Ксения Баштовая - Крылья ворона, кровь койота
В самом деле, такая ерунда! Ничего сложного!
Ага, если бы…
— Не сполз, — хрипло согласился Адам. Он совершенно не придал никакого значения тому, что девушка перешла с «вы» на «ты». Сейчас имелись вопросы поважнее. — Я… где лежал?
Стены, оклеенные обоями в мелкий сиреневый цветочек, решили, что хорошего понемножку и пора переходить к чему-то более авангардистскому: пара ударов сердца — и по проявившимся белоснежным панелям разбежались многочисленные разноцветные портреты в стиле Энди Уорхола. Разве что изображенное лицо было Адаму совершенно незнакомо.
— Когда?
— До кухни.
Имке пожала плечами:
— Здесь. Если быть точнее — даже на этом диване. А до этого — в коридоре, где тебя Дерик бросил.
Адам не придумал ничего лучше, как перевалиться через край дивана, — сил на то, чтобы встать, у него просто не было, — рухнуть на пол и заглянуть под свое лежбище: в конце концов, это был самый простой способ определить, не завалился ли амулет за диван. Тем более что сейчас расстояние до пола порядочное, в щель можно даже руку спокойно засунуть.
Не завалился.
Пыль, грязь, трупики тараканов — и никакого намека на бронзовую подвеску.
Вытащить руку из щели под диваном удалось за несколько мгновений до того, как софа решила резко укоротить ножки и всей своей массой прижаться к полу. Адам чудом ладонь не прищемил.
Имке хихикнула.
Майя, как раз пытавшаяся найти логику в расположении портретов на стенах (раскиданы они были совершенно бессистемно: на одной стене десяток, на другой всего парочка, и все на одну морду), вздрогнула и перевела затуманенный взгляд на более подвижную, по сравнению со стенами, часть своих галлюцинаций. То бишь на «принца» и Имке.
Честно говоря, после того как Адама пришлось тащить из кухни в зал, у Майи возникли некоторые сомнения насчет собственного диагноза. Одно дело, когда ты что-то видишь, слышишь, и совсем другое — когда ты чувствуешь тяжесть. А «принц», надо сказать, был довольно увесистым. Пусть даже Майя тащила его не одна, а с помощью… А с помощью кого, кстати, если Имке — часть галлюцинации?
— Ты что на животе ползаешь? — Имке даже не попыталась помочь гостю встать.
Кажется, ее развлекало его поведение. С другой стороны, она ведь до сих пор не выкинула его на свалку, а что еще нужно?
— Кулон ищу.
— Его здесь нет, я ж сказала.
— Значит, посмотрим в коридоре. — Адам с трудом сел.
— Ну-ну, — фыркнула девушка. Перевела взгляд на Майю: — А ты чего стены рассматриваешь? Миста Харба никогда не видела?
— Кого? — не поняла студентка.
— Миста Харба. Главу Серых. — Имке ткнула пальцем в ближайший портрет. На нем, впрочем, как и на всех остальных, проявившихся в комнате, был изображен худой мужчина с длинным лицом и глубоко посаженными глазами. Вполне вероятно, что у героя портрета были седые волосы, — по крайней мере, судя по многочисленным морщинам, лет ему было порядочно, — но сейчас выяснить это не представлялось возможным. Яркие цвета на портретах в стиле поп-арт не давали никакой возможности определить, какими были реальные краски. — Давно он здесь не проявлялся. Причем, заметь, в прошлый раз — пару месяцев назад — цвета были классическими. Да и других картин было море. Того же Даккена пара портретов… Браймен тоже был…
Адаму удалось встать. Правда, для того чтобы удерживать вертикальное положение в пространстве, приходилось опираться ладонью о стену.
Имке прищурилась, окинула гостя долгим взглядом, на миг задумалась, поднеся указательный палец к кончику носа, и отчеканила:
— Ставлю три ора — до коридора он не доползет! — Покосилась на Майю: — Спорим?
— Я с галлюцинациями не спорю, — язвительно сообщила студентка.
— Самокритично, — кивнула юная Лейден.
При чем здесь самокритика, Майя так и не поняла. Видно, у шизофрении, как уже говорилось, была собственная логика.
Адам уже добрался до выхода из комнаты.
Майя задумалась. Если размышлять логически, получалось, что, когда этот самый «принц» пропадал из видимости, он исчезал вовсе. Так же, как до этого исчез и Хельдер. Вот и думай, что это может быть. То ли начинаются подвижки в сторону излечения от шизофрении (часть глюков-то пропадает!), то ли разум просто не может справиться с таким количеством новых факторов.
Адам скрылся в коридоре.
Имке фыркнула и принялась загибать пальцы на руке:
— Пять… Четыре… Три… Два… Один… Пуск!
Из коридора послышался грохот упавшего тела.
— Я выиграла! — удовлетворенно хихикнула девушка. — Ладно, пойдем обратно его притащим, а то если он так и будет валяться посреди дороги к приходу Дерика, тот точно его на свалку выкинет.
Хельдеру же было совершенно не до гостя. Вихрь искажений нес его куда-то вперед, через разрывающуюся ткань пространства, и парень судорожно пытался ухватиться хоть за какой-то обрывок реальности, чтобы удержаться здесь, на этом острове. Частицы вероятностей текли меж пальцев, как песок, вьюга искажений неслась по Домовому острову…
На деревьях распустились сиреневые цветы, превратившиеся через мгновение в прыгающих по ветвям птиц…
Под ногами был песок, застывающий бурыми пятнами стекла и рассыпающийся осколками бриллиантов…
Ячейки черной сети, раскинувшейся над головой, сжались до размера булавочного ушка, а потом увеличились настолько, что в них свободно мог пролезть кулак…
Сиреневые птицы отрастили ветвистые рога и принялись сражаться друг с другом, подобно оленям по весне…
Алмазная крошка под ногами сменилась зеленой травой, подсвеченной снизу, откуда-то из глубины земли, вспышками золотого света…
Развалины старинного замка выросли из-под земли и покрылись побегами плюща…
Пространство утекало сквозь пальцы, и надо было ухватиться за что-то, почувствовать, что это плотнее, чем исчезающая реальность…
И Хельдер рванулся в сторону, пытаясь уйти вбок от несущегося вперед вихря искажений, чтобы сорваться с крючка захвативших его флуктуаций.
И стены сомкнулись над ним.
И все стало реальным.
И все хотя бы на несколько ближайших минут застыло в одном-единственном варианте. Чуть позже оно вновь изменится, станет другим, но сейчас… сейчас Хельдер чувствовал, что та бешеная сила, что несла его вперед, ушла дальше, а он… Он остался. Остался где-то в кромешной темноте, где не было видно никого и ничего, но где под ногами была твердая земля, которая, по крайней мере, еще чуть-чуть пробудет ею же, а не превратится в засасывающее болото.
Другими словами, несколько минут у Хельдера есть.
