Ксения Баштовая - Крылья ворона, кровь койота
— И что ему не лежится спокойно? — досадливо протянула Имке.
— Он кулон ищет, — рассеянно сообщила Майя, уставившись поверх ее плеча в пустоту.
Девушка уже смирилась с тем, что она разговаривает с галлюцинациями. Нет, конечно, некоторый минус в том, что эти самые глюки заставляли ее таскать какие-то тяжести, был, но с другой стороны, кто его знает, что происходит в реальности? Может, она тайком проникла в банк и выносит мешки с деньгами? Потом хоть оправдание будет: «Я ничего такого не видела, не помню, не носила».
Кстати, к слову о «не видела». Кулон, который так требовался «принцу». Где-то что-то такое в ее галлюцинациях проскальзывало. Был какой-то кулон, причем совсем недавно… Да, точно, на шее у парня висел. Там еще птица изображена была. Это имело место еще до того, как мир просто разделился напополам и Майя стояла на границе реальности и начинающихся видений. А потом она коснулась ладонью груди «принца»… И все сменилось на радужную пещеру, желе и серого зверя.
— Да нет тут никакого кулона! — раздраженно откликнулась Имке, вновь открывая пузырек с нашатырем. — Дерик его так притащил! Ты сама видела.
Студентка последнюю фразу пропустила мимо ушей — что-то еще было с этим кулоном связано… Что-то, что проскользнуло в видениях, толком не задержавшись в воспоминаниях.
Ох…
Адам чихнул.
— Нету, — печально согласилась Майя. — Я его сняла и выбросила.
Интересно, а что она в реальности выкинула? Кошелек «принца»? Сотовый? Паспорт?
Это, конечно, если предположить, что на месте «принца» сейчас кто-то есть. Пусть на него и не похожий, но в природе существующий.
— Далеко отсюда? — заинтересовалась Имке.
— В пещере еще…
— И где эта пещера? — хрипло поинтересовался уже пришедший в себя Адам. Снова встать с дивана он пока не рискнул. Только голову повернул, найдя взглядом Майю.
— Где-то среди моих галлюцинаций. — Более конкретный адрес студентка не могла назвать при всем своем желании.
Нет, девушка прекрасно помнила, на какой улице столкнулась с «принцем», но ведь потом она — вроде бы — оказалась в другой точке. А раз так — неизвестно, как далеко от первоначального места находилась эта галлюциногенная пещера с радужным полом, подвижным желе и серой тварью.
— А… Дерик не говорил, где он вас нашел? Не называл никаких островов? — Имке придумала очень простой способ избавиться от гостя, не выкидывая его на свалку. Надо просто вернуть его на тот остров, где остался кулон. А уж найдется ли там пропажа — это уже не проблема Имке.
— Да нет никаких островов! — не выдержала Майя. — Я уже говорила, это все глюки!
Ее собеседница хихикнула:
— А если не глюки? Так какой остров был?
— Я откуда знаю?! — Хотя нет. Ведь что-то она слышала… Студентка закусила губу, вспоминая, и осторожно, боясь ошибиться, протянула: — Он что-то говорил о запрещенном…
Имке спала с лица:
— Запретном?!
Майя медленно кивнула:
— Кажется, да.
— Дерик вытащил вас с Запретного острова, — потрясенно выдохнула юная Лейден. — Он сегодня был на Запретном острове… Я убью его!
Хельдер меж тем ничего не знал о кровожадных планах сестренки. У нее, конечно, были все основания: того, кто посмел ступить на Запретный остров, ждет смерть, и уж лучше придушить братца собственными руками, чем ждать, когда в твою квартиру вломится отряд Бурых, узнавших о нечестивце, осквернившем дом Первого. Но речь не об этом: сейчас Крапчатый стоял в темной комнате, перегороженной решеткой, и пытался сообразить, что вообще здесь творится.
Ничего умного в голову не приходило. Неумного, впрочем, тоже.
Зверь склонил голову на другой бок. В светлых глазах хищника мелькнула ирония:
— Так и будем в молчанку играть?
Хельдер потрясенно помотал головой. В мире, где все непостоянно и нестабильно; где солнце может взойти на западе и зайти на востоке (а может и вообще не взойти, посчитав, что достаточно того, что небо посинело, а звезды стали черными точками на нем); где леса могут кочевать с места на место, выдергивая корни из земли и перебираясь на другую сторону реки; где, заснув вечером в великолепном дворце, ты можешь поутру открыть глаза в землянке; где время, текущее по большей части линейно, может стекать в Заводи, продавленные искажениями реальности, и скапливаться в них… В этом мире действовало два основных правила: звери не разговаривают, люди и животные не превращаются друг в друга. И вот сейчас перед Крапчатым сидел некто, нарушивший как минимум одну из существующих констант.
Осталось только определить, какую из них.
А может, обе сразу?
— Нет? — фальшиво удивился хищник. — Не будем играть в молчанку? Так скажи что-нибудь. Желательно умное. Дураков я уже достаточно повидал.
— Что сказать? — только и смог хрипло выдохнуть парень.
Койот оживился:
— О! Заговорил! А я уже решил, что ты немой. Или вообще человеческой речи не понимаешь.
— Понимаю.
Зверь задумчиво почесал передней лапой нос:
— Да уж… Разговор не задался с самого начала… Или ты всегда такой необщительный?
— Не всегда…
— Ну и? Чего тогда сейчас молчим? И главное — меня не выпускаем? Я ведь вроде сразу сказал? Или ты все мимо ушей пропустил? — Голос у зверя был странный. Высокий, с легкой хрипотцой… и почему-то отдающий сильным эхом: может, это, конечно, помещение такое, но голос Крапчатого подобным эффектом здесь не обладал.
— Кто ты? И почему тебя заперли здесь? — На язык еще просился вопрос: «И главное, где это — здесь?» — но Хельдер благоразумно его проглотил.
— А ты, оказывается, не такой дурак, каким кажешься, — хихикнул хищник. — Даже умные вопросы задаешь. Правда, не вовремя. Выпусти меня, и я отвечу.
— А может, наоборот? — Первый шок прошел.
Пленник подался вперед, вытянулся в струнку:
— Хочешь сказать, если я отвечу, кто я, ты меня выпустишь?
— Я этого не говорил. — Хельдер медленно пошел вдоль решетки.
Странно, но здесь нет никакого намека на дверь. Создавалось впечатление, что прутья вырастают из потолка и уходят в пол… Нет, конечно, можно предположить, что зверя заперли здесь до того, как решетка стала такой, как есть, но это ведь надо предугадать, как она будет выглядеть хотя бы через пять минут, не говоря уже о том, чтобы удерживать разговорчивого хищника.
Стоп. А ведь за то время, пока Хельдер находился здесь, комната совершенно не изменилась…
Да еще и зверь этот говорливый…
Все происходящее наводит на определенные размышления. И не сказать, чтобы Крапчатому они нравились.
