Светлана Крушина - Хроники империи, или История одного императора
— Заходи, — ответил Барден.
Марк вошел в комнату, на ходу снимая перчатки. Движения его были быстрыми, но отнюдь не поспешными. Какая-то взрослая расчетливость появилась в них. Вообще он очень возмужал, перестал быть юношей, и произошло это как-то резко, рывком — после того, как вернулся из медейского плена. В одиночку он прошел через территорию Медеи и сумел добраться до своих. О том, что довелось ему испытать в пути, он не рассказывал или рассказывал весьма скупо, но видно было, что пришлось ему солоно. Узнав о его возвращении, Барден ощутил неприятный холодок в груди, от которого не мог избавиться до самой первой встречи с сыном. У Марка, разумеется, имелись собственные взгляды на жизнь и, понимая и принимая все государственные нужды, он все же мог истолковать отказ отца участвовать в его судьбе как предательство по отношению к себе лично. Поэтому Барден боялся — хотя сам ни за что не сознался бы себе в этом, — увидеть в глазах сына холод и ненависть. Но Марк, сияя глазами и ничего не говоря, подошел к нему и просто обнял. Кажется, в первый раз в жизни. В этот момент Барден с суеверным страхом почувствовал, как что-то сломалось в его душе…
— У меня есть для тебя поручение, — медленно проговорил Барден, глядя теперь исподлобья на сына. — Неприятное, трудное, но больше мне обратиться не к кому.
— Я слушаю, — сказал слегка удивленный Марк. Показалось ему, что отец будто бы оправдывается, а такого за ним не водилось.
— Тебе нужно будет поехать в Медею и передать письмо Тео Тиру.
— Что? — Марку показалось, что он ослышался. — Я поеду в Медею? К Тео?
— Да.
— Как официальный посланник? Меня схватят в два счета.
— Никакой официальности, — возразил Барден. — Ты возьмешь с собой двух сопровождающих, но не будешь ни афишировать свои намерения, ни называться настоящим именем, пока не доберешься до самого Тео. Учти, ты должен передать это письмо лично ему в руки.
Марк немного помолчал, осмысливая поручение, и спросил:
— Могу я спросить, что такого в этом письме, если ты не желаешь отправить его с обычным гонцом?
— Предложение мира и просьба о личной встрече.
— Безымянный! — вскричал Марк, и глаза его недоверчиво расширились. — Ты говоришь о мире, отец?
— Да, я говорю о мире, — сумрачно сказал Барден и нахмурился. — Так или иначе, с этой войной надо кончать. Нам ее не выиграть.
Изумленный до последней степени, Марк не нашелся, что сказать. Упрямство императора стало притчей во языцех, любое начатое дело он доводил до конца, и не было еще случая, чтобы он менял однажды принятое им решение.
— На каких условиях ты хочешь заключить мирный договор? — медленно спросил Марк.
— На условиях, что каждый остается при своем.
— И ты думаешь, что Тео согласится на это?
— Вот об этом, — чуть усмехнулся Барден, и это была лишь слабая тень его волчьей усмешки, — я и хочу побеседовать с ним лично.
— Боюсь, он потребует отступного, — сказал Марк. — Удача теперь вроде бы на его стороне.
— Поживем-увидим. Вот, возьми, — Барден протянул сыну запечатанное личной печатью письмо. Марк взял его, но вдруг заколебался.
— Когда мне выезжать?
— Как можно скорее, по возможности уже завтра. Сейчас по дорогам нелегко проехать, но ты уж постарайся. Лучше бы увидеться с Тео до того, как стает снег и снова начнутся маневры.
— Хорошо, тогда я отправлюсь завтра. Но, отец, я все-таки не совсем понимаю, почему именно я…
— Потому что, — проговорил Барден жестко, прищурив желтые глаза, — ты являешься лучшим гарантом моих добрых намерений.
После этих слов Марк слегка побледнел. Снова отец делает из него ставку в военной игре!.. А ведь когда-то, на какой-то момент ему показалось, что император перестал видеть в нем только лишь орудие своей власти.
— Хорошо, — повторил Марк ровным тоном, справившись с волнением. — Кого я могу взять с собой?
— Кого выберешь сам.
— Я могу теперь идти?
— Да, Марк, иди.
Как всегда, у них не нашлось слов, чтобы сказать их друг другу при прощании. Впрочем, точно так же они расставались и с супругами. Марк часто, когда возникали неотложные дела, уезжал неожиданно, не сказав Эве ни слова, даже не поцеловав ее и не повидавшись с ней. Так же всегда поступал и Барден.
И сейчас Марк не стал терять времени на возвращение в загородный дворец. Ему нужно было найти двух спутников, на которых он мог бы положиться в далеком и трудном путешествии, и позаботиться о самом необходимом для поездки: лошадях, теплой одежде, съестных припасах и прочем.
На рассвете следующего дня Марк в сопровождении двух верных ему людей (одним из которых был его адъютант Сигмунд, а другой — старый товарищ, почти друг детства эрл Феликс Зимсен) выехал из Эдеса. Он не имел ни малейшего понятия, где ему искать короля Тео Тира, и не знал даже, как начать поиски. Но тем не менее он был полон намерений выполнить поручение отца, чего бы ему это ни стоило.
* * *Впервые в жизни Илис испытывала муки творчества. Она писала письмо домой.
Да-да, именно домой. Она и сама уже сбилась со счета, сколько лет не получала никаких известий от родителей и не давала знать о себе. И она была почти уверенна, что больше не скучает по отцу, матери, брату и старым истрийским друзьям. Но неожиданно на Илис накинулась тоска, и принялась ее грызть. Илис подождала день, два, неделю, месяц в надежде, что тоске наскучит и она уйдет, но она все не уходила. По ночам ей вдруг начали сниться светлые гавани Латера и густая зелень его солнечных лесов. Мало того — она видела себя гуляющей под руку с братом по прохладным крытым галереям отцовского дворца. Это было уже чересчур. Надо возвращаться! сказала себе Илис, очнувшись от ностальгического сна, и глубоко задумалась. Возвращаться! А как? Помимо родителей, которые, вероятно, уже считают ее мертвой, на Латере есть еще и дядя-король, внимания которого едва ли получится избежать… Илис промаялась до утра, а с первым лучом солнца села за сочинение письма.
Слова подбирались с трудом. С одной стороны, столько всего нужно было сказать, а с другой, что написать людям, пусть и родным, но с которыми ты за более чем десять лет не сказал и слова? В конце концов Илис отделалась самыми краткими и едва ли не дежурными фразами: жива, здорова, скучаю, хочу вернуться домой, сообщите, насколько это возможно. В последнем самоубийственном порыве Илис написала свой нынешний адрес и подумала с лихостью отчаяния: а ну и что? пусть даже письмо попадет в руки Крэсту, и он явится ко мне с целой гвардией вымуштрованных солдат… разве я не магичка?! Что я, не справлюсь с ними? Или я буду прятаться от Крэста до конца жизни?
![Алан Эйкборн - Дверь в смежную комнату [=Тайна двери отеля «Риган»]](/uploads/posts/books/228832/228832.jpg)
