Я все еще не уверен, что это хорошая затея.
— Конечно, хорошая. Ты сам утром говорил, что мне не следует заниматься заклинанием погоды в одиночку.
— А если что-то пойдет не так?
— Ты поможешь.
— Помогу, понятное дело, — медленно произнес Эшер. — Однако мне грозят большие неприятности.
Гар взглянул на него с любопытством:
— Неприятности?
— Конечно! Помощь вам — это прямая дорога в казематы под казармами Оррика! — Гар все еще не понимал, и Эшер чуть не стукнул его со злости. — Олкам запрещено заниматься магией, или вы забыли? Не помните, какая участь постигла Тимона Спейка? Хотите того же и для меня?..
