Наталья Игнатова - Змея в тени орла
Он замолчал. И остальные духи молчали. И Лес вокруг притих. Даже ветер не шумел в кронах. Только глаза, огромные зеленые глаза окружали со всех сторон. Таращились внимательно. Ждали.
– Далеко-далеко, – медленно начала Разящая, – за теплым морем, на земле, где правят веселые и ревнивые боги, жил лесной дух, которого называли Пан…
Когда небо засветлелось, высоко в кронах кедров прошумел осторожный, любопытствующий ветерок. И сотто зашевелились. Эфа потянулась. Набила неведомо которую за ночь трубку. Тэмор помотал здоровенной башкой:
– Ну ты прям… На тебе деньги зарабатывать можно.
– Это как? – нахмурилась Разящая.
– Ну ты рассказывать будешь, а люди деньги платить, – объяснил бесхитростный тролль.
– Спасибо, – проскрипел Говорящий-с-людьми. – У тебя хорошие сказки. А еще ты знаешь?
– Завтра, – покачала головой Эфа. – Нам нужно выспаться. И идти дальше.
– Это всегда так, – моргнул дух. – Я знаю, вам нужно спать, есть мясо, убивать. Поэтому вы умеете делать сказки. Мы уходим.
– Я же говорю, трудная у них логика, – вздохнул Йорик. И улыбнулся:
– А рассказывать ты и вправду умеешь. Ни за что бы не подумал.
– Я тоже, – поморщилась Эфа. – Но этим… глазастым… Они ж так слушают!
– Ладно. Отбой. – Сотник глянул на Тэмора:
– Покараулишь?
– Еда кончилась, – вздохнул тролль. – Покараулю.
* * *
А когда они проснулись, солнце сияло высоко в небе, расстилая между стволами золотые дорожки. Тени были короткими и очень черными, а воздух пах ягодами и хвоей.
– Купаться! – вспомнила Эфа про близкое озеро.
– И жрать, – добавил Тэмор. – Пока вы дрыхли, эти, маленькие, делом занимались.
Рядом с троллем на траве лежали два разделанных зверя, один к одному вчерашний олень. В котелке, насыпанные с горкой, благоухали глянцевые темно-синие ягоды, отдельно сложены были очищенные от кожуры, с виду хрусткие стебли чего-то, видимо, съедобного, и по всем четырем кружкам щедрой горстью рассыпал кто-то дивно пахнущие орехи. Очищенные от скорлупы и даже от тоненькой кожицы.
Йорик молча поднял брови. Правая двигалась плохо. Заныла сразу и сильно.
– Красив! – фыркнула Разящая. Ухватила из котелка горсть ягод, высыпала в рот все разом и отправилась к воде. Йорик побрел следом.
– Иди, купайся, – посоветовал Тэмор Легенде. – Я для тебя мясо поджарю. Я умею.
– Спасибо, – кивнула эльфийка. И тоже пошла к озеру, но совсем не туда, куда сотник с Эфой.
Потом шли вдоль берега, ориентируясь на Большую Гору – Цошэн, которая туманной громадой высилась в кажущемся недалеке, но ближе не становилась. И к вечеру, хотя отмахали немало, осталась там же, где была утром. За ужином погадали вяло, что же это за Вэйшэ неведомая, но поскольку данных для серьезных размышлений было слишком мало, все четверо мрачно сошлись на том, что джунгли, похоже, были цветочками. Ягодки ждут впереди.
И только когда появились сотто, стало как-то повеселее.
– Это потому, что они – Лес, – непонятно объяснила Легенда.
Сотто в этот вечер не скрипели и не шумели. Сразу расселись тихонечко и уставились на Разящую горящими глазищами. Эфа набила трубочку, раскурила и начала очередную сказку. На сей раз она вспомнила легенды Ригондо, населенного грязным и пестрым людом государства, что лежало к северу от Эллии. Эллийские сказки были рассказаны вчера.
