Я, Дракон... (СИ) - Бандильерос Ганс "Bandileros"

Гэндальф хмыкнул:

– Это кольцо не такое, как кольца Саурона. Это артефакт совсем другой природы.

– Так Саурон же местный майар, а я нет – я волшебник и дракон. Мы не можем обладать одинаковой магией. Тем не менее, это кольцо извлекает и преобразовывает в энергию Арды – большое и постоянное количество магической энергии, а в нём – несколько очень могущественных заклинаний. В том числе магическая защита своего носителя, его исцеление, усиление, а так же прямое воздействие энергией природы арды – то есть природной магией.

– Думаешь, оно остановит увядание эльфов?

– Не знаю, я просто попробовал. Поможет ли оно. Пророчества Мандоса больше похожи на план, заранее составленный с определённой целью, а не на пророчества. Я знаю истинные пророчества – они звучат совсем не так, – отвернулся я от Гэндальфа, – значит, суть идеи эльфов заключена в запирании духа пределами Арды – границей. За которую не может выйти их душа и соединиться с Этериусом, как положено природой. Попытка обмануть смерть? Зачем? Идея, что дух может стать лучше – нет, это ложный путь. Тогда… – я задумался, – кажется, я понимаю, в чём соль. Нужно создать кое-что другое, не кольцо – хотя кольцо тоже может быть полезно. В будущем.

Я бросился к шкафу с заготовками, нашёл там ещё одну заготовку под артефакт – на этот раз это был большой браслет, и взяв его, потащил на Алтарь Зачарования.

* * * * * *

На этот раз Гэндальф уже вздремнув, пока я работал, внимательно следил за моими манипуляциями и не давал потратить время зря. Я же работал с остервенелым азартом – потому что как мне показалось, мне пришла в голову гениальная идея. Браслет был изготовлен за шесть часов – и поднят над головой, словно нечто великое.

– Вот оно. То, что разрушит замыслы Валар и издевательство над эльфами.

– Что это? – Гэндальф подошёл ближе.

– Назовём это Духовный Браслет. Это магия этериуса и магия душ в чистом виде, – я положил его на стол, – его способности прямо перекликаются с проблемами эльфов. Этот браслет остановит их увядание и более того, изменит их природу.

– Как такое может быть?

– Если допущенные в создании эльфов идеи изменить – то вполне может быть. Их мысли и память обращены в прошлое – и они с трудом направляют свою мысль в будущее. Я использовал нечто подобное раньше – и даже ты. Омут Памяти, помнишь?

– Омут? Это та большая чаша с воспоминаниями?

– Совершенно верно, Гэндальф. Этот браслет – хранилище воспоминаний и опыта – он способен сохранять воспоминания, но оставлять от них только тень. С его помощью можно забыть что-то, или точнее – извлекать опыт и перестать помнить всё слишком ярко. Он изменяет структуру памяти, оптимизирует её и позволяет не тяготиться прошлым. Его сущность куда сложнее – ведь он влияет напрямую на душу, останавливая то, что эльфы назвали увяданием – усталость духовных оболочек – их несовершенство и неоптимизированность для вечной жизни. Возможно, он повлияет на эльфов не так, как они хотят – но позволит им стать более интересными личностями. А ещё самое главное…

– Да что ещё?

– Он убьёт эльфа, – улыбнулся я, – просто и без затей.

– Убьёт? – Гэндальф нахмурился.

– Точнее – не совсем убьёт – скорее как у фениксов.

– Я не знаю таких! – воскликнул Истари.

– Ты не знаешь фениксов? – удивился я, – это бессмертные птицы, которые регулярно сгорают и возрождаются из своего пепла. Я позаимствовал эту идею у них – ведь с бессмертием жить слишком сложно – когда фениксы начинают «увядать», как эльфы – они сгорают и начинают жизненный цикл заново. Этот браслет призван избавить эльфов от своей проблемы с вечным существованием – оно сохраняет все воспоминания, всю память эльфа в себя, и наполняет его магией, которая делает его снова ребёнком. Таким образом эльф будет снова юным, но память его прошлых жизней останется с ним или ней, просто сохранена и затуманена. Как память у людей – которые запоминают далеко не всё. Браслет Феникса, – я поднял его над собой, – гениально! Это то, что я и хотел создать!

