Валери Фрост - Тяжелой поступью
— Ладно, Зевс, меня твое состояние беспокоит. И очень. Но, — девушка хитро прищурила глаза, — есть универсальное средство от хандры.
— Какое? — По-детски счастливая улыбка на лице уже взрослого мужчины у кого угодно вызвала бы ответную реакцию, но Аня осталась безучастной.
— Работа, — отрезала графиня и снова уставилась в окно.
Разочарованный Зевс пошел на выход, и лишь в дверях его догнало последнее наставление графини:
— Смотайся к Сорифез в гости. А потом — за работу.
Дел невпроворот, а полдня уже ушло. А еще эта странная погода, давящее на мозги небо. Аня потерла виски — следовало срочно собраться!
— Леди Анна, у меня к вам предложение.
Графиня Монакская резко обернулась. Эдэр стоял в двух шагах от собеседницы, так близко, что пришлось сделать шаг назад.
— Эдэр, черт из табакерки! Не смей так внезапно объявляться! — Аня сердилась на принца и на себя.
На Эдэра за то, что так похож на кареглазого, на себя за то, что так много времени уделяет мыслям о наследнике трона.
— Какое предложение?
— Старожилы говорят, эта грядущая зима будет холодной. Значит, нам следует поставить ударение на производстве теплых вещей.
— Прости, Эдэр, я тебя перебью. Идея хороша, но ее стоит подкорректировать. Богатеи всех стран в любом случае не замерзнут. А вот простой люд — это другой вопрос. Нам с тобой надо не вещи шить, а ткани теплые производить. Чтобы народу дешевле было покупать, а нам — не тратить времени на пошив. Согласен?
— Совершенно с вами согласен, леди.
— А еще, мой дорогой граф, — Аня улыбнулась подвернувшейся ассоциации с бульварным романом. — Надо научиться валять валенки.
— Ва-ален-ки?
— Валенки, валенки, Эдэр. Очень удобная штука. А главное — теплая. Обмороженных ног среди ходящих в валенках намного меньше, чем среди ходящих в сапогах. Так что давай, налаживай производство. А технологию найдешь в моей библиотеке.
Две недели спустя зачастую холодный и невозмутимый дракон стоял напротив Ани с воздетыми к небу руками и открытым от удивления ртом:
— Это что же такое?
— Одеяло. — Земная сидела в кресле, закинув ногу на ногу, и невозмутимо рассматривала маникюр.
— Но оно же неправильной формы!
Аня нехотя оторвалась от созерцания аккуратных пальчиков и нервно дернула туфелькой.
— Это одеяло формата «полуторка», — пояснила новоявленная мануфактурщица и снова увлеклась ногтями.
— Леди Анна, вы не просто оскорбляете этим подарком императорскую чету. Вы… вы…
— Делаю обрезание?
Дракон кивнул, подавившись смешком.
— Должна тебе сказать, Гард, что данная технология набивания шерсти уникальна и она принесет нам огромную кучу денег.
— Это каким же образом одеяла из шерсти, и, заметьте, одеяла далеко не новинка, могут принести нам баснословную прибыль?
— Ох, дракон. А еще называете себя представителем самой мудрой расы! — Аня наконец прекратила любоваться собственным отражением в глянцевой поверхности и поднялась. — Характеристики или качества этого способа изготовления продукции таковы, что могут дать фору изделиям из пуха. Вот, смотри. — Иномирянка ловко сложила одеяло в несколько раз и застыла с кулем в одной руке. — Оно легкое.
Куль полетел в дракона.
— Оно держит температуру тела: зимой под ним не холодно, летом — не жарко. Его можно вставить в пододеяльник, но и без оного тоже можно обойтись. Оно стеганое, оттого и не расползется, не собьется.
— Ладно, хорошо. Это я понял. Но почему оно такое узкое? И почему вообще одеяло сделано в подарок?
— Объясняю. — Девушка стала расхаживать по ковру, чеканя шаг и слова. — Во-первых, мистер Икс избавил меня от кошмаров, и теперь я сплю спокойно. Мне уютно, и ему пускай будет уютно под таким замечательным одеялом. Ну а то, что это размер «на одного», — Аня сделала выразительные глаза, — это тонкий намек на то, что не стоит делить ложе с Сольвейг. Это во-вторых. А в-третьих, Сольвейг однозначно узнает, от кого подарок, и будет взбешена его интимностью. Согласен?
Дракон кивнул.
— Ну вот и хорошо. Давай отправляй его адресату. А я пока пойду прогуляюсь к нашему волшебному озеру.
Горное озеро было действительно волшебным. За всю свою жизнь Земная ни разу не видела такой водной глади: стальная, зеркальная, гладкая, словно кожа дельфина. Ничегошеньки нельзя было рассмотреть под слоем воды. Даже опуская руку в ледяную воду на глубину нескольких сантиметров, посягнувший на спокойствие водного царства лишался возможности рассмотреть не только детали, но и ладонь вообще. Зато удивленное лицо можно было рассматривать долго, словно в кривом зеркале.
Каменные покатые берега, шум падающей с пятиметровой высоты воды, песнь ветра и хор птиц — все привлекало Аню в этой местности.
Местные жители говорили, что озеро волшебное, что вода в нем всегда ледяная, но никогда не замерзает. А еще говорили, что лишь один раз в году вода становится прозрачной, аж до самого черного дна видно подводное царство, и только в тот единственный день можно искупаться, потому как вода нагревается. И повезет тому, кто такую воду сумеет застать. И прибавит сие купание десять лишних годков к жизни человека.
«Славная сказка, прям как наш Иван-дурачок по велению Конька-Горбунка в студеную и кипящую воду поочередно бросался. И в принца знатного обернулся. Только получается, что в нашей сказке ему годков-то добавили, а тут — забирают. Или добавляют? Вот, черт, запуталась!»
Улыбаясь собственным мыслям, Аня брела по гальке, разбросанной чьей-то щедрой рукой по берегам озера. Хвойный лес превращал воздух в нечто подобное густой карамели. Казалось, что не воздух вдыхаешь, а смолу, которая течет, обволакивает все внутри. И вроде дышать труднее, но так приятно, и Аня дышала, а надышаться никак не могла.
Неспешным шагом путешественница добралась до плоского валуна, который небольшим мысом врезался в водную гладь. Камень темный, как будто мокрый, и еще весело подмигивал искрами. Однако, обнаружив, что порода сама по себе темная и ничуть не холодная, Аня улеглась на камень животом, подтянулась к самому краю и заглянула в кривое зеркало неспокойной водной глади.
Все реже девушка доставала из закромов свою любимую косметику: при правильном, экологически чистом питании кожа лица выровнялась, под августовским солнцем покрылась идеально ровным загаром, щеки горели, глаза блестели. Выходы в свет были отменены, и Аня думать забыла про тушь, тональный крем или румяна.
Мысли снова свернули не туда: сколько раз маг-бастард вытаскивал Аню из передряг, как часто он видел несовершенным лицо брюнетки? И синяки, и подтеки, и обрезанные волосы, и потекшая тушь, и разбитые губы, и обожженный нос. Впору за голову хвататься и бежать куда глаза глядят. Так нет же! Появляется снова и снова. Душу рвет. Работать мешает.
