Александр Плахотин - Тролль Ее Величества
— Неправда! Я домой к родне в Вечную Долину ходил. И, между прочим, с тобой! Или ты забыл?
— Лукка, я образно выражаюсь. Оставим это, лучше слушай дальше. Так вот. Помнишь ту деревню, куда нас затащил Дио подковывать захромавшую конягу?
— Ты еще спрашиваешь! Мы же тогда еле ноги унесли! Мертвецы вылезли прямо из земли и…
— Молодец, память у тебя хорошая, — остановил поток воспоминаний гном. — Та деревня и называется Фэн-Гиау. Раньше она называлась просто Гиау, а вот теперь к ней добавили еще и Фэн.
— И что с того? Все равно ничего не понимаю!
— «Гиау» на местном наречии значит «тропа». А «Фэн» — вольный боец, наемник. Но это уже в переводе с гномского. Теперь дошло?
— Нет, — честно признался я.
— Крестьяне не вернулись в разоренную деревню. Зато ныне ее облюбовали наемники. «Фэн-Гиау» — «бойцовская тропа», или, точнее, «вольных бойцов тропа». Нашему мастеру Айдо понадобились наемники. И если я правильно понял, то уже сегодня к вечеру вы отправитесь в эту треклятую «Тропу»!
— Зачем?
— За кренделями в меду! — невесть с чего рассвирепел Дож. — Все! Закрыли тему! Пусть тебе твой разлюбезный учитель все объясняет, а мне нервы для клиентов беречь надо!
Кстати говоря, Айдо мне тоже ничего не смог разъяснить!
— Мастер, одно мгновение, пожалуйста… — попытался я остановить водопад бранных витиеватых выражений. Но безуспешно. Учитель орал так, что тарелки на столе, тихо позванивая, в страхе отодвигались к краю. Честное слово, в таком состоянии я Айдо видел и слышал впервые.
— Дурачье! Идиоты! Помесь гоблина и скунса! Что?!! Что ты хочешь сказать? — это он мне. Просто я поднял руку, как это делают городские детишки, когда хотят обратить на себя внимание в местных общинных домах, непонятно почему обозванных «школами».
— Учитель, а что такое «скунс»? Извините… — опустив руку на столешницу, я вернул с края убегавшую посуду.
— Кретин… — тяжело вздохнув, сел на скамейку мастер боя. — Точнее, целых два… — выразительно взглянув на Ильд-Ми, он отвернулся в сторону, — все, достали…
— Ильд-Ми, дружок, — развернулся Айдо к любимому ученику, — ладно Лукка, он по большому счету в этих делах новичок. Но ты! Ты?!!
— Учитель… — откашлявшись, начал тот свою речь, — ситуация была таковой, что нам с Луккой ничего не оставалось делать, кроме как ответить на проявленную агрессию. Мы даже не успели и слова сказать, как оружие было пущено в ход.
— И обязательно надо было убивать?
— Отнюдь, я просто защищал своего напарника и самого себя, естественно.
— Вы хоть знаете, что натворили? Вы это видели? — он бросил на стол округлую железяку в виде четырехугольника с выточенным изнутри другим четырехугольником.
— Нет, — честно признался я. — А что это?
— А это, мой дорогой, не что иное, как знак тайной службы королевства Бревтон! В прошлом году троих повесили только за то, что казненные имели нахальство осыпать тайников мусором!
— Будущие казненные? В смысле те, кого потом казнили, так? — решил уточнить я непонятное.
— Именно так, дурья твоя башка. — Айдо закрыл лицо руками. — Вот что теперь делать?
— А ничего! — из ниоткуда возник Куп. — Отправим оставшихся в живых до Уилтавана, пусть сами объясняются. В конце концов, не наши же ребята первыми начали эту перепалку! Вот пусть тайники и отвечают за происшедшее!
— И ты думаешь, что королева поверит им? На слово?
— Не знаю, — нахмурил лоб эльф. — Но ведь парни особо и не виноваты. На их месте я бы действовал так же.
— Пусть так и будет, — встал Айдо. — Единственное, на что я надеюсь, что королевы сами разберутся между собой. На все воля Неба и тех, кто на нем. Дож!
— Здесь я, — подошел мой старый друг.
— Ты можешь обеспечить доставку народа хотя бы до ворот столицы?
— С легкостью, — усмехнулся гном, — скоро мимо будет проходить караван из Кинблоу. Уверен, наши возьмут с собой попутчиков, не запрашивая особой платы за проезд.
— Хорошо. Когда они будут в Уилтаване?
— Не позднее вечера.
— Пока то да се, — поскреб Айдо столешницу, — думаю, если репрессии и начнутся, то только к завтрашнему вечеру. Значит, у нас на все про все одна ночь. Ну, что ж, парни, доглатывайте еду и не забудьте попросить добавки — у нас впереди тяжелая ючь. Следующий раз, когда вы сможете спокойно поесть, будет очень нескоро. Дож, распорядись, нам нужны две, и очень хорошие, повозки!
— Хорошо, — кивнул гном. — Лукка, пойдем, поможешь.
— Как старик-то наш сегодня разошелся. Раньше он не позволял себе так глотку драть. Просто диву даешься! — покачал головой Дырявый Мешок, когда мы оказались в конюшне.
— Он еще и пить начал… — горестно вздохнул я.
— Чего-чего? — выронил вожжи Дож.
Внизу живота распирало так, что мочи терпеть больше не было. Бывший сержант «золотых» оторвал раскалывающуюся на части голову от пола и попытался сориентироваться: куда он попал?
Перед глазами все плыло, и только с какой-то там попытки он сообразил, что находится в тюрьме. Кованые решетки на окнах, охапка начинающей гнить давнишней соломы, запах испражнений и немытых тел и препротивнейший лыбящийся хмырь напротив. Тюрьмы всех королевств грани были одинаковы.
— Что, братан, — открыл щербатый рот хмырь, — сегодня не самый лучший день в твоей жизни, а?
Михаэль, перевернувшись с живота, кое-как уселся, прислонившись спиной к холодной стене.
— А какой сегодня день? — еле прохрипел он.
— Эх, дружок! Да тебе совсем, видать, худо! — расхохотался толстяк. На него сразу зашикали из полумрака камеры. — Пошли в схад, уроды! — во все горло проорал тот, — я с новеньким обчаюсь. Глядишь, сегодня мне не так скучно будет. А ежели шо, то и с вами, морды, поделюсь.
Михаэль внутренне сжался — попасть в компанию к ночному жителю. Да еще к одному из тех, кто не живет по человеческим законам. И вообще не признает никаких законов, кроме своих. Только он, и только для себя и таких же, как он.
— Ты, малой, не молчи, не бойся. С тобой же по-человечески пока разговаривают, — дышащий зубным гнильем, собеседник пододвинулся ближе.
— Пока? А что, ты можешь и по-другому?
— А то как же, милый! Морда твоя мне незнакома, имя тем более. Мож, ты подсыл залетный али просто человек невинный да достойный. Кто знает? Вот скажи, че мне с тобой делать? Руку тебе пожать али свои руки тебе на горло положить? Али просто… — он хитро подмигнул, — с тебя портки спустить да волосики с задницы повыдергивать… чтоб лишнее не цепляло. — Бандюг подсел еще ближе. — Если б ты знал, мил человек, как без бабы здесь тяжко. А так и ты жив, и я доволен… — он положил руку на колено Михаэля, — так что, милая, ска…
