Кассандра Дженкинс - В ЗИН-АЗШАРИ
В такие вечера желание бросить все и уехать обострялось невероятно. Кайя места себе не находила и слонялась по маленькой кухоньке, то и дело поправляя висевшие на стене картинки с видами городов Картели — заснеженная Шестермуть, знойный Прибамбаск. Младший брат Триззик давно звал ее к себе. И все бы ничего, да жил он на острове Кезан. Ох, уж этот Триззик…
А ведь ему пророчили такую карьеру…. Обучение в Высших школах Инженерного искусства, практика у таких именитых мастеров гоблинской инженерии как Диди Гаечный ключ и Финдль Свистопар. Но сначала его уличили в мелком мошенничестве, затем на более крупном проступке — подделке и продаже инженерных деталей на черном рынке. А потом был арест за пропаганду вольных лозунгов, противоречащих правилам Картели Хитрой Шестеренки.
— Шестеренка, вообще, на чем держится? — любил поговорить с Кайей старичок сосед с грустными глазами. Вернее он говорил, а она слушала.
— Никак не на свободе речи и вседозволенности. А на строгом принципе — хочешь заработать, не мешай другим. И уже потом — на высоких налогах. Любой, кто купит или продаст выгоднее того, кто стоит выше, вызовет подозрение и будет убран. А Триззик хорошим был гоблином, зря они его так. Не нашли подход, под общую гребенку… Зря, — и выпив еще стаканчик горячего эля, со слезами на глазах, целовал по-отцовски Кайю в лоб и шел домой.
Да, за кажущейся вседозволенностью и свободой в Шестеренке скрывался диктат. Каждый вид деятельности требовал наличие лицензии, разрешающей эту деятельность. Тот, кто позволял себе ловить моллюсков, имея лицензию на ловлю черепах, должен был заплатить штраф. Тот, кто был недоволен, платил штраф по двойному тарифу. «Прибыльные» лицензии, скажем, на добычу золотой руды сознательно удерживались руководством Картели или продавались из-под полы. Недовольство среди гоблинов росло. Но это мало волновало Картель, ведь они давно нашли выход.
Всех смутьянов ссылали на остров Кезан в Великом море. Сбежать с острова было тяжело, а содержать преступников в городских тюрьмах — обременительно. Со временем на Кезане возникла особая каста гоблинов, не согласных с политикой Хитрой Шестеренки. Туда-то и попал Триззик. Фактически, гоблины Кезана давно уже отделились от Шестеренки в свое отдельное мини-государство и теперь звались Картелью Трюмной Воды.
Вот Триззик и звал ее на Кезан. Говорил, на тюрьму совсем и не похоже. Хороший климат, красивая природа, полноценный обжитый город даже с театрами. Но Кайю что-то держало в Кабестане.
Проглотив без особого аппетита уху, она вышла прогуляться. Стройная, с курносым носиком и тихим характером, Кайя отчего-то так и не нашла своего женского счастья. Пыльные тропинки города сами вывели ее к дому Лиззарика, торговцу оружием. Она хотела пройти мимо, но хозяин дома появился на пороге. При виде ее, Лиззарик явно смутился.
— Добрый вечер, Кайя, — тихо сказал он.
Кайя тепло ему улыбнулась.
— Куда держите путь? Я хотел размяться перед сном. Ветер с моря разогнал жару.
— Я тоже хотела прогуляться, — снова улыбнулась Кайя, чего-то стесняясь.
Из дома вышел Джорб, огр-телохранитель Лиззарика, молчаливой горой следовавший за гоблином по пятам.
— Привет Джорб, — поздоровалась с огром Кайя.
Огр улыбнулся как можно приветливее. Получилось все равно устрашающе. Повисла тишина. Гремела рок-группа в таверне. Шумно вздыхал огр, словно чувствовал возникшую неловкость.
— Весело сегодня в таверне, — сказала Кайя.
— Да, — поддержал разговор Лиззарик.
— Я пойду? — зачем-то спросила девушка.
— И мы пойдем, — невпопад ответил торговец оружием.
Этой ночью Кайя твердо решила, что настала пора паковать вещи для путешествия на далекий Кезан, и с утра заказала два добротных чемодана из кожи кроколисков у Миззи. Взяла самое необходимое и написала письмо брату, чтобы ждал ее.
С раннего утра пристань Кабестана наполнялась рыбаками, их уловом и скупщиками. Кайя со своими чемоданами с трудом протиснулась сквозь толпу к рейсовому кораблю до Пиратской Бухты. Знойный и душный воздух был пропитан солью, рыбой и криками: «Свежая! Лучшая! С островов Эха!». Маленькие шустрые гоблины скупали у рыбаков рыбешку, крабов, черепах, морские цветы и водоросли, ракушки и сундучки со дна морского, — словом, все, что только могло представлять хоть какой-то интерес и имело товарный вид. Десятки разных тележек ждали своего часа на холмах Кабестана, и к вечеру, когда спадала жара, направлялись к городам Орды или Альянса.
В сумерках Кайя, измотанная дорогой, вступила на грязную, заполненную всеми расами Азерота пристань Пиратской Бухты. И почти сразу же в Тернистой Долине разразился такой шторм, что деревянные сваи Бухты заскрипели и жалобно выли до самого утра. Кайя повезло и она нашла себе комнатку в таверне.
Тем же вечером на Кабестан опустилась удивительно тихая ночь. Тишина, как болото, поглотила все звуки. Смолкли псы, попрятавшись в будках. Музыка, доносившаяся из таверны, где гуляла команда «Девичьего каприза», походила на раскаты грома. Из-за непогоды в Пиратской бухте, «Капризу» пришлось отложить ночной рейс. А в Кабестане море оставалось спокойным.
Торговец оружием Лиззарик вышел на балкон своего дома. Огр-телохранитель давно спал на первом этаже, откуда доносился его не менее громогласный, чем барабанная музыка, храп. Лиззарик вдохнул полной грудью вечернюю прохладу… и закашлялся.
Если хотя бы ночью в городе не пахло рыбой, то воздух должен был испортить твой собственный сосед, который взял моду у троллей курить кальяны. И сам же кашляет, чихает, но курит каждый вечер и читает одно и то же «Изгнание эльфов», даже не переворачивая страниц. И Джаззика, соседа, совершенно не волнует, отчего сегодня в городе такая тишина, словно всех его обитателей под покровом ночи вырезали пираты Кровавого Паруса. Его волнует судьба высокорожденных эльфов. Чтоб его…
— Джаззик! — закричал Лиззарик. — Эй, Джаззи, не делай вид, что ты увлечен книгой. За прошедшие полчаса ты ни разу не перевернул страницу.
Перестал булькать кальян, поспешно зашуршали страницы книги. В темноте замаячила физиономия Джаззика, застигнутого врасплох. Их дома находились совсем рядом и, даже не обладая острым зрением ночного эльфа, с балконов можно было отлично разглядеть соседа.
— О, Лиззарик, — весело ответил Джаззик, — думал, спишь уже. А где Джорб? — и, не давая соседу опомниться, продолжил. — Ну, а что, правильно. Постройки у нас старые, не всякий балкон выдержит такого откормленного огра…
— Джаззик, я не об архитектуре с тобой хотел поговорить.
