Роман Суржиков - Фэнтези-2016: Стрела, монета, искра
Когда парень сходил по ступеням, Хармон перехватил его взгляд. Злость, досада, обида. Обиды - больше всего. Как раз то, что надо.
Хармон пробился к нему и взял за плечо.
- Как тебя звать?
- Тебе-то что?.. - буркнул Красавчик.
- Есть работенка для парня с мечом. У тебя ведь имеется меч?
- Имеется.
- Гостиница "Желтая гусыня", время вечерней песни. Захочешь - приходи.
С тем Хармон Паула и оставил его.
Вторую половину дня Хармон провел у лотков местных торговцев. Разглядывал товар, находил изъяны, нещадно сбивал цену, заговаривал зубы купцу, уходил к соседям, возвращался. "Так до чего мы договорились, добрый хозяин? Восемь монет за кувшин? Десять?.. Отчего же мне так хорошо запомнилось -- восемь?" Он приобретал стекло и бронзу, посуду и мелкую утварь -- то, что в Альмере испокон водилось в избытке. Он выбирал предметы поизящней и покрасивее, редкие, необычные, чем-то притягивающие взгляд. Примечал их сразу, с первого взгляда на лоток, но для виду начинал осмотр совсем с других товаров, даже торговался за них. Затем невзначай переключался на то, что изначально его интересовало: "А это что за штука? Зеркальце? Взять, что ль, и его -- жену порадовать... да мелковато, в этакое ее мордашка-то и не уместится..." Хармон прекрасно знал, что зеркала большего размера всегда выходят плохого качества -- изламывают, раздувают или сжимают отражения. В этом же, крохотном, все виделось ясным и четким, как дно горного ручья. "Нееет, хозяин, ты не говори мне -- хороший товар, ты скажи -- дешевый. Жена меня что спросит, как домой вернусь? Сколько монет привез, вот что она спросит!"
По правде, сейчас товар не очень-то интересовал Хармона. Он делал свое дело как следует, но предвкушал изюминку нынешнего дня -- покупку человека. Хороший торговец покупает людей и продает себя -- сегодня эта фраза имела прямой смысл.
Хармон Паула Роджер вернулся в гостиницу незадолго до вечерней песни. Оставил улов, взял у Луизы дневную выручку и расположился в гостиничной харчевне. К его удовольствию, за одним из столов обретались двое в куртках городской стражи, недавно сменившиеся с дежурства, если судить по вальяжным позам и туповатым сытым ухмылкам. Хармон подсел к ним, угостил обоих элем и повел неторопливую беседу.
Стражники любили благодарных слушателей. А кто же не любит?
- В Альмере? Как дела-то?.. Да как всегда: люди трудятся в поте лица, знать богатеет, - рассказывал первый стражник, розовощекий и мордатый. - Все своим порядком идет - у нас в Альмере всегда так, по порядку.
- Ну уж не всегда, - вставил второй. - В соборе вот маляр пол-стены расписал, а потом деньги взял, работу бросил да и сбежал. Ищи теперь пташку в небе.
- Да что ты! - поразился Хармон.
- Это еще что, - перехватил нить первый стражник, - на южной-то башне строитель с лесов упал! С самого верху. Прямо внутрь собора!
- Наружу, - поправил второй.
- Внутрь. Если бы наружу упал, полгорода бы сбежалось, и все бы знали.
- А если внутрь, то вышел бы дурной знак, и собор бы закрыли.
Мало помалу переключились на дела имперские. Восток Альмеры прилегал к Землям Короны -- они начинались через пару миль за рекой. На этом основании стражники считали себя знатоками имперской жизни.
- А слыхали вы, что наш владыка Адриан нынешним летом намерен жениться?
- Слыхал, - ляпнул Хармон, и стражник тут же помрачнел. Зато второй вклинился:
- Но это еще, знаешь ли, не наверно. Летом, как будут игры, Адриан станет выбирать себе невесту. Но ведь еще не точно, что выберет. А ну, как не выберет?
- Как это не выберет? Ты думай, что говоришь! Он же владыка! Решил выбрать - значит, выберет.
- И кого же он выберет, может ты и это знаешь, умник?
- Кого-кого... Мало ли, кого выбрать можно. Девиц там в столице - их же видимо-невидимо, притом - все благородные. Вот, хоть бы, Бекку Наездницу...
- Лошадницу из Литленда? - стражник едко заржал, довольно-таки по-лошадиному. - Скажи еще, медвежью жену с севера!
К слову о медведице, Хармон рассказал про потешные бои. Стражники загоготали. Как раз тогда в харчевню вошел Красавчик. Сейчас он еще больше соответствовал прозвищу: поблескивали металлические бляшки, которыми был усилен нагрудник из вываренной кожи, меч и кинжал вложены в расшитые узором ножны, на голове был стальной полушлем, на лице -- надменная ухмылочка. С плеч спадал зеленый плащ и несколько портил собою картину, поскольку зеленым он был, пожалуй, с год назад, а с тех пор выгорел, вылинял и сделался серо-салатовым с желтизной.
Хармон махнул ему, мол, сядь вон там и подожди. Городские стражники обратили внимание на Красавчика:
- Это еще что за птица? Хармон, знаешь его?
- Он пришел наниматься ко мне в охрану, - невинно сообщил Хармон, и тут же получил с дюжину советов.
- Не бери его, - посоветовал краснолицый стражник. - Видишь -- щеголь какой, и морду воротит, будто благородный. Станет тебе привередничать: еду получше, вино послаще, постель потеплее, да оплату побольше, и все равно недоволен. Знаем таких -- над нами, было, такого командиром поставили, баронского бастардика.
- Бери, - посоветовал другой. - Шлем и бляшки на броне, видишь, хорошо начищены -- значит, не ленив. Высокий, здоровый, а сила многое решает. Мечом владеет, меч -- хорошая штука. Меч -- он против всего работает: и против топора, и против копья, и шпагу им можно побить при сноровке, и булаву.
- Дело твое, Хармон, - проскрипел первый. - Но если решишь брать, то обязательно вели сперва двадцать ведер воды принести, потом -- яму вырыть, потом -- телегу распрячь. Вот коли сделает все это, не пикнув, - значит, можно брать. А станет нос воротить -- значит, щенок благородный, с таким хлопот не оберешься.
- И меч его проверь, - посоветовал второй. - Спроси, где кован -- в замке или в деревне, спроси, закалка двойная или тройная. А то, меч плохой будет -- сломается в первой драке, а новый по монетке-то ударит.
Дальше стражники перечислили недостатки экипировки Красавчика, потом перекинулись на его коня, которого не видали, но легко вообразили, и принялись обсуждать плоды воображения. Парень в линялом плаще сидел за своим столом в другом конце зала, цедил какое-то пойло и хмуро поглядывал на них, все больше теряя терпение. Наконец, стражники сошлись на мнении, что хороший конь для воина -- это кобыла, не крупная и не мелкая, а холкой этак под шею всаднику, поджарая, с развитой грудью и непременно гнедая. Хармон распрощался с ними и пересел за стол Красавчика.
Первым делом он окинул взглядом наручи парня. На плаще Хармон не заметил никакого герба, на наручах его тоже не было. Затем посмотрел в лицо Красавчику, прочел на нем нетерпение и раздражительность, однако и не подумал просить прощения.
- Меня зовут Хармон Паула Роджер, - сказал торговец и умолк.
