Гленда Ларк - Запах Зла
– Пиши, – сказал он наконец. – Пиши почаще – ради матушки. – И я понял, что для него действительно все переменилось, и переменилось навсегда.
Я кивнул и попросил Гэрровина:
– Передай матушке, что я ее люблю.
Вот так мы покинули Вин.
Я иногда задумываюсь о том, что сделали бы жители Небесной равнины, если бы знали, что случится со мной в будущем, если бы могли предвидеть, что я буду виноват в стольких смертях, что мне едва ли найдется соперник на Райских островах, включая самого Мортреда. Может быть, они просто удовлетворенно покивали головами и сказали: «Ну что ж, мы ведь знали, что в нем это есть, не так ли?»
От агента по особым поручениям
Ш. айсо Фаболда,
Департамент разведки,
Федеральное министерство торговли, Келлс,
Т. айсоТрамину,
лектору второго класса
Мифодисской академии исторических исследований,
Яминдатон, Келлс
2/2 МЕСЯЦА ДВУХ ЛУН, 1793
Дорогой Трефф!
Я так и знал, что Вас заинтересует новый персонаж в моих сказаниях Райских островов. Я от души посмеялся, когда Вы написали, что хотели бы быть историком Райских островов, потому что жизнь там гораздо интереснее, чем у нас. Я-то всегда думал, что в нашей собственной истории слишком много сражений и завоеваний…
Мне тоже хотелось бы, чтобы Вы познакомились с Гилфитером. Несмотря на свои годы, он остается похожим на медведя великаном, хотя, конечно, его торчащие во все стороны волосы и борода теперь совершенно седые. Думаю, что в молодости он производил сильное впечатление, по крайней мере когда не спотыкался и не ронял предметы. Такие неприятности с ним все еще случаются. При нашей последней встрече он опрокинул на Натана кружку с горячим чаем и испортил два листа записей. Жители Осгата на острове Арута, города, где он теперь поселился, обращаются с ним со странной смесью почтения, благоговения и страха (ни такого острова, ни такого города вы не найдете на старых картах Райских островов, хотя на тех, что сделаны после открытия островов мореплавателями Келлса, они и отмечены).
Боюсь, я так и не проникся к Гилфитеру особой симпатией, хотя должен признать: в свое время он был выдающимся врачом; думаю, что и он в свою очередь не слишком меня жалует. Гилфитер основал в Осгате медицинскую школу и все еще остается кем-то вроде нашего главного хирурга в отставке. Учиться медицине в эту школу стремятся жители всех Райских островов. Впрочем, на медицинскую репутацию Гилфитера все еще бросают тень события его жизни. Мне приходилось слышать, как его называли Гилфитером-Убийцей.
Должен сказать, Трефф, что Вам, как это ни печально, придется подождать, прежде чем Вы сможете получить следующую порцию перевода; эти бумаги сейчас находятся у моего дяди. Не сомневаюсь, что слова Гилфитера о том, что он виноват в смерти множества людей, заинтриговали Вас и вызвали желание узнать больше. Узнаете, не сомневайтесь!
Когда Вы собираетесь покинуть свой Яминдатон ради столицы? В городе появилась новая таверна, о которой все только и говорят. Там подают напиток, именуемый шоколадом, – похожую на сироп коричневую жидкость, которую изготовляют из бобов, импортируемых с Райских островов. Очень, надо отметить, вкусный напиток. Смешно, не правда ли: я ни разу не пробовал его в Спаттсшилде – центре торговли бобами, – но теперь стал завсегдатаем этой таверны в двух шагах от моей квартиры. Когда приедете, непременно угощу Вас чашечкой…
С дружескими чувствами Шор.
ГЛАВА 7
Я прекрасно понимал, что нет никакого резона бежать из Вина, словно все травяные львы Небесной равнины хватают нас за пятки. Мы, горцы, не спешим выдавать своих, что бы они ни совершили. Да, конечно, жители Гара согласятся стать проводниками стражников, да, они приведут их в Вин, а мой отец сообщит, что мы направились к спуску на побережье. Проводники предложат показать феллианам дорогу к началу тропы, но двинутся кружным путем. К тому времени, когда через много дней они достигнут границ Небесной равнины, мы уже давно скроемся.
Впрочем, все это не означало, что мы можем терять время понапрасну, тем более что я хотел завернуть в тарн Кин, чтобы повидаться с семьей Джастрии, а тарн Кин лежал в стороне от нашего маршрута. Мы должны были ехать быстро, что не всегда давалось легко. Блейз казалась прирожденной наездницей и как-то между прочим упомянула, что еще в детстве тайком каталась на пони в Ступице, а с тех пор на ком только не ездила – от морских пони до буйволов на островах Фен и горных козлов на Калменте. Я не имел представления о том, что это за животные, но одно было ясно: Блейз справится и с селвером. Совсем иначе обстояли дела у Флейм. Она еще не привыкла к потере руки, а главное, боялась свалиться с селвера на землю. Она мрачно цеплялась за седло и старалась не жаловаться, так что я предоставил обучать ее верховой езде Блейз… Только в результате продвигались мы не всегда быстро.
Не успели мы выехать из Вина, как появился Следопыт и побежал рядом с селвером Блейз. Мне не хотелось разговаривать, так что я ехал впереди, только иногда притормаживая, когда женщины слишком отставали.
Во второй половине дня пошел дождь, и мы разбили лагерь у подножия скал Синдур, которые хоть немного защищали от ветра. Теперь по крайней мере благодаря щедрости моего отца у нас была палатка из шкур селверов, защищавшая от влаги, и достаточно теплых одеял.
Блейз нашла в траве несколько лепешек, оставленных селверами, и разожгла костер. К тому времени, когда я поставил палатку, стреножил селверов и пустил их пастись, Блейз уже вскипятила воду в котелке; вскоре был готов ужин. Не знаю, как Блейз сумела это сделать, но ей удалось поджарить на углях сыр, завернутый в лепешку. Я не был голоден и совсем не собирался ужинать, но запах оказался таким соблазнительным, что я быстро прикончил свою порцию. Впрочем, моего настроения это не улучшило, и сразу после ужина я завернулся в одеяло и улегся спать в палатке.
Когда среди ночи я проснулся, дождь прекратился и на небе засияли обе луны – одна серебряная, другая золотая. Их свет придал всему миру зеленовато-голубую окраску. Было так светло, что можно было бы, наверное, читать. Меня не сразу отпустило сновидение… нет, кошмар: Джастрия стояла на крыше нашего дома, окруженного жрецами-феллианами, которые кидали в нее комки сухого навоза. Джастрия звала меня на помощь, и я отвечал ей: «Не бойся, я тебя спасу». Джастрия благодарно улыбнулась мне, и тут я поднял камень…
Я отбросил запасной тагард, который использовал как одеяло, и выбрался из палатки, чувствуя себя совсем больным. Следопыт тут же ткнулся в меня носом, но я не обратил на него внимания; спустившись немного по склону холма, я уселся на камень и обхватил колени руками. Ночь была холодной, но я этого не замечал.