– Я не уверен, что это то, что задумывалось для эльфов.

– Брось, Гэндальф. Задумываться могло что угодно. Эльфам этот браслет подарит свободу от их бесконечного томления, – я потёр лапки, – и задумка Илуватара ничуть не нарушена – эльф по прежнему бессмертен. Так, мне надо выспаться. А то там гномы в Эребор рвутся – нужно с ними переговорить. Торин этот, опять же…

* * * * * * *

Встреча на государственном уровне с Дубощитом была неизбежна – потому что ему нужен был Аркенстон. Без него он не был королём, да и с ним как-то не особо получалось. Утром уже следующего дня – я вышел и обнаружил, что Торина нет, как и гномов. Один только Бильбо Бэггинс сидел в гостиной и пил чай, с булочками. И когда я вышел, он встал и вежливо поклонился:

– Утро доброе, мистер Смауг.

– И вам доброго утра, мистер Бэггинс. А где наши гномы? Куда это они ускакали?

– В Эребор. Не терпится им вернуться в своё королевство.

– Вот как… Что ж, не буду им в этом мешать. Думаю, за Аркенстоном Торин всё равно вернётся.

– Это точно. А что там, в Эреборе?

– Пустые залы, запустение, пыль и грязь. И сокровищница, полная золота, – фыркнул я, – Эребор ещё будет восстановлен, но гномов ждёт серьёзное испытание впереди. Окажется, что мало просто вернуться, чтобы жить как раньше.

– Почему это? – Хоббит заинтересовался.

– Алчность гномов отвадила от них многих. Да, они были всегда мастера, но они были очень замкнуты, а ещё горделивы, и алчные – за медяшку готовы удавить. Вряд ли они это скажут кому-то, но тогда, столетие назад, незадолго до падения Эребора – Трор обезумел от золота и его состояние ухудшалось с каждым днём, как и росло его безумие. За несколько лет они испортили дипломатические отношения со многими, наслаждаясь демонстрацией своих несметных богатств – и оскорбляли послов великих стран, – я сел напротив хоббита, – Трор хамил и эльфам, и людям, от них отказывались многие, послы переставали приезжать, купцы начинали обходить гномов стороной, их королевство переживало мрачные времена. Богатство отделяло их от мира – они переставали считать людских и эльфийских правителей, не владевших такими богатствами, за равных себе, ведь измеряли они достоинство в количестве золота. Гномы пали не просто так, мистер Бэггинс. Вы, хоббиты, лишены подобных недугов – это радует. Торин Дубощит… именно поэтому его воцарение в Эреборе под большим вопросом, даже если он заполучит Аркенстон, его могут просто не признать владыкой всех гномов.

– Значит, он не король?

– Законный наследник, но пока ещё не король. И всё зависит от его действий – признают его королём или нет. Так… а у нас хватает дел – я пойду к себе в мастерскую работать, а ты пока можешь жить у меня, сколько захочешь, места много.

– Благодарю, я собирался осмотреть город сегодня.

– Тогда удачи. Встретимся вечером, или завтра. Смотря как заработаюсь.

* * * * * *

Торин Дубощит вернулся из Эребора лишь спустя сутки – пришёл он вместе с остальными гномами в город, остальные местами разбежались по городу. Как я понял, Торин сходил в сокровищницу и забрал оттуда золота себе в кошель, чтобы не быть должником у меня – некоторые его друзья приоделись прилично, и теперь когда я выспался и вылез из своего логова – попутно прочитав полсотни отчётов и документов на подпись – Торин отвлёк меня от этих важнейших государственных дел.

– Теперь мы можем поговорить?

– Да, пожалуй, – взгляд мой перекочевал с документов на Торина, – но теперь мы можем поговорить как претендент на корону гномов – с премьер-министром Дейла.