Ольга Голотвина - Встретимся в Силуране!
Вей-о! Он жив? Безликие боги, да у него же весь живот разворочен!
Хранитель нагнулся над лежащим человеком, чья душа уже отрывалась от тела, спеша на зов Бездны.
— Потерпи, приятель... Сейчас в крепость тебя, там лекарь хороший... выкарабкаешься...
Лживые, бессильные слова, жалкая попытка утешить умирающего.
Ответом был голос, в котором лишь легкая дрожь выдавала смертную муку:
— Не надо врать... лучше бы добил...
— Не умею добивать, — честно признался Орешек. — Слушай, может, твоим родным чего передать? Кто вы вообще такие — ты и твои друзья?
— А ты не узнал? — пробились в голосе умирающего насмешливые нотки. — Это не мои, а твои друзья, Сокол!
Орешек с недоумением взглянул на останки неизвестного бедняги — его сейчас не признали бы ни любимая женщина, ни мать. Перевел взгляд наверх, всмотрелся в искаженное гримасой смерти лицо среди листвы. Вздрогнул: узнал... Обернулся к умирающему и сказал без прежнего сочувствия:
— Вот ты, значит, из каких... И много вас тут бродит?
Обида пересилила боль. Незнакомец даже чуть приподнял голову:
— Это ты из «таких», Сокол, а я Подгорным Охотником был... случайно к шайке прибился...
Вновь уронил голову на мох и, кривя рот, пробормотал куда-то мимо собеседника:
— Предупреждал меня Заплатка... что плохой день... а я не верил...
Вспыхнувший на миг гнев Хранителя угас. Конечно, по долгу службы он старательно преследовал любую шайку, что появлялась в окрестностях... но разве забудешь ночи у разбойничьего костра?..
Эти мысли вдруг стайкой разлетелись прочь: Орешку показалось, что за спиной мелькнуло что-то темное. Он гибко развернулся, вскинул клинок, готовясь отразить удар...
Но Сайминга застыла в воздухе. Орешек сплюнул и негромко помянул Тысячеликую. То, что он принял за противника, оказалось плащом, наброшенным на куст боярышника. А движение... ну, наверное, порыв ветра рванул полу плаща...
Хотя ветра, между прочим, никакого не было.
Да что там ветра... Во имя Серой Старухи, здесь и плаща-то никакого не было несколько мгновений назад!
Орешек недоверчиво оглядел находку. Темно-коричневый, дорогого сукна плащ был наброшен на куст так аккуратно, словно его расправили руки исполнительного слуги. Капюшон в меховой опушке чуть склонился на ветке, словно заглядывая человеку в лицо. Зеленая заплатка на капюшоне щурилась, как нахальный глаз.
И все равно — не было здесь плаща! Орешек, хвала Безликим, еще не рехнулся!
— Твой плащ? — спросил Хранитель раненого так грозно, словно речь шла о кусачей собаке.
Умирающий человек приподнял голову и сказал неожиданно сильно и четко:
— Был мой. Теперь твой будет!
Это прозвучало как приказ... нет, как грозное заклинание! Но тут же силы оставили незнакомца. Он откинулся затылком на мох и виновато улыбнулся:
— Вот такое наследство... Побереги его, Сокол... Я...
Хрип коротко клокотнул в горле, на губах запузырилась кровь.
Орешек стиснул зубы. Он так и не привык к виду смерти — и это после всех пережитых приключений!..
Но для этих троих бедняг все могло обернуться еще страшнее. Остались бы лежать в чаще — кто сложил бы для них погребальный костер? Души не попали бы в очистительную Бездну, не возродились бы в новых телах... А теперь придется о них позаботиться. Хоть и разбойники, а все ж нельзя, чтоб человеческая душа в несказанных мучениях металась меж мирами...
Орешек вложил клинок в ножны, снял с ветвей боярышника плащ и накрыл тело незнакомца. Теперь нужно разыскать свиту... где их болотные демоны носят?..
Словно в ответ на его мысли, далеко в чаще послышались тревожно перекликающиеся голоса. Орешек обернулся на зов, но не успел сделать ни шагу. Что-то мягко обрушилось сзади на плечи.
Опытного бойца трудно застать врасплох. Сразу же, словно он ожидал нападения, Орешек нырком уклонился вниз, опрокинулся на спину и с силой ударил обеими ногами в сторону неизвестного врага. Но удар пришелся в пустоту. Вскочив на ноги, Орешек огляделся.
Вокруг — никого... лишь лежат в траве останки растерзанных чудищем разбойников...
А у ног Орешка — груда коричневого сукна. Плащ... тот самый, которым он только что укрыл мертвеца.
То ли холодным ветром потянуло от ручья, то ли озноб пробежал по коже... Орешек вновь выхватил Саймингу и шаг за шагом начал отступать с поляны.
Груда плотной материи шевельнулась... вот опять... зазмеилась меховая оторочка капюшона... вытянулся толстый витой шнур с золотой кистью...
Ошибиться было нельзя: медленно, осторожно плащ полз следом за человеком.
Ах, так! Стало быть, это колдовская тряпка... и лишь Серая Старуха знает, чего от нее можно ожидать!
Видал Орешек волшебные предметы, но до сих пор они за ним не гонялись. И этому бешеному сукну Сокол не позволит себе на плечи прыгать! Сейчас он из него лоскутков понаделает!
Коротко, гневно взмыл клинок...
Но почему замешкалась Сайминга? Ведь только что она твердо и беспощадно рубила тугую чешуйчатую плоть Подгорной Твари... А сейчас рука, держащая меч, дрогнула, потому что в памяти Орешка всплыла фраза умирающего разбойника: «Предупреждал меня Заплатка... что плохой день...»
Заплатка? Это он, случайно, не о...
Заминка была краткой, но плащ успел скользнуть по траве вперед, прямо под клинок, к ногам Орешка.
Нет, это не было нападением. Золотые шнуры обвились вокруг ног воина, капюшон прижался к коленям...
Орешек в смятении шумно выдохнул: перед ним словно простерся молящий о пощаде человек... и рука не могла обрушить на него меч...
Мгновение проходило за мгновением. Капюшон чуть пошевелился, показалась краешком зеленая заплатка, словно снизу вверх робко выглянул глаз: «Ну, что ты со мной сделаешь? Пощадишь или...»
Орешек уже пришел в себя. В конце концов, за последние годы ему довелось повидать кое-что почуднее плаща, пусть даже волшебного.
— Так ты и есть Заплатка? — строго спросил он. Не дождавшись ответа, нагнулся, поднял плащ. — Стало быть, тебя мне в наследство навязали? Ну-ну...
Плащ с трогательной покорностью висел в руках нового владельца. Плотное, добротное сукно пропахло дымом лесного костра, к нему прилипла сухая хвоя; из меховых дебрей выглянул муравей.
— Ну и что мне с тобой делать? — поинтересовался Орешек, задумчиво стряхивая с плаща мелкий сор. — Не хочешь с прежним хозяином на погребальный костер?
То ли порыв ветра подхватил полы плаща, то ли Заплатка сам рванулся из рук — Орешек еле успел удержать его за капюшон.
— Ладно, ладно, понял... Но смотри у меня... попробуй хоть чем-то навредить... велю из тебя мешок для репы сшить!
