Н. Уилсон - Зуб дракона
— Дэниэл Смит! — закричала она снова, поплотнее запахнула халат и направилась к лестнице.
— Какая вы сегодня розовая, миссис Элдридж! — Сайрус отступил назад, переминаясь босыми ногами на раскаленном асфальте. — Вам что-нибудь нужно?
Она остановилась, прикрыла правый глаз и посмотрела на Сайруса, перегнувшись через перила.
— А что если да?
— Тогда я сделаю все, как это делает Дэн, — ответил Сайрус. — Что вам угодно? Надеюсь, с туалетом это не связано, потому что туалетами я не занимаюсь. Вам придется чистить его самостоятельно.
Старушка выпрямилась и ткнула пальцем вниз на лестницу.
— Никто не берет трубку. А что, если у постояльца что-то случилось?
— Дэниэла нет на месте, миссис Элдридж. Он уехал. А вы здесь единственная гостья.
— Ладно, а что, если у меня что-нибудь стряслось?
Сайрус заулыбался.
— Но я же здесь, разве нет?
— Как будто от тебя есть какой-то толк. — Она капризно скривила рот. — Тогда мне нужна девочка. Где Антигона?
— Она вместе с Дэниэлом в городе, навещает маму. — И Сайрус развел руками. — Я должен был уехать с ними. Так что либо я, миссис Элдридж, либо никто. Что случилось?
Женщина фыркнула.
— Хочу свои вафли. Дэниэл знает, что обычно я ем их в шесть часов, но надвигается гроза, так что я захотела сейчас. Не хочу лишиться вафель, если вдруг отключат электричество. — Она покосилась на Сайруса. — И будь любезен вымыть руки, прежде чем приступишь. И еще переоденься. Ты весь чумазый. Где вообще твоя обувь? Тебе бы самому неплохо поесть что-нибудь, а то просто кожа да кости, твоя бедная мама сгорела бы со стыда.
Сайрус весь подобрался и сильнее уперся ногами в землю. Его улыбка исчезла без следа.
— Не то что ваша, да? — Он осекся и напряженно сглотнул. Лоб вдруг стал мокрым и липким, от ветра на нем почувствовался легкий холодок. Не надо было этого говорить. И опять это «не надо». На самом деле ему нравилась миссис Элдридж. — Простите. Я… — Он снова осекся. — Простите меня.
Старушка в розовом и босоногий мальчик молча стояли друг напротив друга. Стало слышно, как ветер разносит пыль по пустой парковке. Бледная лучница одиноко раскачивалась на своем шпиле. Сайрус почувствовал, как все внутри него сжимается от чувства вины, но он не собирался прятать взгляд.
Спустя мгновение, показавшееся вечностью, миссис Элдридж медленно развернулась и побрела к своей комнате.
— Вымой свои грязные лапы! — прокричала она. — И не смей даже приближаться к моей двери в этой ужасной футболке! Смотри, чтобы вафли не получились слишком рыхлые, но и никаких пересушенных кусков!
Дверь номера 202 захлопнулась, и Сайрус задумчиво надул щеки. Ветер поднимал в небо пыль и легкий мусор, и влажный воздух становился все тяжелее и тяжелее. Будет дождь. Сегодня гроза была просто необходима. Она была нужна Сайрусу. И он очень надеялся, что крыша в мини-вэне, в котором едут Дэн и Антигона, будет всю дорогу протекать.
* * *Изначально в мотеле «Лучница» предполагалась большая столовая, а также огромная кухня, способная обеспечивать впечатляющий трехразовый шведский стол. Но там, где архитектор задумал кухню, строители расположили кладовку с туалетом. На месте шикарной столовой возникла маленькая площадка с зеленым ковриком и отделкой из искусственного дерева. Места хватало как раз на один круглый стол, нервный холодильник и прилавок из розовой огнеупорной пластмассы, прикрученный к стене. На нем стояли хромированный тостер на четыре хлебца и гигантская вафельница, похожая на средневековый пресс для печатания книг.
Из зажатых металлических челюстей вырвалась струйка пара, и на корпусе замигал красный огонек. Сайрус зевнул во весь рот и одернул шорты, подняв облачка пыли. Он добавил в тесто ломтики шоколада, словно пытаясь загладить вину. И даже руки помыл. Ну, по крайней мере, он искренне извинился. Какой бы выжившей из ума ни была миссис Элдридж, он никому не позволит говорить о его маме.
Пол в углу слегка задрожал, вероятно, от проезжавшего мимо тяжелого грузовика. Или от дальнего грома. Находясь внутри «Лучницы», трудно было угадать отчего. Здесь стены могли дрожать и оттого, что в десяти комнатах от вас кто-то громко чихнул.
— Давай уже, — сказал он и нетерпеливо постучал металлической лопаткой по крышке вафельницы. — Действительно, сколько уже можно? Давай уже загорайся зеленым. Это ведь всего лишь вафля!
Огонек медленно покраснел, затем погас, снова раскраснелся, поблек и снова погас…
— Ну, хватит, — заявил Сайрус. — Все готово.
Он раскрыл защелку и откинул крышку вафельницы.
Вафля выглядела достаточно плотной, во всяком случае, там, где не было растопленного шоколада. Сайрус выковырял ее вилкой, плюхнул на тарелку и захватил стопку бумажных салфеток. Насвистывая, он поспешил к стойке портье. Сколько Сайрус себя помнил, рядом со стойкой никогда не курили, и тем не менее тут пахло гигантской пепельницей, из которой сделали ферму плесневых грибов, как будто дым въелся в краску на стенах и вечно сырой ковер. Его сестра Антигона клялась, что с самого их приезда два года назад она так и не рискнула вдохнуть здесь полной грудью. Сайрус не мог заставить себя приходить сюда чаще чем раз в месяц. Внезапно он отвлекся и сделал глубокий вдох, но вовремя опомнился, перестал насвистывать и, задержав дыхание, надул щеки.
Стойка была отделана розовым, вероятно, в тон кухонному прилавку. За ней висело большое зеркало, украшенное позолотой и маленькой копией лучницы. В спешке на ходу Сайрус бросил взгляд на себя в зеркале, после чего замедлил шаг, а затем и вовсе остановился. Он выглядел просто отвратительно. Все его лицо было в грязи, а футболка сгодилась бы только автомеханику на тряпки. Миссис Элдридж была абсолютно права, но он ни за что не пойдет обратно в 111-й за чистой рубашкой.
Все еще не дыша, Сайрус поставил тарелку на прилавок и взялся за свой воротничок. Если вывернуть наизнанку, рубашка будет смотреться как чистая. Он с усилием стянул грязный хлопок через свои надутые щеки и голову. В это время комната сотряслась от грома, и стены покачнулись, словно стенки барабана. Зеркало задрожало, и Сайрус отшатнулся в сторону, запутавшийся в одежде, как в смирительной рубашке. Выдернув руки на свободу, он уронил рубашку на пол и оглянулся. В ушах у него гудело так, будто там было по пчелиному улью. Свет два раза мигнул и окончательно потух. Неужели молния ударила прямо в здание мотеля? Моргая в неярком свете, Сайрус прихватил тарелку с вафлей и поковылял в сторону стеклянных дверей. Ведь теперь он настоящий герой, разве нет? Электричество отключили, но он все-таки сделал вафли! Он не испортил репутацию своего мотеля. Свободной рукой он толкнул входную дверь и вывалился во внутренний дворик. На улице заметно похолодало, облака заслонили солнце, и где-то наверху кричала миссис Элдридж.
