Владислав Русанов - Стальной дрозд
Ченцо сразу назвал план командира безумным и обреченным на провал. Конечно, отчаянные порывы ценятся поэтами и романистами, но обычные люди живут гораздо дольше, если их избегают. А потом добавил, что он, Гуран, принесет гораздо больше пользы жителям Аксамалы, если останется во главе войска и отобьет еще один штурм. А если уж спятил, то иди сам в пасть к Лесному Коту и не тяни за собой ни в чем не повинных людей. Плюнул и ушел.
Гуран не слишком расстроился, ибо приблизительно такой отповеди и ждал от бывшего горшечника. Уж слишком основательным тот всегда был. Надежный и потому незаменимый как помощник, но лишенный какой бы то ни было выдумки.
Вильяфьоре, напротив, командира поддержал. Не безоговорочно, конечно. Бывший офицер сразу посоветовал распрощаться с надеждой серьезно достать кого-либо из командования кондотьерской армии. Уж чего-чего, а обезопасить себя они умеют. Посты часовых, телохранители… Многие держат в шатрах боевых котов, натасканных вцепляться в глотку любому двуногому, заглянувшему не вовремя. Уж лучше наделать шума в самом лагере. Поджечь, например, палатки рядовых. Уничтожить запас фашин, изломать штурмовые лестницы. Тихонько утащить запас арбалетных болтов – двойная польза, ведь их можно будет применить против прежних владельцев. Можно основательно подпортить, а лучше, совсем уничтожить запас провианта и фуража. Это надолго отобьет у осаждающей армии мысли о штурме – на голодный желудок на стены не лазят. Гуран не мог не согласиться с доводами второго помощника. Они тут же выяснили у Лиса расположение складов и приготовили четыре кувшина с маслом, чтоб лучше горело. И все же вельсгундец не отказался до конца от идеи обезглавить армию наемников. Она лишь перешла из списка первоочередных задач к тем, что выполняются по принципу: получилось – хорошо, нет – значит, так тому и быть.
Уже перед самым входом из города Гуран спросил Вильяфьоре, почему бывший гвардеец поддержал его, да не просто поддержал, а вызвался сопровождать туда, откуда оба рискуют не вернуться? Подкручивая щегольской ус (уж в чем-чем, а в желании пускать людям пыль в глаза дворянский дух Вильяфьоре остался непоколебим), офицер ответил, мол, они теперь одной веревкой связаны – он же из «бывших», из дворян, дня не пройдет, как Жильон придерется к чему-нибудь и отправит на виселицу. Уж если погибать, так вместе.
Вот теперь они и шагали сквозь тьму: дюжина добровольцев из числа студентов, Гуран с Лисом во главе колонны, Вильяфьоре замыкает. Все отлично вооружены: легкие арбалеты, мечи, корды, кое у кого вдобавок метательные ножи. Кольчуги, защищающие далеко не от всякого оружия, решили не надевать. Как и шлемы. Они будут только мешать, если придется побегать с врагами наперегонки. В заплечных мешках масло, трут, пучки сухой щепы. Настроены решительно и сурово. Как и подобает идущим на смерть героям.
Выскочив из шатра Жискардо, Флана не успел отбежать слишком далеко – вовремя различила отблеск факела, зажатого в руке приближающегося человека, и юркнула в тень.
Кто это такой? Почему не спит?
То, что не часовой, это точно. Часовые с факелами не ходят.
Кто-то из помощников кондотьера?
Плохо. Очень некстати.
Человек приближался, беззаботно насвистывая.
Мысли девушки метались, как напуганные птички.
Что делать? Что делать?
Пальцы сжали рукоять корда.
Дать пройти, а после ударить в спину?
Сможет она?
Главное, действовать быстро и решительно. Под левую лопатку, по самую рукоять…
А если не получится? Не хватит силы? Или он окажется в кольчуге. Да и вряд ли опытный наемник даст себя зарезать, словно баран какой-то. Это спящим головы рубить легко.
Лучше попытаться уйти незаметно и как можно дальше, пока не поднимется тревога…
– Стой, кто идет? – прозвучал голос часового. Все-таки охрана не дремала.
– Свои! – звучно отозвался человек с факелом.
– Какие свои? Слово говори!
– Слово? Ты что, не узнал меня?
– Узнал, ваша милость! – часовой отвечал почтительно, но твердо. – Как не узнать? Но порядок есть порядок…
«Кто же это приперся?» – лихорадочно вспоминала Флана. Какой знакомый голос… Она уже поняла, что наброситься на пришельца не посмеет. Вблизи от поста это будет совершеннейшей глупостью, еще одним способом самоубийства.
– Ну, раз порядок… – протянул человек с факелом. – Сейчас припомню… Порядок уважать надо… Ага! Вспомнил! Бруха![20]
– Кол! – весело назвал отзыв часовой. – Проходите, ваша милость!
«Странный юмор у Жискардо», – подумала Флана. И тут она вспомнила, где слышала этот голос. На военные советы Лесной Кот ее, понятное дело, не брал, но однажды позволил прислуживать в шатре, когда к его войску прибился этот странный, худой и малоразговорчивый человек в безнадежно устаревшем одеянии – сейчас уже и в провинции не встретишь отороченный мехом гугель и сапоги с загнутыми носками. Вот тогда и звучал в шатре глубокий голос, никак не вяжущийся с тщедушной фигурой гостя. Арунит Иллиос. Чародей. С тех пор пути Фланы и колдуна не пересекались, и она готова была отдать пять лет жизни, чтобы так дело обстояло и впредь. Зачем он идет в шатер к Жискардо? Сколько дней и ночей они обходились без теплого дружеского общения! А теперь вдруг приспичило? Или это рука судьбы?
Пятясь задом и придерживая левой рукой сумку, чтобы не била по коленям, Флана поползла в обход шатра. Она старалась все время оставаться в тени.
Получится ли теперь добраться до условленного места, где ждет ее Боррас?
Ей удалось незамеченной пересечь утоптанную площадку шириной шагов в двадцать. Впереди открылся узкий проход между палатками. Только бы не наткнуться на часового – не разминешься и не спрячешься. Но рискнуть стоит. Флана побежала вдоль палаток, моля Триединого укрыть покрывалом ночи, не дать ногам зацепиться за растяжку, отвести глаза часовым…
Тревожный выкрик, раздавшийся позади, дал понять, что труп Лесного Кота обнаружен. Проклятый колдун! Нет, ну надо же было ему влезть, куда не просят!
Теперь спасение только в быстроте ног. И слабая надежда, что погоня отправится в другую сторону.
Багровый отсвет поднялся из-за палаток, будто рассвет. Преждевременный и нежеланный рассвет.
Что бы это могло быть?
Похоже на пламя.
Во имя Триединого, что же за ночь такая! Кому могло понадобиться разводить костры между первой и второй стражей? И скажите на милость, как ей теперь встретиться с Боррасом?
Внезапно девушка поняла, что бежит за собственной тенью, которая стала вдруг резкой, четко очерченной. Она оглянулась. Над шатром Жискардо завис шар ослепительно-белого света, похожий на сгусток полуденного солнца.
