Роджер Желязны - Ночь в тоскливом октябре
Мы всего секунду смотрели на его останки, и я вспомнил вчерашнее замечание старого кота. Не об этой ли крови он говорил?
– Где спальня? – спросил я.
– Сзади, за этой дверью, – ответил Шипучка.
– Пошли, Ларри, – сказал я. – Вы нам нужны, чтобы поднять доску.
В спальне был ужасный беспорядок, повсюду груды пустых бутылок. Постель скомкана, белье пахнет застарелым человеческим потом.
– Под кроватью есть не прибитая доска, – обратился я к Ларри. Потом спросил Шипучку: – Какая именно?
Шипучка заполз под кровать и остановился на третьей доске.
– Вот эта, – сказал он.
– Та, на которую показывает нам Шипучка, – сообщил я Ларри. – Поднимите ее, пожалуйста.
Ларри опустился на колени, протянул руку и ногтями поддел край доски. Она сразу же поддалась, и он осторожно поднял ее.
Шипучка заглянул внутрь. Я заглянул внутрь. Ларри заглянул внутрь. Красный платок все еще лежал там, но куска дерева размером три на девять дюймов, раскрашенного мрачными красками, там не было.
– Пропала, – прокомментировал Шипучка. – Наверное, она где-то в той комнате, с ним. Наверное, мы ее не заметили.
Ларри положил доску на место, и мы вернулись в комнату, где висел Растов. Мы тщательно искали, но ее, по-видимому, там не было.
– Не думаю, что он покончил с собой, – в конце концов сказал я. – Кто-то одолел его, пока он был пьян или с похмелья, и повесил. Они хотели, чтобы все выглядело так, будто он сам это сделал.
– Он был довольно сильным, – ответил Шипучка. – Но если он опять начал утром пить, то, возможно, не мог как следует защищаться.
Я изложил наши выводы Ларри, который кивнул в ответ.
– А в доме такой беспорядок, что нельзя сказать наверняка, происходила ли здесь борьба, – сказал он. – Хотя, с другой стороны, убийца мог потом поставить все на место. Мне придется пойти к констеблю. Скажу ему, что зашел по дороге, увидел, что дверь открыта, и вошел в дом. По крайней мере, я и раньше заходил сюда. Не то чтобы мы никогда прежде не встречались. Откуда ему знать, что мы были не настолько хорошо знакомы.
– Думаю, это лучше всего, – одобрил я. Взглянув снова на труп, добавил: – По его одежде тоже ничего не определишь. Похоже, что он спал в ней, и не один раз.
Мы вернулись обратно в первую комнату.
– Что ты теперь собираешься делать, Шипучка? – спросил я. – Хочешь переехать к нам с Джеком? Это, возможно, самый простой выход, ведь мы, Закрывающие, должны держаться вместе.
– Я так не думаю, – прошипел он. – Думаю, я покончил с Игрой. Он был добрым человеком. Он хорошо обо мне заботился. Он заботился о людях, обо всем мире. Как это называется у людей – сострадание. Этого у него было много. Это было одной из причин того, что он так много пил, как мне кажется. Он слишком остро ощущал чужую боль. Нет. С Игрой я покончил. Теперь уползу обратно в лес. Я все еще не забыл кое-какие норки, места, где мыши роют свои ходы. Теперь оставьте меня здесь ненадолго одного. Я тебя еще найду, Нюх.
– Делай, как тебе лучше, Шипучка, – сказал я. – А если зима станет слишком холодной, то ты знаешь, где мы живем.
– Знаю. Прощай, Нюх.
– Счастливо.
Ларри выпустил меня на улицу, и мы вернулись обратно на дорогу.
– Так я пойду сюда, – сказал он, поворачивая направо.
– А я – сюда.
Я свернул налево.
– Скоро опять встретимся и продолжим, – сказал он.
– Да.
Я отправился домой. «И ты потеряешь друга» – старый кот и об этом тоже говорил. Я только сейчас вспомнил его слова.
Джека дома не было, и я быстро сделал обход, оставив все в полном порядке. Выйдя снова из дому, я пришел по его следам к дому Сумасшедшей Джил.
Серая Метелка наблюдала за мной со стены.
– Привет, Нюх, – сказала она.
– Привет, Серая. Джек у вас?
– Да, он в доме, обедает с хозяйкой. У него кончились припасы, и она решила подкормить его перед поездкой.
– Поездка? – спросил я. – Какая поездка?
– Поездка за покупками, в город.
– Он действительно говорил что-то о нехватке необходимых продуктов и что скоро надо будет съездить на рынок…
– Да. Поэтому он послал за каретой. Она должна приехать примерно через час. Приятно будет снова побывать в городе.
– Ты тоже едешь?
– Мы все едем. Хозяйке тоже надо кое-что купить.
– Разве нам с тобой не следует остаться дома, чтобы охранять?
– У хозяйки есть очень хорошее охранное заклинание, действующее целый день, и она с вами поделится. Оно также сохраняет изображение тех, кто захочет пробраться в дом. Насколько я понимаю, мы отчасти и едем все вместе, чтобы посмотреть, не попытается ли кто-нибудь проделать это. Все увидят, как мы проедем в карете. Вернувшись, мы, возможно, узнаем, кто наши самые серьезные враги.
– Это было решено недавно, как я понимаю?
– Только сегодня утром, пока тебя не было.
– Возможно, время выбрано удачно, – признал я, – когда до большого события осталась всего неделя, и в свете всего происходящего.
– О? – Она поднялась, потянулась и спрыгнула со стены. – Есть что-то новое?
– Пойдем со мной, – ответил я.
– Куда?
– К дому викария. Ты сказала, у нас есть еще час.
– Ладно.
Мы вышли со двора и пошли на юг.
– Да, – сказал я ей по дороге. – Мы потеряли безумного монаха. – И я рассказал ей об утренних событиях.
– И ты считаешь, это сделал викарий? – спросила она.
– Вероятно. По-видимому, он самый воинственный из игроков. Но я не потому хотел посетить его дом. Я просто хочу узнать местонахождение той комнаты, где он держит взаперти Линет.
– Конечно, – сказала она. – Если он завладел кольцом Графа и Альхазредской иконой, и еще у него магическая чаша, то он сможет сотворить довольно много неприятностей до следующей недели. Ты говорил, что они увеличили, главным образом, его технические возможности, и я думала, что это касается церемонии. Но он может причинить с их помощью вред людям уже сейчас. Я спрашивала у хозяйки.
– Ну, это и есть технические возможности.
– Но ты вел себя так, будто это не имеет значения.
– Я и сейчас еще так считаю. Он был бы глупцом, если бы использовал эти орудия таким образом, тогда как ему следует полагаться на собственные способности. Эти орудия имеют свойство обратного воздействия, если их используют не тогда, когда надо. Он может в конце концов нанести себе большой урон, если только он не подлинный мастер, в чем я сомневаюсь.
– Как ты можешь быть в этом уверен?
– Сомневаюсь, чтобы мастер бегал по округе с арбалетом, стреляя в летучих мышей, или планировал человеческое жертвоприношение, когда в том нет необходимости – просто на всякий случай. Он не уверен в своих силах. Настоящий мастер стремится к ограничению операций, а не к их расширению.
