Ольга Денисова - Черный цветок
- Как же так… Целый золотой?
- Не, половинку тока, - Есеня усмехнулся и пошевелился - ух, как это было больно!
Отец прошелся по двору туда-обратно - его тяжелые шаги и ругательства слышались и в конюшне. Видно, что-то пришло ему в голову, потому что он быстро вернулся, отпихнул в сторону мать и ухватил Есеню за шиворот. Признаться, Есеня испугался чуть не до слез - вдруг отцу захочется всыпать ему еще немного? Но отец поднял его на ноги и потащил во двор, к калитке.
- Убирайся с глаз моих! Ищи деньги где хочешь! И пока не найдешь, не смей возвращаться!
Он распахнул калитку и швырнул Есеню вперед, к ногам Сухана и Звяги, которые и вправду никуда не ушли - то ли подслушивали, то ли надеялись на пиво. Есеня проехался носом по твердой пыльной дороге, а оба товарища дружно расхохотались. Да, что и говорить: выход получился блистательный. Калитка захлопнулась, Есеня вдохнул пыль, с трудом поднял голову и хохотнул, надеясь встать на ноги так, чтобы ребята не заметили, как ему больно шевелиться, - удалось ему это превосходно. Он залез в потайной карман, собственными руками пришитый к штанам, негнущимися дрожащими пальцами вынул звонкие монетки и подкинул их на ладони.
- Ну чё? Пивка? - улыбнулся он, довольный собой. - Надеюсь, вы ждали меня не слишком долго?
- Ну ты даешь, Балуй! - Сухан хлопнул его по плечу так, что Есеня поморщился. - Я думал - все, отлеживаться будешь до утра, и никакого пива нам не светит.
- Ерунда! - презрительно ответил Есеня. - И похуже бывало. Пошли отсюда, а ну как батя передумает меня отпускать.
- Отпускать? - рассмеялся Звяга. - Мне показалось, тебя вышвырнули из дома!
- Ну да. А какая разница? - спросил Есеня и захохотал, глядя на непонимающую рожу Звяги.
В кабаке сидели долго. Обычно Есеня находил себе приключение до наступления темноты - а любил он подраться и потискать пухлых девок, - сегодня же драться ему что-то не хотелось, а девки шарахались от его окровавленной рубахи и распухших посиневших пальцев. Нет, конечно, вечер зря не прошел - сама по себе возможность сидеть за кружками пива так долго и гордо демонстрировать остатки мелочи, зажатой в кулаке, уже чего-то стоила. За их столом сидели взрослые мужики сомнительной наружности, которые достаточно выпили для того, чтобы не пренебрегать обществом мальчишек.
- И вот представь себе, - говорил Есене один из них, заросший кучерявой бородой и пыльными густыми волосами, - представь. Забирают Тугожира в тюрьму. Ни за что: со стражником он подрался у ворот, тот с него хотел денег взять за проход. Так вот, забирают его в тюрьму, через десять дней он выходит, и что бы ты думал? Если это Тугожир, то я - благородный Огнезар! Он какой-то стал… ну, помешанный вроде. Работать, говорит, буду! За всю жизнь и дня не работал, с вольными людьми с двенадцати лет якшался, и тут - на тебе! Веселый раньше был, а теперь - серьезный такой. Нанялся в подмастерья к плотникам, бревна распускать. Я его спрашиваю: что с тобой там сделали, Тугожир? Он отвечает: тебе этого не понять, я счастливым человеком стал. Женюсь, говорит, деток заведу.
Есеня откровенно скучал. Всем известно, что преступников выпускают из тюрьмы ущербными, дядька просто не местный и никогда об этом не слышал. Или не встречался с такими… ущербными. Все их разговоры про счастье - чушь и вранье. Никто никогда не видел, как они улыбаются, а тем более - смеются. Мало кто знал, что происходит за стенами тюрьмы на самом деле, и чего только об этом не рассказывали… А ущербных в городе было навалом - например, сосед Есени, гончар. С такими люди общаться не любили и относились к ним с жалостью, смешанной с отвращением, как к калекам. Ни один отец не отдал бы дочь замуж за ущербного, и невест они себе искали далеко от города.
