Тысяча лет в долг - Клугер Даниэль Мусеевич

Семен зачерпнул воды, уже не опасаясь, и с наслаждением напился. Вкус оказался вполне сносным, если не считать слабого запаха серы.

Он вытер мокрую ладонь об одежду, сделал новую повязку на обожженную руку. И вновь посмотрел на противоположный берег. Дорога, которую перекрывал Шабрири, тянулась ровной отчетливой лентой прямо к Туманной стене.

«Как только демоны проигрывают, они тотчас исчезают, — подумал Семен. — И оборотни, и этот. Лопаются, будто мыльные пузыри. Интересно, почему? И куда они деваются после своей гибели? Надо бы спросить у кого-нибудь...»

На какое-то время этот вопрос заинтересовал его настолько, что он даже не сразу сообразил: второй осколок скрижали теперь у него. Семен подобрал пластину, недавно еще висевшую на шее тираннопотама, спешно извлек из чехла полученную от Сатана и приложил одну к другой. Края совпали с удивительной точностью.

Так же как в первый раз, на сапфировой поверхности проступили глубоко врезанные буквы. Он прочитал: «Кабель ринат амеха, сагбену тахарейну нора». «Прими молитву народа своего, укрепи и очисти нас, Грозный Владыка!» — повторил он мысленно.

Некоторое время надпись была четкой. Потом буквы медленно расплылись и исчезли. И одновременно одна часть скрижали словно перетекла в другую. Свет ярко вспыхнул и погас. В руках Семена вновь оказалась каменная прямоугольная пластина. Нисколько не изменившаяся в размерах, но существенно потяжелевшая.

Он бережно убрал ее в чехол. Пора было возвращаться. Или, вернее сказать, пора было покидать негостеприимную Страну Безмолвия. Семен задумался. О возвращении прежним путем не могло быть и речи: приближенные Ашмодея вполне могли хватиться беглеца, тогда его достаточно долгое отсутствие покажется подозрительным. Семен совсем не был уверен, что Сатан в таком случае вступится за него.

Оставалась дорога, до недавнего времени перекрывавшаяся благополучно исчезнувшим Шабрири. Сейчас эта дорога вполне четко рисовалась на противоположном берегу, пролегая между двумя одинаковыми остроконечными холмами и упираясь прямо в Туманный купол.

Семен спустился к ручью, прыгнул на выступавший из воды плоский камень, потом на следующий. Через короткое время он добрался до берега и решительно зашагал по дороге.

По мере приближения к Туманной стене температура воздуха вновь начала повышаться. Ноги Семена налились свинцовой тяжестью, едкий пот заливал глаза. Оказавшись у самой границы темно-серого клубящегося купола, он без сил повалился на землю. Дальше Семен уже не шел, а полз. Туман становился все гуще и темнее. Вскоре темнота окутала его так, что он уже не видел и не слышал ничего и продвигался будто в неосвещенном туннеле, инстинктивно определяя нужное направление.

4

ВРАТА СМЕРТИ

Влажная душная тяжесть, окутавшая Семена плотным покрывалом, внезапно исчезла. Резкий порыв ледяного ветра показал ему, что Страна Безмолвия наконец-то осталась позади. Словно в подтверждение этому ощущению до слуха донесся знакомый голос, радостно кричавший:

— Шимон, мы здесь! Здесь! Осторожнее!

Он поспешно открыл глаза. Прямо перед ним метрах в трех земля круто уходила вниз. Семен отступил. Один неосторожный шаг — и он стремглав покатился бы вниз, в пропасть. Сердце гулко ударило несколько раз. Семен медленно перевел дыхание. Воздух казался необыкновенно свежим. Даже неприятный запах серы, преследовавший Семена с первых дней пребывания в Тхом, казалось, растворился без следа в порывах холодного морского ветра. Пот, выступивший на его лице во время бегства из Страны Безмолвия, мгновенно высох, соль стянула кожу лица. Но и это не вызывало раздражения.

Он тряхнул головой и почувствовал на плече руку Далии. Семен глубоко вздохнул, словно пробуждаясь, взглянул на девушку. Далия выглядела встревоженной, и он на мгновение ощутил удовольствие оттого, что девушка о нем волновалась.

— Все в порядке, — успокаивающе сказал Семен. — Все здесь. — Он прижал руку к груди, где в футляре хранилась скрижаль с двумя загадочными строками, и почувствовал под пальцами легкую пульсацию.

Далия с облегчением улыбнулась и повернулась к своим спутникам, которых Семен только сейчас заметил.

Девушка ждала его здесь не в одиночестве. Компанию ей составили еще четверо. Одного Семен сразу узнал: это был Эгуд, опиравшийся на свой высокий змееголовый посох. Старейшина неплохо вооружился: из-за спины торчал такой же, как у Далии, охотничий лук и колчан, полный длинных оперенных стрел; на поясе покачивался меч с серповидным лезвием. Рядом с рукоятью меча поблескивал висевший на бронзовой цепочке круглый шлем. «Старик не на шутку развоевался, — озабоченно подумал Семен. — Теперь мне придется еще и приглядывать за ним, чтоб не лез куда не надо...» Он перевел взгляд на остальных спутников Далии. Ими оказались трое молодых парней, чем-то неуловимо напоминавших девушку: то ли чертами лица, то ли похожей манерой одеваться. Семен решил, что парни приходились охотнице если не братьями, то уж, во всяком случае, достаточно близкими родственниками. Они смотрели на Семена настороженно и держались на некотором отдалении.

— Кто это? — спросил Семен Далию. Было непривычно разговаривать после многочасовой немоты. Язык еще плохо слушался — будто у пьяного. И громкость говора Семен регулировал неточно. Во всяком случае, сначала вопрос был произнесен еле слышным шепотом, которого девушка не разобрала, а потом громыхнул так, что парни обидчиво нахмурились.

— Мои земляки, — объяснила Далия. — Я подумала, что помощь нам не помешает. Особенно в случае погони... Князь Гееномский одобрил, — добавила она после паузы.

Семен фыркнул. Еще бы тот возразил решительной охотнице! С самого начала заметно было, что Сатан относился к Далии с опасливой осторожностью. Вообще князь Гееномский явно побаивался женщин. Причина, возможно, была в некоторых особенностях его супружества. Семен находился в полной уверенности, что хозяином в княжеском доме является отнюдь не грозный Самаэль.

Так что одобрение Сатана в данном случае не аргумент.

С другой стороны... Семен окинул внимательным взглядом парней. Крепкие ребята и, наверное, решительные. Пригодятся. Он кивнул, все еще продолжая хмуриться. Шагнув вперед, Эгуд быстро представил своих молодых спутников:

— Реувен, Эйтан, Цви.

Парни смотрели на Семена недоверчиво. «Ну и ладно, — подумал он, — в конце концов, я никого не звал...» Он безразлично отвернулся от неожиданных спутников, осторожно шагнул вперед и заглянул в пропасть.

С этой стороны княжество Ашмодея отделялось от чужих владений (Семен смутно помнил, что они принадлежали Тале — Золотому Тельцу) широким — с полкилометра — проливом. Пролив и был источником того йодистого свежего воздуха, который влил в усталое тело Семена новые силы. Стометровый — не меньше — обрыв нависал над мутной водой. Оба берега соединялись узким мостом. Мост выглядел ветхим и неустойчивым, середина его провисла так, что почти касалась воды.

Над тускло блестевшей, чуть подернутой белесыми волнами поверхностью поднималась слабая, но явственно заметная дымка каких-то испарений,

Поглядев на мост, Семен невольно почесал в затылке. У него испортилось настроение от мысли, что по этому хрупкому, кое-где порядком обвалившемуся сооружению придется прошагать без малого полкилометра. Но воспоминание о «зверинце» — Ашмодеевых приближенных, а особенно о своре Паха — вызывало желание немедленно убраться от Туманного купола.

— Ну что? — угрюмо спросил один из парней (кажется, его звали Реувен, Семен не запомнил, кто есть кто). — Будем стоять и любоваться природой? Или возьмемся за дело? Честное слово, я что-то не могу понять — зачем мы сюда пришли!

— Молчи! — цыкнула на него Далия. — Коэн сам решит, что делать!

— Коэн... — Реувен недоверчиво хмыкнул. — А почему я должен этому верить? Любой мог назваться коэном. И потом, я что-то не вижу на его лице решительности.

Эйтан и Цви, похоже, были вполне согласны с ним, но помалкивали.