akchisko_san1 - Рики Макарони и Клуб Единства
— Иными словами, ты боишься потерять доверительные отношения с нами. Считаешь, раз ты – маг, это отдалит нас друг от друга. И, соответственно, ты перестанешь понимать нас, если станешь частью другого мира?
— Да, — услышать такую точную формулировку было для Рики большим облегчением.
— Послушай, — Диего наклонился к сыну, провел рукой по аккуратным черным волосам. – Да, вначале мы надеялись, что ты бросишь эту школу. Все родители хотят, чтоб дети выбрали их мир. Но мы поняли, ты должен идти своей дорогой. И от этого ты не перестанешь быть нашим сыном. Никогда.
— Я знаю, — уныло произнес Рики.
— Знаешь, но тем не менее отказываешься принять свою сущность. А это очень важно – смотреть в лицо фактам. Ты – волшебник, Рики, и остаешься им в школе, в дороге и дома. Это не значит, что твои возможности этим ограничены, наоборот, тебе позволено подойти с разных сторон. И помни, твоя принадлежность к колдовскому миру родилась вместе с тобой, и с этим ничего не поделаешь.
— Придется смириться, — проворчал Рики.
— О нет, не надо! – резко возразил Диего Макарони. — От такого смирения за версту несет упоением бессмысленным страданием. Это совершенно не свойственно тебе. Дело ведь не в колдовстве, а в твоем предубеждении и твоих опасениях. Не помню, кому принадлежит это мудрое изречение: «Если ты не можешь изменить обстоятельства, измени свое отношение к ним, и тогда ты будешь свободен от них». Оцени свои способности, Рики, раз они есть, ты имеешь полное право гордиться ими и пользоваться. Радуйся тому, что кровь в твоих жилах позволяет тебе колдовать.
— Это будет непросто, — уже более оптимистично сказал Рики.
— Согласен, это потребует силы воли. Но воля поддается тренировке. Конечно, сразу так воспринять колдовство не удастся, это слишком важно для тебя. В качестве упражнения, попробуй силой воли решить более простой вопрос. Начни‑ка вот с чего: попытайся подружиться с человеком, который тебе не нравится. Начни понимать его, сочувствовать, если выпадет возможность – и помогать. И ты скоро почувствуешь, что стал относиться к нему совершенно иначе. В качестве такового предлагаю тебе, — отец улыбнулся одними глазами, — хотя бы Гарри.
Рики, внимающий каждому слову, нахмурился и на секунду отвернулся.
— Ты ведь его терпеть не можешь, — уже в открытую усмехнулся Диего Макарони. – Представь, что он тебе симпатичен, тем более, он так для тебя старается.
Рики этого не хотелось. Он вообще понять не мог, в чем можно посочувствовать зануде Поттеру – утопающему в почете и восхищении герою волшебного мира. Но папа говорил так правильно, и потом, Рики соглашался, что ему нужно это упражнение, ведь принять себя гораздо сложнее. Он же не мог больше разрываться, хотелось ясности.
— Хорошо, — улыбнулся Рики, — я попробую.
Перед сном он решился распаковать метлу. Было очень легко держать ее в руках. Она была совершенно новой – ни одного отпечатка или иного следа хватания на блестящей рукояти, очень ровные прутья. Называлась она «Молнией». Решив, что завтра же придумает, как начать тренировку воли, Рики улегся спать….
В жизни он никогда не видел такого неба – сверкающие золотые точки звезд на фоне абсолютной черноты. Однако ощущение было хорошо знакомо: он несколько раз летал на метле. Он плавно скользил только вперед и через какое‑то время понял, что ни секунды не был один. Навстречу постоянно двигались, поодиночке, группами и потоками, бесплотные тени. И они разговаривали с ним, обращались с неизменным почтением и мольбой, и при этом все они словно были недовольны им, обвиняли в чем‑то. Статная изможденная женщина с грязными волосами, коротышка, трясущийся от страха… А он что‑то отвечал им, всем, оставаясь безмятежно спокойным. Потом поймал себя на том, что его губы сомкнуты и неподвижны; он слышал и отвечал только мысленно. Рики не знал, о чем говорит с призраками, и в тот момент, когда понял это, на его плечо легла чья‑то рука. Он повернулся: рядом с ним на метле, точно такой же «Молнии», летел Гарри Поттер. После его появления тени не исчезли, но перестали обращаться к Рики. Робко отводя взгляды, они бесшумно скользили мимо. Рики и Гарри продолжали путешествие в полном молчании, отсутствие мыслей и растворенность в ночном небе давали странную, легкую, настоящую свободу. Полный покой был приятен, но в какой‑то момент надоел Рики.
— Далеко еще? – спросил он крестного.
— Это зависит от тебя, — ответил Гарри Поттер.
От этих слов изнутри поднялось неясное беспокойство. Рики испытал раздражение оттого, что крестный выразился загадочно. Впрочем, оно заняло лишь малую часть сознания, так и не вытеснив полностью восхитительную легкость полета и чарующую красоту звездной черноты.
Потом они оба оказались в полузнакомом помещении. Частично он было похоже на подземелья «Хогвартса», где располагались общежития «Слизерина» — колледжа, в котором учился Рики. Но некоторые участки были залиты солнечным светом, а комнаты, куда они временами сворачивали, вспоминалось, явно из разных других мест. Сердце Рики забилось быстрее – он будто ожидал чего‑то. Внезапно Поттер остановился. Рики сделал то же самое.
— Подожди здесь, — сказал крестный, и куда‑то исчез.
Рики остался стоять посреди пустой каменной залы без окон, но ровно освещенной солнцем. Он вспомнил о метле и, решив выяснить, куда она подевалась, вытянул перед собой руки и поглядел на ладони. Сразу же там появился Крис – хомяк Пита, умерший от старости чуть более года назад. Рики обрадовался ему и позволил бегать по себе, он соскучился, и начал разговаривать с ним. Крис деловито вертел мордой и принюхивался, пока Рики быстро рассказывал, кажется, о том, что за все прошедшее время изменилось дома.
— А ты что делал? – спросил Рики.
Тогда справа прямо из стены появился завуч «Слизерина», профессор Снейп, как всегда, весь в черном.
— Отпустите его, Ричард, — мягко промолвил он.
Рики подумал, как странно, что он не чувствует никакого протеста. Он знал, что так и нужно сделать.
Слева появились наконец Поттер и директор школы «Хогвартс», Дамблдор, оба чем‑то озабоченные и чрезвычайно грозные. Рики широко улыбнулся и, видя безмерное удивление в глазах крестного, сказал «Возьмите?» и посадил Криса ему на плечо. Он успел последний раз погладить хомячка, прежде чем Поттер пропал.
Рики остался с наставником и директором.
— Так ты хочешь понять, почему мороженое не тонет? – необычайно серьезно спросил директор.
— Узнает в свое время, — в улыбке профессора Снейпа не было ехидства, что случалось редко.
— Рики! – позвали его. Этот голос он узнал мгновенно.
Рики обернулся – Пит стоял в дверном проеме, облокотясь о притолоку. Вся его поза выражала ожидание. Лишь на секунду Рики пожалел, что отдал Криса.
