Анна Гринь - Забудь мое имя!
Ох! Я старалась его не рассматривать — от одного взгляда на эти плечи и шею мысли так и плывут в совершенно не нужном мне направлении.
— А что у тебя с волосами? — спросил Бестелион, выводя меня из мечтательной задумчивости. И вовремя!
— Вот, после нашей последней встречи цвет поменяли, — ответила я спокойно, решая между тем, задушить демона или расцеловать.
— Хм, похоже контакт с… первоисточником ускоряет процесс изменения, — констатировал Бестелион, приподнявшись и рассматривая что‑то поверх моей головы. — Тебе идет. Внешний облик стал более подходить ауре. Той, первоначальной.
— А что? Сейчас она другая? — спросила я с подозрением.
— Сейчас она скорее синяя, чем золотисто–розовая, какой была, — признался Бес, глядя мне прямо в глаза. — Странно, что пока только внешность меняется. Но вполне возможно, что это просто проявление крови эллов.
Переваривая его слова, я вдруг кое о чем вспомнила, запустила руку в карман джинс, надеясь, что раз во сне в той же одежде, то и остальное всё при мне. Вытащив фотографию и еще раз ее рассмотрев, я протянула снимок демону.
— Знаешь его?
Бестелион двумя пальцами прихватил фото, поднося ближе к глазам.
— Могу ошибаться, — сказал он через пару секунд, — я с ним лично никогда знаком не был. Это Леонис.
Я сглотнула, прикусив губу. Значит, всё правда?
— Это мой отец. Так сказала мама.
Сказала и пару минут любовалась на реакцию. Даже захотелось картину написать. Я даже название придумала: «Темный демон в шоке».
Вдруг что‑то меня сильно дернуло, будто откуда‑то извне, и я закричала от неожиданной боли, мгновенно просыпаясь. Открыла глаза как раз за секунду до столкновения, даже не успев ничего толком понять. Машина будто налетела на стену, нас мощно тряхнуло, заскрежетал металл, что‑то оглушительно взорвалось…
Сознание вернулось вместе с болью, вот только почему‑то я чувствовала себя двояко. Даже картину аварии видела сразу с двух точек. Мои глаза различали только кусок салонной обивки над головой и затянутое вечерними облаками небо, над уходящей к горизонту трассой, теряющейся в дымке леса. А мои чувства вопили от сжигающей мозг боли. Больно было везде. Что‑то тяжелое придавило мне ноги, и пошевелить ими не удавалось. Может и нет их совсем… По шее текло горячее и неприятно липкое. Кровь? Отупляющий шок не давал мне хорошенько оценить ситуацию. Тело металось в агонии.
Но почему‑то какая‑то часть мозга оценивала все это как бы со стороны. Этот клочок разума не ощущал боли, да и наблюдал картину будто сверху. Я видела своё собственное тело: раскуроченная грудная клетка, зажатые покореженным боком машины ноги. Еще я видела, как из моего полумертвого тела толчками истекает в воздух какой‑то черный дымок. Пару секунд раздумывая над этим, кусочек меня решил приблизиться, чтобы узнать, что же это собственно за чернота такая. И почти тут же сообразил, что это и есть он сам.
Тела я уже не чувствовала, даже боли не было. Теперь моё сознание висело в воздухе, оглядываясь. Моя душа, если это была она, пронеслась над машиной, оценивая все то, что не удалось рассмотреть сразу. Водитель и Борис были мертвы.
Духу, как оказалось, на них плевать. И с каждой секундой ему все меньше и меньше интересно находиться тут. С какой‑то вялой тоской я поняла, что теряю незримую ниточку контроля, забываю.
Потом дух увидел женщину. Ее выбросило из машины в сторону. Даже корчась в предсмертной судороге, она оставалась удивительно красивой.
«Жаль, мама, — отстраненно подумал дух, но почти тут же встрепенулся, дернулся, подрагивающим облачком зависнув над лицом женщины. — Не умирай!»
Но что может бессловесный дух? Даже коснуться тела ему не удалось. Продолжая метаться, дух вспомнил о той, в чьем теле еще так недавно обитал.
Она должна спасти. Должна. Должна!
Уверившись этим, дух вернулся к телу девушки. Она еще дергалась, обдирая руки в кровь об острые металлические зубья. Дух толкнулся ей в грудь, но ничего не произошло. И он взвыл, продолжая долбить окровавленную грудную клетку с замедляющим свой бег сердцем…
Глава 8
Боль скрутила Беса мгновение спустя после исчезновения Лены. Взвыв от сжимающих голову спазмов, демон вытянул себя из воды и тьмы, распластавшись на шелковом ковре, пытаясь подавить боль. Ничего не получалось. Связь, как ниточка, натянутая между ним и Леной, работала исправно, перекидывая на демона часть страданий девушки.
Перекрыть боль не получалось. Да и если он это сделает, то Лена умрет. А ведь демон несет ответственность за эту малышку.
К тому же она Бесу нравилась. Понравилась в первую же секунду. Не каждый день ведь встречаешь такую удивительную и пленительную ауру со столь необычной расцветкой. Да и внешне девчонка оказалась ничего. С характером. Бойкая.
И так легко поддалась чарам, совершенно не сопротивляясь. Демон настолько увлекся тогда этой нежной и податливой девочкой, что ему захотелось Лену присвоить. Лишь на мгновение, когда он вглядывался в личико девушки, освещенное пляской огненных языков, у Бестелиона возникла в голове эта шальная мысль. Но тьма всегда отличалась своеволием. И в тот раз она подслушала мысли своего демона…
Теперь он корчится, пытаясь хоть как‑то ослабить путы боли, сковавшей тело его собственного творения в другом мире.
Боль можно снять, но для этого необходимо проникнуть в мир девушки, а ему это не по плечу. Демон собственноручно закрыл проход, но кому‑то удалось обойти его запреты. Видно, поняв, что физически проникнуть в тот мир не удастся, эллы нашли другой путь — причиняемая Лене боль отдавалась демону магией этого народа.
Злость частично притупила скручивающую тело агонию, дав почувствовать момент, когда отсчет происходящего перешел с секунд на десятые доли удара сердца.
Он мог дать ей умереть. Но это слишком просто. Это означало бы, что он проиграл.
Демон мог спасти Лену. Вот только для этого придется пробить защиту, не пускающую его. На секунду оградившись от боли, он мгновенно ухнул во тьму, на ходу преобразуя свое тело. Времени совсем не осталось, нужно спешить, иначе будет слишком поздно.
Бестелион старался не ходить дорогами тьмы — слишком большую плату старуха брала за использование своих тайных троп, да и заводила порой не туда. Но сейчас демон не боялся сбиться с пути, перед глазами сверкала тонкая золотистая ниточка–связь, натянувшаяся до предела и подрагивающая словно струна.
Еще миг. Его ноги погружаются во что‑то вязкое и зловонное…
Демон нырнул глубже, на иной слой. Здесь оказалось совершенно темно даже для темного демона. Еще глубже.
Так далеко во тьме Бес не был никогда. Мать говорила, что тьма сводит с ума, поэтому в ней нельзя оставаться надолго. Тем более ходить в ее бездну. Идерна боялась путей своей стихии, отгораживалась от наследия предков. Но рассказывала, как именно демоны открывали проходы между мирами в древности, посвящая новые и новые народы тьме.
