Джейн Уэлч - Властелин Некронда
Май решительно взяла себя в руки. Сколько можно предаваться жалости к себе самой? Тем более что явно происходило что-то неладное. Точнее, более неладное, чем прежде. Огнебой прижимал уши к голове и яростно лягал воздух позади себя. Единороги жались почти вплотную к девушке, она ощущала их жаркое дыхание, слышала жалобное, напуганное ржание. На сцене появился кто-то еще. Хищник. Инстинкт мгновенно подсказал Май, что ОН снова напал на ее след – тот самый оборотень, человек-волк, как называл его Каспар.
В довершение ее страхов Папоротник залез на большой валун и замер, вытянув шею и подергивая носом.
– Огнебой призывает всяких зверей, – произнесла девушка как можно небрежнее. Болезненно осознавая, что без него ей не справиться с конем, она боялась, что лесик испугается и сбежит. – Папоротник, ты должен забрать у Огнебоя Яйцо. Меня он к себе не подпускает.
– Нет-нет, я его трогать не стану! – запищал Папоротник. – Не стану! Оно уже утянуло мастера Спара. А со мной оно что сделает? – Нос лесика быстро-быстро подергивался. – И еще там ОН. Если я возьму Яйцо, ОН может заметить и сцапать меня. Нет-нет, я не стану так рисковать.
Май знала, что должна что-то придумать. Она не умела ладить с лошадьми, но ведь в конце концов Огнебой ничем не отличается от прочих существ. Надо попробовать подкуп. У нее еще сохранились те забавные лепешки, что они купили в Лонисе. На ее вкус – чудовищно сладкие, но Папоротник их просто обожал. А значит, и Огнебой вполне может соблазниться. Догадка оказалась правильной. Едва Май начала рыться в своем мешке, жеребец фыркнул и в обычной своей манере нетерпеливо подтолкнул ее носом.
Это оказалось ошибкой. Как только жеребец отвлекся от единорогов, они в ужасе разбежались. Май слышала эхо их криков, чувствовала запах их страха. Они бежали, и она знала от кого: от волков, что пересекли пропасть между мирами, стоило лишь Огнебою ослабить внимание. Май сунула лепешки в пасть коню.
– Папоротник, быстро, хватай седельную сумку!
– Нет, ты!
Он не сводил глаз со сладкой лепешки в протянутой руке девушки.
В холмах вновь зазвучал грохот копыт, но теперь он раздавался ближе, громче. Май попятилась. Через несколько мгновений их вновь обступило кольцо взбудораженных, роющих копытами землю единорогов. Воля горячего жеребца удерживала их, не давала разбежаться, хотя они явно очень боялись. Вот один из них оступился, рухнул на подкосившихся ногах, вспарывая витым рогом текучую тень. Остальные стояли твердо, не смея ослушаться Огнебоя. Май вся дрожала, ежесекундно ожидая нападения самых ужасных тварей.
Кто же спасет ее теперь? Амариллиса больше нет… И все же какая-то ничтожно маленькая, крошечная часть ее существа упорно нашептывала, что он где-то здесь, совсем рядом. Май приложила руку к напрягшемуся, чуть вздувшемуся животу. Должно быть, это странное чувство относилось не к самому Амариллису, а к его ребенку – она чувствовала, как зреет в ней новая жизнь. Май пожала плечами. Ах, если бы Каспар питал к ней страсть хотя бы вполовину столь же бурную…
Папоротник все же исхитрился сдернуть седельную сумку с крупа коня и неловко уронил ее.
– Осторожнее! – вскрикнула Май.
На миг Некронд оказался на земле – ничей, никому не принадлежащий. Единороги, как один, повернулись к нему, опустив рога, а потом сплошной лавиной ринулись к камню власти. Девушка растерянно и испуганно глядела на них. Яйцо лежало у самых ее ног, но скорость наступающих зверей настолько ошеломляла, приводила в ужас, что Май опомнилась лишь в самый последний миг. Поспешно наклонившись, она схватила сумку. Единороги все так же наступали.
– Уходите! – выпалила она.
Настала внезапная тишина, леденящая даже в полуденную жару. Девушка заморгала, вглядываясь внимательнее. Среди почти неразличимых отпечатков копыт и облачков взвихренной пыли что-то блестело. Шагнув вперед, Май с замиранием сердца подняла изящный рог. Он был прекрасен – точно мерцающая сосулька.
Огнебой шумно втягивал ноздрями землю, с недоверием и разочарованием озираясь вокруг. С протяжным вздохом облегчения девушка заткнула рог за пояс и торопливо убрала Яйцо в ларчик, что все еще висел на шее Каспара.
Однако радость ее оказалась недолгой. Единороги исчезли – но вместе с ними и защита, что они давали. За стволами серебристых берез по-прежнему двигались какие-то тени. Май лихорадочно пыталась придумать, как быть. Да, пользоваться силой Яйца смертельно опасно – но все равно надо что-нибудь предпринять. Она повертела в руках рог. Вот уж что точно исполнено великой силы. Май задумалась. Единорог – животное Великой Матери. Рог его – символ Ее могущества. Вдруг он поможет им призвать помощь?
Девушке вспомнился рассказ Каспара о том, как однажды Брид сумела позвать Великую Мать на помощь, воткнув в землю кость из лошадиной челюсти. А вдруг можно проделать то же самое с рогом? Минуточку! Все не так просто. Нужно выбрать место, которое само по себе тоже является средоточием силы, где магия Матери поднимается к самой поверхности.
Но как найти такое место? Брид утверждала, что инстинктивно чувствует эти вещи, – но Май-то подобным даром не обладала! И тут Май вдруг осенило, сердце ее преисполнилось новой уверенности. Всякому ведь известно, беременная женщина достигает высот прозрения. Ну конечно, в мистическом смысле она сейчас сильнее всего – и плевать, что физически едва не умирает от усталости и жестоко страдает от тошноты и боли во всем теле. Психическая ее мощь сейчас в самом расцвете.
Май заново оглядела окрестности. Отсюда, со дна лощины, видно практически ничего не было, так что она поторопила Папоротника выше по склону.
Ага! Вот оно – место великой силы, средоточие Онда! Магическое место. Слева от тропы поднимались три изветренных непогодой пика, справа раскинулось каменистое плато, зато впереди, в обрамлении суровых гор, высился конический холм. На первый взгляд – ничего особенного, но на вершине холма росло одно-единственное дерево. Дуб. Май знала: сквозь корни этого дерева бьют из земли вверх силы Матери.
– Папоротник, скорее! Мы должны непременно добраться туда до темноты, пока волки не вошли в полную силу. Скорее!
Май не могла бежать: слишком устала, слишком измучилась. Похоже, Папоротник понял, в каком она состоянии, – он всячески помогал своей спутнице идти, тянул ее за собой. Руна ни на миг не покидала хозяйку. К тому времени как солнце коснулось края горизонта, поредевший отряд как раз добрался до подножия конического холма. Подъем оказался совсем не высок и не сложен с виду, но Май сильно сомневалась в том, что успеет преодолеть его до сумерек.
Бедняжка уже хорошо различала звуки погони. Враг был совсем рядом. Она боялась, что, по мере того как ночь будет все прочнее забирать власть над миром, мгла вольет во всех этих жутких зверей новые силы, придаст им жизни. Дыхание вырывалось из горла Май короткими резкими всхрипами, бок сводило резкой судорогой. Она успокаивала себя, что это просто колотье от быстрой ходьбы, но теперь любая боль в животе заставляла ее бояться за ребенка.
