Наталья Бульба - Открыта вакансия телохранителя
Стойка, в которой находится Лорд, мне хорошо знакома. Классическая эльфийская школа. Правда, от того, что она называется классической, легче не становится. Именно она бралась за основу того стиля, что создавали для меня. Их Мастера, беря ученика, прежде чем приступить к обучению изучают все особенности строения тела и максимально раскрывают именно его возможности. Формируя для каждого, кто берет в руки клинок, свою систему восхождения к таинствам мечного боя.
Да и граф, несмотря на то, что мне уже довелось стать свидетелем его владения оружием, тоже полон загадок. Тем более что с ним, в свое время, довольно плотно поработали воины из охраны моего батюшки. Да и братцы успели оставить свой след в его умении отстаивать свои права не только с использованием красиво сложенных во фразы слов.
Так что…. Выход у меня действительно только один. И я позволяю улыбке осветить мое лицо. Я приглашу их на танец. И этим танцем я выберу — танго. Сделав их соперниками друг другу.
Я делаю шаг им навстречу, но тут же отступаю назад, вытянувшись в струну и замерев со сложенными цветком над головой кинжалами. В ожидании, когда в моей душе всколыхнется музыка.
В глазах эльфа — легкое недоумение. Мой же господин, напротив, совершенно спокоен: вот тебя-то и начнем выводить из этого состояния.
Во взгляд — огонь, руки распускаясь, падают вниз. Я, срываясь порывом ураганного ветра, лечу навстречу начавшему атаку Алраэлю, ловя в его взоре отголосок понимания того, что все происходит совершенно не так, как он рассчитывал. И неожиданным движением надрезаю ленту, что удерживает его волосы. И теперь не широкая полоса — тонкая веревочка сдерживает это великолепие стянутым за спиной.
Жаль. Так хотелось посмотреть, как белокурая грива будет разлетаться снежной метелью при каждом его стремительном перемещении.
И вновь атака. Проскользнуть в опасной близости от несущегося лезвия меча и успеть скользнуть по телу. Нет, не кинжалом. Подушечками пальцев. Успев поймать брошенный в воздух клинок. Зубами за рукоять. И не забыть улыбнуться при этом, украшенным блестящим лезвием оскалом.
В движениях графа появляется некоторая порывистость, которая служит для меня лучшим доказательством того, что он уже достаточно успел заметить, чтобы перестать быть собранным. И теперь можно заняться и им. Тем более что плотные брюки, в которых он вышел на тренировку, не являются преградой для кинжала. В отличие от кожи, которой защищены ноги эльфа.
И я, поймав момент, перекатываюсь по земле, и поднимаясь на ноги уже за его спиной, разрезаю одну штанину снизу и до…. Самого бедра.
Восторженный и дружный вопль лучше любых заверений убеждает меня в том, что воины по достоинству оценили мое желание их повеселить. Обидно, конечно, что процедуру раздевания нельзя проделать в полном объеме. Сняв рубашки, они частично облегчили мне работу, но уменьшили при этом мои возможности.
Ну вот, некоторые перешли к запрещенным приемам. Моя коса накручена на кулак Лорда, в глазах которого, я замечаю это, пока он разворачивает меня спиной к себе, горит яростное желание заставить меня молить о пощаде. После всех тех нежных прикосновений, которые весьма плохо отразились на его душевном состоянии.
Милый Алраэль, да на твои запрещенные…
Небольшой, но от этого не менее опасный, если уметь им пользоваться, каблук опускается на его ногу. Всего лишь на одно, но такое нужное для меня мгновение, отвлекая от удара…. В челюсть. Не надо забывать о том, что я несколько ниже. И, хотя, собственную голову тоже жалко…
Ну а теперь, когда у меня есть короткая передышка, займемся собственным господином. Скорость моих ударов…. Нет, я больше не уклонялась от его меча. Дистанция для его атаки слишком мала. Я просто не даю ему возможности оторваться от меня и бью, бью, бью… Фиксируя точечными уколами нанесенные раны. В том числе и несколько из разряда тех, после которых продолжения встречи уже не предвидится.
— Бой окончен. — Карим выходит на площадку и поднимает руку. И это несмотря на то, что Лорд уже вполне пришел в себя, чтобы вновь занять свое место противника.
И я жду его возражений. Которых к моей большой радости не последовало. Я хоть и люблю воодушевление, когда кровь бурлит в жилах, но предпочитаю испытывать это чувство в схватках любовных, чем воинских.
— Вы неподражаемы, леди. — Он подходит ко мне, чуть морщась и потирая ушибленную часть прелестного лица. Вокруг которого уже ощущаются отголоски целительной магии. — Как жаль, что не я удостоился столь ясного знака внимания с Вашей стороны. — И он кивает на частично обнаженную ногу Элизара.
— Зато ты удостоился нежности со стороны ее головы. — Граф стирает мокрым полотенцем, которое ему подал бывший наставник, выступившие капельки крови. Следы общения кожи с лезвием кинжала.
Похоже, оба более чем довольны. Правда, это еще не конец. А из второго поединка вряд ли удастся устроить подобный балаган. И хотя усталость еще даже не отметилась в моем теле, азарт уже несколько поутих. А отсутствие куража — это прямой путь к поражению.
— Ваша Светлость.
Я видела, как со стороны дома к нам быстрым шагом приближался воин из охраны, но не придала этому значения. Занятая тем, что совершала обратную процедуру обмена. Сыгравших свою роль кинжалов, на свою любимую пару.
— Сообщение от патруля. Найдено тело еще одного мага.
Взгляд Лорда из игривого становится холодным и жестким. Что странно смотрится в изумрудных гранях его зрачка. Странно и страшно. Как страшен иней на зеленых побегах.
— Что?
— Все также. Мертв. Следов магии нет. Силы выпиты полностью.
Не знаю, радоваться этому или нет, но наш поединок, кажется, откладывается на неопределенное время.
— Жду через полчаса в своем кабинете. — Он оглядывается на подошедшего графа и дожидается, пока тот кивнет. Потом переводит взгляд на меня: лед, что царит в нем, трескается с оглушительным звуком, который слышен, наверное, не только мне. Потому что на лице Карима, что стоит напротив, следы рождающегося гнева. — Вас, леди, я прошу быть тоже.
И простившись изысканным наклоном головы, разворачивается, чтобы уйти.
— И не надоело ему выкать? — Я хоть и бурчала только для себя, не рассчитывая, что его слух уловит брошенную ему вслед фразу.
Но он услышал. Его движение было резким и стремительным.
Еще трепетали, взлетая, ресницы, а он уже стоял рядом со мной, сжимая мою ладонь в своих руках.
— Леди, убейте меня, если грубое 'ты' сорвется с моих губ, когда я буду обращаться к Вам. Вы для меня — недосягаемая мечта. Глоток прохладного воздуха в жаркий полдень. Нежность лепестков распустившегося бутона. Как могу я осквернить Вас таким грубым обращением? Разве я могу позволить развеяться восхищению, когда произношу: Вы, Ваши. Нет, леди Таша. Никогда.