- Слышь, мужик, - Есеня не знал, как избавиться от навязчивого рассказчика, - мне отлить надо. Погоди немного, а?
- Нет, это ты погоди. Дай рассказать!
- Серьезно надо, - Есеня поднялся. - Да я вернусь!
Он выскользнул во двор. Погода испортилась, накрапывал мелкий дождь, и на улице почти стемнело. Есеня был достаточно пьян, чтобы не думать о том, куда пойдет ночевать, - домой он, конечно, не собирался. Дождь немного его отрезвил - не спать же на улице? Есеня обошел кабак сбоку и хотел пристроиться к забору, как вдруг из сумерек навстречу шагнул человек. Он был одет в широкий черный плащ с опущенным на лицо капюшоном.
- Стой, - шепотом велел он и взял Есеню за плечо - сегодня все сговорились хватать его за плечи.
- Тебе чё надо? - Есеня смерил незнакомца взглядом.
- Помоги мне, парень. Возьми вот это, - незнакомец быстрым движением снял что-то с шеи, на секунду откинув капюшон, и протянул Есене руку. В сумерках мелькнули светлые, чуть вьющиеся волосы, блестящие залысины и костистый нос на широком плоском лице.
- Зачем оно мне?
- Возьми. Только не продавай. Дня через три я его у тебя заберу, три золотых заплачу, если сохранишь. Ты и за золотой не сможешь его продать.
Есеня протянул руку и посмотрел: это был медальон, довольно заурядный, серебряный, в форме сердечка с двумя махонькими камушками на обеих створках: с одной стороны красным, с другой - зеленым. Может, память о чем-то? Но зачем тогда отдавать его кому-то на хранение?
- А есть у тебя три золотых? - недоверчиво спросил он и тут же понял, что спросил напрасно: перед ним стоял благородный господин. Незнакомец посмотрел на Есеню так, что мурашки пробежали по телу.
- Где тебя искать?
Есеня и сам не понял, почему сразу ответил:
- Спроси кузнеца Жмура. Я его сын.
- Возьми задаток, - губы благородного изогнулись в подобии улыбки. - Если продашь - найду и убью, понял?
Он полез в карман, выудил оттуда монету и, подкинув ее ногтем большого пальца, уронил к босым ногам Есени. Жест был презрительным, даже оскорбительным, и в ответ Есеня хотел швырнуть медальон незнакомцу в лицо, но не успел - тот шагнул в темноту так же неожиданно, как и появился оттуда. Есеня от удивления потряс головой, постоял немного и двинулся следом - ничего волшебного в появлении и исчезновении благородного не оказалось: в заборе зияла широкая дыра, прикрытая снаружи тенью толстого дуба. Он выглянул на улицу и увидел, как человек в плаще бежит вперед, путаясь в его полах, а из-за угла на красивых, тонконогих конях выезжают трое благородных.
- Это он! - сказал один из них, остальные молча кивнули и пришпорили лошадей.
- Остановись, Избор! - крикнул тот, что ехал впереди. - Остановись, или мне придется применить силу!
Есеня не сомневался, что конные догонят своего товарища, и ему очень хотелось посмотреть, что будет дальше. Человек в плаще добежал до поворота, конные свернули за ним, через несколько секунд оттуда раздался звон клинков. И только когда все стихло, Есеня, так и не удовлетворив до конца своего любопытства, вернулся во двор. Было бы глупо не поискать монетки, которую ему под ноги кинул благородный господин, -серебреник мог бы сейчас очень пригодиться. Есеня пошарил руками в траве, без труда нащупал монетку, поднес ее к глазам и, не очень им доверяя, попробовал монетку на зуб. Незнакомец кинул ему золотой!
