Константин Башкатов - Сказание о чернокнижнике. Книга I (СИ)
Шаги Падаана тихо раздавались в пустом саду, и лишь потому, что он так хотел. Серые сапоги изредка мелькали из-под пол белого балахона. Походка мага была настолько плавной, что свободная одежда его почти не колыхалась, а длинные прямые волосы молочно-белого оттенка неподвижно свисали до пояса. Холодный взгляд полуприкрытых песочного цвета глаз скользнул по братьям. Сегодня отец попросил их собраться здесь. Что у него на уме?
Падаан проплыл мимо Наалана и пинком убрал со своей дороги вытянутые ноги Файрана, на что младший брат ответил лишь спокойным взглядом.
«Недоросток…» — подумал молодой эльф.
Напряжение между младшим и старшим и без того не давало покоя семье, так на днях эти двое умудрились ещё сильнее рассориться.
— Всё в своих свитках и книгах, Падаан? — медленно произнёс средний, по-видимому, надеясь перевести тему и отвлечь двух братьев от ссоры.
— Всё со своими торгашами, Наалан? — язвительно отозвался Падаан. Маг явно был не в настроении. Может быть, его не радовал тот факт, что придётся лишний раз видеть лицо ненавистного младшего брата? Что до среднего, тот действительно много времени проводил в городке Тиан-Арате, общаясь с разномастными торговцами.
— Падаан… Что с тобой творится? — тихо произнёс Файран. — С каждым днём ты всё…
— Заткнись, — резко прервал младшего брата беловолосый.
— Прекратите собачиться, вы же братья! — Наалан приподнялся и был вынужден повысить голос. Его серые глаза пристально смотрели на старшего брата, ибо тот, как правило, являлся корнем всех ссор.
— А ты мне не указывай, брат, — процедил молодой маг. — Пускай лучше этот сопляк, — Падаан небрежно махнул рукой в сторону младшего брата, — меньше выпендривается.
Ссору прервало появление отца, — Таларана — который неслышной поступью вошёл в беседку и наблюдал новую ссору почти с самого начала. Братья увлеклись так сильно, что этого даже не заметили. Падаан увидел отца первым и, бросив на него короткий резкий взгляд, отвернулся; отвернулся с такой силой, что полы балахона вздыбились, словно крылья и снова опали на пол.
— Падаан. Файран, — медленно начал отец, — Наалан. Я понимаю, что все вы разные. Но вы братья и должны держаться вместе, а не собачиться каждый день. Наалан прав, у вас нет на это права, — последняя фраза было адресована конкретно старшему брату.
«Во всех ссорах и провинностях они винят меня», — проползла мысль в голове беловолосого. Он всё ещё стоял спиной ко всем.
— Но я пришёл не для того, чтобы разбираться в ваших мелких сколках. Я пришёл сообщить вам, что хочу отойти от дела. Мне уже много лет и мне надоело держать бразды власти в своих руках. Всё имение перейдёт одному из вас, — Таларан собирался продолжить, но Падаан резко повернулся к нему.
— Ты хочешь сказать, что передаёшь всё мне? — быстро произнёс беловолосый.
— Нет. Я…
— Ты собираешься разделить земли между нами?
— Нет! Падаан, когда ты научишься слушать до конца? — голос отца стал более жёстким и строгим, пронзительный взгляд заставил сына замолкнуть. Молодой маг опустил глаза. — Все вы уже достаточно взрослы для того, чтобы вступить в самостоятельную жизнь. Я решил: кто через двадцать лет будет достоин, тот и получит имение.
Падаан долгое время молча смотрел на отца. Рот мага открылся, будто беловолосый собирался что-то сказать, но тут же закрылся. Молодой маг бросил резкий взгляд на отца, потом на братьев, пальцы сжались в кулаки.
— Да будет так, — холодно бросил Падаан и, резко развернувшись, направился прочь из сада. Он был уверен, что это лишь формальность, проверка его решительности и готовности. Раз решение принято, беловолосый не видел смысла медлить. Ему уже давно предлагали место среди полководцев Сиралиона в столице Амаралан-анорде. Значит, теперь туда лежит путь Падаана. А куда же отправятся его братья, мага не волновало.
Пролог. Часть 3 «Мир рушится»
— О, Падаан Файон! Всё-таки решили вступить в ряды армии? — пробасил командир гарнизона, вышедшей навстречу беловолосому в живописный дворик крепости. Его яркие золотые доспехи почти сливались с золотистой листвой. Вообще, осенью города эльфов казались практически полностью созданными из золота. Для эльфа у этого офицера было слишком грубое лицо, изувеченное в битвах и стычках — высшие эльфы часто ссорились с государством дроу, Империей Мортис. — Как раз вовремя…
— Прекратите ваше многословие, капитан. Я знаю, для чего пришёл. И я знаю, что намечается война с дроу.
— Я больше вам скажу, во всём материке неспокойно!
— Тогда, раз тебе уже ясно, зачем я здесь, может быть, мы покончим с формальностями? — По выражению лица Падаана было видно, что молодому эльфу разговор с капитаном уже осточертел. Странно, но бешеная скачка от самого Тиан-арата ничуть не успокоила гнева мага, а лишь распалила его ещё больше. Ко всему прочему, всё тело ныло и болело — Падаан был не слишком привычен к верховой езде. Эльф гордой походкой прошагал мимо капитана и направился куда-то по коридорам эльфийкского замка. Золотые статуи, гобелены, серебряные подсвечники — весь замок был выполнен в белых и золотых тонах, хотя это и касалось только парадных его частей — большинство замковых помещений были вообще лишины всяких украшений. И если бы не узкие окна-бойницы, то и не скажешь, что замок. Падаана не волновало, что он не знает, куда идти, в нём говорил не разум, но пылающее раздражение, которое капитан своими речами лишь распалял ещё больше. Лучше целый день плутать по замку, чем слушать болтовню этого солдафона. Когда капитан всё-таки догнал мага, эльф страдальчески закатил глаза. Одно хорошо: теперь они быстро найдут тронный зал.
Впрочем, предстояло ещё уладить некоторые формальности, связанные с грядущей службой — Падаан собирался стать одним из командующих, а не простым рядовым магом. Необходимо было занести в списки его имя, восстановить в звании — молодой Файон, как и его двое братьев, почти с самого рождения находились в офицерских списках и могли в любой момент начать службу королю в почётном звании.
391 год Третьей эры. 24 сентября.
Падаан явился в тронный зал. Сегодня выпускники военной академии официально дают присягу перед самим королём. Эльф вошёл в тронный зал и пошёл вдоль рядов выпускников, натыкаясь на презрительные, надменные взгляды, но и колдун в долгу не оставался, отвечая обжигающим холодом безразличия. И он, хотя и был далеко не в восторге от этого, встал среди них. Молодые курсанты с опаской поглядывали на мага, кто-то даже с презрением или удивлением. Много фраз ходило по рядам:
