Светлана Крушина - Голос дороги
— Лучше ты меня проводи.
— Зачем? — возмутилась Илис, отлепила взгляд от потолка и вперила его в Грэма. — Ты что, меня не слушал?
— Нет.
— Но я вовсе не хочу идти к Браю! Я с ним уже сегодня виделась, хватит уже.
— Услуга за услугу. Я тебя накормил, рассказал много такого, чего тебе знать не следует, теперь твоя очередь быть любезной.
— Ну ты и хам!
— Я? — изумился Грэм.
— Если я с тобой пойду, много шуму будет, — завздыхала Илис. — Правда, правда.
— Ничего, я переживу.
— И возьмешь на свою совесть мою преждевременную гибель?
— Даже буду носить цветы на твою могилку.
— И откуда ты такой на мою голову взялся? — посетовала Илис. Она еще повздыхала, но Грэм не сводил с нее требовательного взгляда, и она сдалась. — Ладно. Пойдем.
Грэм быстро положил на стол деньги и поднялся. Встала и Илис. Душераздирающе вздыхая, она покрутилась на месте, одергивая свой кафтанчик.
— Пойдем, — повторила она и устремилась к выходу.
Грэм последовал за ней, в дверях обернулся и увидел, что хозяин смотрит им вслед с немалым удивлением.
Илис неслась стрелой, так что ее едва не заносило на поворотах. Грэм, при своем немаленьком росте и размашистом шаге, едва за ней поспевал, у него не оставалось времени даже поразмыслить над странностями новой знакомой, а их все прибавлялось. Темные личности, нищие и оборванцы, очень уж радостно и охотно приветствовали Илис, она отвечала им улыбками и кивками, иногда бросая фразы типа: "Привет!" и "Как дела?". Жизненная энергия била из нее ключом.
На ходу она еще и успевала говорить с Грэмом.
— Ты в Карат надолго?
— Не знаю, как получится. А что?
— Да ничего. Просто если останешься у Брайана, мы с тобой будем часто видеться. Да и вообще меня тут многие знают, так что если будут неприятности, ссылайся лучше на меня, а не на Брайана, его тут не все любят.
— А тебя, значит, все? — язвительно спросил Грэм. Самодовольства он не любил.
— Те, кто знают, — ничуть не смутилась Илис.
— И Брайан тоже?
— В глубине души — конечно… — хихикнула Илис. — А то стал бы он меня терпеть.
— А какие же неприятности у меня тут могут возникнуть?
— Мало ли. Ночное братство, например, конкуренции очень не любит.
— Что? — от неожиданности Грэм остановился.
— Кольцо сними, дурень!
— Ты разве знаешь?..
Ответом ему был ехидный смешок. Пораженный, он начал «проговаривать» пальцами уставное приветствие равного по положению.
"Не надрывайся, — так же пальцами ответила Илис. — Я тебя понимаю".
"Ты из братства?"
— Да нет же, охота была с вами путаться, — вслух сказала Илис. — Но язык ваш знаю. Я вообще много чего знаю, привыкай. Это во-первых. Во-вторых, молчать я тоже умею. Ну, пойдем, чего встал! — она схватила Грэма за руку и потащила за собой. На ходу она рассуждала: — Или ты специально кольцо оставил? Это напрасно. Братья чужаков не любят, вышибут из города в момент.
— Кольцо же на левой руке!
— И что?
— Ты столько всего знаешь, а это — нет? я не у дел.
— Тогда и сними его совсем. Не знаю, как там у вас, а здесь без разницы, на левой или на правой.
Грэм промолчал.
Вскоре они выбрались из портовых трущоб, потянулись ремесленные кварталы. Каратские работяги жили вперемежку, не разбиваясь на слободки. Илис начала понемногу замедлять шаг, и скоро остановилась у небольшого деревянного дома за невысокой оградой. Калитка была прикрыта, но не заперта. Во дворе двое детей — мальчик и девочка лет семи, оба рыжие, лохматые и сильно похожие друг на друга, — терзали огромную флегматичную собаку. Та лениво порыкивала, не делая никаких попыток уйти, даже когда ее таскали за уши и хвост. На гостей она даже не посмотрела. Дети визжали от восторга. Илис заулыбалась.
— Ну и бандиты у Брайана подрастают, — сказала она с удовольствием и крикнула через забор: — Лал! Поди-ка на минутку!
Рыжий мальчишка с некоторой неохотой отвлекся от своего важного занятия и вприпрыжку понесся через двор к калитке. Илис быстро сказала Грэму:
— Я Брайана позову, ты дальше сам разбирайся, а то мне жить еще не надоело. Лал! Где твой отец? Дома или в мастерской?
— Дома! — важно ответил пацан, демонстрируя в улыбке отсутствие нескольких зубов.
— Позови-ка его. Видишь, гость пришел.
Мальчишка кивнул и убежал в дом. Сестра проводила его озадаченным взглядом, бросила третировать собаку и ушла за ним. Собака не стала терять времени: встала, отряхнулась и ушла в будку. Грэм подумал, что двойняшки достанут ее там без труда, если захотят.
— Ну, я побегу, — сказала Илис. — Еще увидимся.
Она махнула рукой и легкой походкой понеслась по улице, и уже через полминуты скрылась за поворотом. Грэм проводил ее взглядом. За что ее не любил Брайан, можно было догадаться — Брайан не выносил болтунов и насмешников, к категории которых Илис явно принадлежала. Но за что он не любил ее столь сильно, что она опасалась за свою жизнь — вот это было непонятно. Да, Брайан был нетерпим, но все же не настолько, чтобы учинить насилие над молоденькой девушкой, почти ребенком. Впрочем, Илис могла и преувеличивать…
Как бы то ни было, исчезла она вовремя. Во дворе появился невысокий мужчина с гладко зачесанными черными волосами, в простой холщовой рубахе с закатанными рукавами, открывающими смуглые сильные руки.
— Где эта паршивка? — вопросил он пространство, едва ли заметив гостя.
— Если ты об Илис, она ушла, — сказал Грэм на наи. Он все еще стоял за заборчиком, не решаясь войти во двор, поскольку не знал, как отнесется к вторжению собака. — Здесь только я.
Взгляд темных, чуть раскосых глаз Брайана уперся в него.
— А ты, Безымянный тебя побери, кто такой? — вопросил он.
— Вот не думал, что у тебя такая короткая память, Брай.
Брайан смотрел, недоуменно хмурясь. Его-то Грэм узнал без труда: восемь лет назад Брайану было двадцать четыре года, а за такое время и в таком возрасте люди меняются не очень сильно. Грэм же, когда они виделись в последний раз, был тоненьким, несколько нескладным подростком, а с тех пор он вымахал, как жердь и возвышался над Брайаном на целую голову.
— Грэм? — неуверенно спросил Брайан.
— Я.
— Не может быть! не может, Борон меня побери, быть! — Брайан распахнул калитку, шагнул к Грэму и схватил его за плечи, с жадностью вглядываясь в его лицо. — Вот уж не чаял тебя здесь увидеть! Ты же уехал с отцом! Ты… ты в таком виде… Что случилось?
— В двух словах не расскажешь, Брай.
— Конечно. Пойдем в дом! — заторопился Брайан. Он пошел было к дому, и вдруг спохватился, снова обернулся к Грэму и сжал его руки, крест накрест, в традиционном наинском рукопожатии. — Клянусь Тса, я так рад тебя видеть, Грэм! Ну, пойдем, пойдем, поздороваешься с Анастейжией. Она с ума сойдет от радости, когда тебя увидит.
