Александр Никитин - Перед рассветом
— И они такие особенные?
— Адьюрации — это люди, взявшие на себя какой-либо обет. Цель, если так можно сказать, — Мако хитро прищурился. — Ты спросишь, отчего его так безропотно послушали. Иногда в качестве свидетелей обета берут богов или людей, однако обычно судьей выступает только совесть самого человека, и тот, кто добровольно и добросовестно исполняет свою клятву, имеет особое уважение. В частности, в Сабире любой рыцарь почтет за честь идти с таким адьюрацием бок о бок.
Тут я задал самый волнующий меня вопрос:
— А что это за Паж, которого он упомянул в разговоре?
— Я слышал эту историю, но не уверен, что смогу рассказать ее так же хорошо, как кто-нибудь из рыцарей. Однако, Вильф, если у тебя есть желание, могу поведать ее.
Я удовлетворенно кивнул, устроился поудобнее, чтобы лучше видеть великолепие расцветающих на небе звезд и стал внимательно слушать рассказ Мако…
Глава 1
Переступаю с ноги на ногу и пытаюсь согреться. Уже двадцатое число, и погода начинает становиться по-настоящему осенней, однако промозглый холод не спасает и мне по-прежнему хочется спать. Веки слипаются, накатывает дремота. Глаза заволакивает сонливый туман. В нем тают очертания, а предметы вокруг деформируются и преображаются. Еще немного, и я уже не во дворе пыльного замка, а на праздничном ристалище.
По краям поля высятся трибуны, полные народа. Я поворачиваю голову и вижу, как сходятся стоящие на противоположных концах ристалища пестрые всадники. Они галопом мчатся навстречу друг другу, стараясь поразить противника копьем. Неясный шум урывками звучит в ушах, и на миг изображение подергивается. Рыцари встречаются, раздается громкий звон, за ним взволнованные крики прокатываются по трибунам, и один из всадников падает на землю.
— Пр. ни. сь, Га. р-р-рет! — смущает чей-то голос мой слух.
Трибуны взрываются аплодисментами и похвалой в адрес победителя, к его ногам летят цветы. Он приветственно машет толпе, поднимает забрало шлема, и я вижу свое лицо! Этот всадник — я!!! Я рыцарь-победитель!
Звонкая пощечина возвращает меня к реальности, и я открываю глаза.
— Гарет, еще немного и ты прочешешь стену своей спиной! — насмешливо упрекнул меня Гавейн.
— Прости брат, я… немного задумался.
— Не спи! — Гавейн дернул меня за плечо и хорошенько встряхнул. — Господа сейчас прибудут. Не дай бог оплошать перед ними!
Старания старшего брата не пропали зря, дремота покинула меня. Я снова посреди пыльного замкового двора…
Но вот призывный голос труб оглашает округу, и герольд возвещает о прибытии сэра Борса. Раздается топот копыт по древним камням, и к порогу, где нахожусь я, подъезжает конный отряд. Мы с братом склоняемся в учтивом поклоне, приветствуя приехавших рыцарей. Они спешиваются и даже не обращают на нас внимания. Еще бы, кто мы такие? Пажи на службе сеньора!
Впрочем, Гавейну в этом смысле повезло гораздо больше, ему уже пятнадцать, а это значит, еще чуть-чуть и его сделают оруженосцем. Мне же своего ждать еще года два…
Мы с братом молча принимаем поводья коней у прибывших, не забывая при этом раскланиваться с каждым. Те проходят мимо нас. Часть отправляется в казармы, чтобы отдохнуть после дороги, а часть, вместе с сэром Борсом, направляются в общий зал на встречу с Великим Магистром. Мы же отводим уставших животных в конюшню, снимаем сбрую, седла, даем овса и воды — в общем, ухаживаем.
— Тебе не кажется, что это слишком? — вновь завожу я давний разговор с братом.
— В каком смысле? — уточняет он, не отвлекаясь от работы.
— Ну… это, — я обвожу глазами помещения конюшен, показывая.
— Что — это? — переспрашивает Гавейн.
— Все! — не выдержал я. — Мы все-таки благородные, а занимаемся работой, к которой обычный рыцарь и не притронется.
— Верно. Потому что мы учимся… И первый урок, который надо усвоить, — это смирение! — вновь напомнил мне брат.
— Да, я знаю… Но мы уже столько им занимаемся… Не пора ли перейти к более нужным урокам?
— Например?
— Ну, овладевать воинскими умениями: учиться стрелять, сражаться на мечах, ездить верхом, в конце концов, участвовать в турнирах!
— До турниров тебя не допустят, пока ты не станешь рыцарем. Придется подождать, Гарет.
Я печально вздохнул: тянуть было невмоготу.
— И долго ждать? — придав лицу скорбное выражение, осведомился я у брата.
— Вот вас где носит! — прокричал непонятно откуда появившийся сэр Кей. — Прохлаждаетесь, негодники! Забыли, где должны находиться? А ну марш к сеньору!
Мы с братом послушно зашагали в общий зал. Подошли мы к нему тихо, чтобы не нарушить покой господ.
— Все так и есть? — услышал я голос магистра Пейна, гулким эхом отражающийся от стен.
— Да, господин, — ответил сэр Борс. — Они отвергли мое предложение о перемирии.
— Значит, скоро пойдут на штурм, — заключил Пейн, — а подкрепление, в лучшем случае, к нам прибудет в конце недели.
— У нас надежная крепость — три оборонительных вала, а за бойцов я ручаюсь, как за самого себя! Они не дрогнут в бою.
— В наших рыцарей я верю, — ответил Великий Магистр, задумчиво сложив руки, — однако у противника численное превосходство, да и осадные машины тоже могут быть.
— Мы выстоим! — безоговорочно поставил точку сэр Борс, хотя мой слух уловил в его голосе нотки сомнения и скрытый вопрос. Или это эхо виновато?
Магистр Пейн бросил на собеседника быстрый взгляд.
— Выстоим, — подтвердил он.
— Господин, — понизив тон до полушепота, обратился к магистру Борс, — если все так… то… почему бы нам не выдать им оракула?
— Я дал клятву его защищать! — магистр стукнул кулаком. — И не могу ее нарушить… — после паузы, резко сбавив обороты, ответил он.
— Тогда я последую за вами! Куда бы это ни привело.
— Спасибо, Борс. Спасибо… за понимание.
Тут за моей спиной снова раздался крик сэра Кея. Я аж подпрыгнул от неожиданности. А вот сэр Кей ничуть не растерялся, сгреб нас с братом в охапку и потащил к Магистру Пейну.
— Господин, эти паршивцы подслушивали ваш разговор! Они шпионили за вами! — заявил он.
— Напрасный труд, сэр Кей, — ответил Великий Магистр. — Паж должен неотлучно следовать за господином, ведь так же? Так что, даже если он шпион, ему не нужно подслушивать, чтобы быть в курсе моих дел. Достаточно как следует исполнять свои обязанности.
— Но господин…
— Не надо возражений!
— Слушаюсь, господин.
— А теперь вы двое. Я отправил вас навстречу сэру Борсу, так почему он уже здесь, а вас до сих пор нет? За это получите по пять плетей каждый, для расторопности!