И снова, едва начало светать, духи Больших Деревьев зашевелились. С озера потянуло ветерком. Эфа закончила последнюю сказку, и Говорящий-с-людьми проскрипел:
– Спасибо. Вы знаете о том, что на Большой Горе вас ждет девять сомнений?
– Знаем, – кивнула Разящая. – А вы можете рассказать, что это за сомнения?
– Нет, – сказал сотто. – Мы не можем. Мы не знаем. Все люди, которые уходили туда, оставались у Вэйшэ. Или умирали. Зачем вам Финрой?
– Нам нужна его помощь. Будет война.
– Война в джунглях и горах? – уточнил Го-ворящий-с-людьми. – Это очень плохо. Дух и плоть не должны воевать.
– О чем ты?
– О духах и телах, – объяснил сотто. – Между ними не должно быть войны. Вам пора спать. Мы придем завтра ночью? – Он посмотрел на Эфу.
– Да, пожалуйста. – Разящая пожала плечами.
– Ты знаешь так много сказок?
– Много и еще чуть-чуть. – Эфа задумалась. – И еще немножко. И пару-тройку сверху. Вам хватит.
– Это хорошо, – заметил Говорящий-с-людьми. И сотто бесшумно растворились в ползущем с озера тумане.
Так оно и пошло. День за днем идти, идти и идти. Хорошо так, споро, отмахивая за день по полтора, а то и по два перехода. В Лесу усталости почти не ощущалось, а земля, усыпанная хвоей, словно сама подталкивала вперед, помогала идти. Казалось иногда, что кусты раздвигаются, пропуская людей. Легенда утверждала, что действительно раздвигаются. С ней не спорили. Эльфам, в конце концов, виднее, что и как в лесу. Тем более в Лесу живом, одушевленном в буквальном смысле слова.
* * *
Ночью появлялись сотто. Рассаживались по кругу. Смотрели. И слушали. Слушать они умели.
Говорящий-с-людьми сказал однажды, что здесь, в Лесу, совсем не обязательно оставлять караульных. Ничего плохого не случится с теми, кто рассказывал сказки духам Больших Деревьев. Об этом, впрочем, и без того догадались, но Тэмор, который благодаря ночным бдениям завтракал дважды: сразу, когда сотто приносили угощение, и потом, когда просыпались остальные, идею ночевок без караульных воспринял без восторга.
– Дело твое, – пожал плечами Йорик. – Бди, ежели хочешь.
Солнце вставало и садилось. И снова вставало. И дни бежали незаметно, и должны были они казаться одинаковыми, да только Лес весь был разный. А Цошэн пусть медленно, но приближалась. И однажды громада горы заслонила весь горизонт.
– Завтра, – вздохнула Эфа, когда остановились на ночь.
– Завтра, – поморщилась Легенда.
Йорик молчал. Он давно уже вновь стал смотреть на мир обоими глазами, и мир вокруг нравился ему в два раза больше. Уходить из Леса не хотелось.
Уходить никому не хотелось.
– Тролли – звери горные, – прогудел Тэмор, доставая из бездонного рюкзака завернутое в листья мясо, – но чегой-то меня в горы совсем не тянет.
Ночью явились сотто. Непривычно торжественные. На деревья они не залезали, и на землю не садились, встали широким кругом, поблескивая плошками глаз.
Говорящий-с-людьми по обыкновению вышел вперед:
– Завтра вы уйдете, – проскрипел он и поднял сучковатую руку. – Возьми, Сказочница. Он будет тебя охранять. Его называют Дхис – Лучший-ныряльщик-в-листву.
Тонкая змея скользнула с руки сотто в подставленную Эфой ладонь. Живая… деревянная змея. На ощупь Дхис напоминал очищенную от коры и подсушенную древесину, из которой режут гномы забавные игрушки. Шершавый, теплый. И гибкий.
