akchisko_san1 - Рики Макарони и Клуб Единства
Рики обернулся – Пит стоял в дверном проеме, облокотясь о притолоку. Вся его поза выражала ожидание. Лишь на секунду Рики пожалел, что отдал Криса.
— Ну что, идешь? – улыбнулся Пит.
Рики вновь развернулся. То, что было перед ним, изменилось. Директор и Снейп оставались на прежних местах, но первый почти растаял в потоке солнечных лучей. Завуч, напротив, стал четче и темнее в сумеречном свете луны, разлитом справа и прямо перед Рики. Впереди на фоне каменной стены появились четыре затененных силуэта, и когда Рики заметил их, завуч, хотя был ближе, как бы отодвинулся. Одна из фигур стояла чуть впереди остальных; одна из трех оставшихся казалась двойной. И они тоже ждали.
— Я вернусь! – пообещал Рики и отошел к Питу, не отводя взгляд. Он помахал остающимся, взял брата за руку и вышел за пределы лунной комнаты…
Солнце ударило его по глазам еще до того, как он открыл их. Наступило утро – и сон кончился. Полный свежих сил, Рики сразу же встал с постели и, одеваясь, удивлялся тому чувству ясности, которое вызывал в нем этот странный сон. Он прекрасно помнил каждый эпизод, причем с начала и до конца, что случалось с ним крайне редко. Обычно сны сразу вылетали из головы Рики, но этот даже после пробуждения продолжал влиять на его эмоциональное состояние. По здравому размышлению, там было много жутковатого, и непонятно, откуда Рики зарядился таким оптимизмом. Вместо того, чтоб углубиться в анализ, Рики подошел к окну и взял в руки метлу, которой вчера был так недоволен.
Определенно, ночью он на ней не летал. Но помнил ощущение полета так, будто это было недавно. Он не забыл, что в каникулы нельзя пользоваться палочкой, но не знал, распространяется ли запрет на метлы. Конечно, не здесь, в Лондоне, но в ближайшую субботу они с отцом собирались за город на рыбалку, и там никто не увидит, как он летает. Рики поставил метлу и обернулся к кровати, которую ему сейчас предстояло застелить собственноручно. За время учебы в школе он отвык от этого. Все‑таки колдовство существенно облегчало жизнь, пусть даже в бытовых мелочах.
Рики все время помнил о вчерашнем своем намерении волевым усилием изменить отношение к крестному отцу в лучшую сторону. В связи с этим он задумался, а почему, собственно, у него сложился именно такой несимпатичный образ Гарри Поттера, и понял, что до сих пор продолжает думать о нем точно так же. Впервые попав в волшебный мир, Рики был несказанно удивлен тем, что его крестный–зануда – герой и освободитель, победивший самого свирепого черного чародея за всю историю магии. Гарри Поттер всегда был внимателен с ним, но Рики тем не менее не любил общаться; в частности, ему не нравилось, что внимание не распространяется на родственников Рики. И было еще что‑то, о чем Рики точно слышал, пока учился в «Хогвартсе», но не мог вспомнить, и именно это заставляло его еще сильнее верить, что Поттер – вредный тип, мешающий радоваться жизни. Тем не менее, крестный собирался скоро приехать, и Рики готовился к встрече, обдумывал слова, честно намереваясь взглянуть на крестного другими глазами. Но вскоре его отвлекло нечто более важное.
На следующий день вернулся домой Пит.
За завтраком накануне Рики не пришлось открывать щекотливую тему – отец сделал это за него. Он предложил младшему сыну не тянуть резину, и пусть разговор состоится прямо сегодня.
— Между прочим, в письмах Пит совершенно измучил нас, что ты там прислал по дрессировке сов, — добавила мама. – И он тебя непременно спросит.
Рики помнил, как однажды в присутствии брата ему принесли почту совы. Так переписывались все волшебники, но Пит, как не–маг и асс в своем хобби, был удивлен их поведением, так как отлично знал, что совы не приручаются. И Рики собирался рассказать ему правду, поскольку не имело смысла придумывать: Пит бы проверил опытным путем.
Поэтому Рики заранее достал из сундука все вещественные доказательства существования магического мира, как‑то: книги с движущимися иллюстрациями, школьную форму, волшебную палочку и гоночную метлу. Родители добавили сохраненное ими письмо из «Хогвартса» с перечнем всего необходимого для колдуна.
Рики не видел брата с Рождества. Пит стал выше, шире в плечах и немного загорел. Он торжественно нацепил на шею Рики ожерелье из шишек, а потом долго рассказывал обо всем, что произошло с ним на ферме. Мама расспрашивала подробности, Рики тоже было очень интересно, несмотря даже на томительное ожидание — тех вопросов, на которые придется отвечать ему.
Наконец, затянувшаяся пауза ознаменовала, что отчет Пита окончен. Рики переглянулся с мамой и сразу ощутил напряжение. Очевидно, Пит тоже его почувствовал, так как на его лице появилось недоуменное выражение.
— У Рики что‑то случилось? – догадался он.
— И давно, — подхватил Рики, опасаясь, что решимость покинет его. – Это связано с моей новой школой.
— Тебя на жульничестве поймали на экзамене? – Пит переводил взгляд с одного члена семьи на другого. – Дело серьезное, да?
— Нет, я ничего особенного, то есть, конечно, дело во мне. Это необычная школа.
— В смысле?
— Рики не изучает ни естественные, ни гуманитарные, ни технические науки. Там вообще отсутствуют предметы, которые есть в твоей программе, — решила помочь мама.
— А что же он изучает? – забеспокоился Пит. Он был тут самый благоразумный. Рики представил, о чем он думает: конечно, он уважал родителей, но знал, что им свойственен некоторый авантюризм. Рики в этом смысле даже превосходил их и вполне мог согласиться на экспериментирование с таким важным делом, как собственное образование.
— Колдовство, — серьезно сказал папа.
Пит был так озадачен, что даже не нашелся, что ответить.
— Пит, я – колдун, и учусь в школе чародейства и волшебства «Хогвартс». Там преподают всякие заклинания, превращения, зелья и предсказания, потому что именно это положено знать магам. У меня есть волшебная палочка, котел, метла и все такое.
— Любопытно будет взглянуть, как ты колдуешь, — радушно повернулся к нему Пит, подняв брови. Никогда не удавалось надолго сбить его с толку.
— Ой, — смутился Рики, — знаешь, мне нельзя. Понимаешь, Министерство магии запрещает использовать магию несовершеннолетним вне школы. Если я нарушу, меня отчислят.
— Ну–ну, пусть. Очень даже разумно с их стороны, — доброжелательно произнес Пит, но против воли его губы все сильнее изгибались в улыбке.
— Правда–правда, Рики – самый настоящий волшебник, — повторила мама.
Далее Пит уже не мог сдерживаться. Он расхохотался, казалось, получая дополнительный повод для веселья с каждым новым взглядом на кого‑нибудь из членов семьи.
— Рики…колдует! Ой, надо же! Вы хоть дом застраховали? Или он… починит?!
