Дария Дмитраш - История одного фамильяра
Тоска. Глухая, поглощающая мир, выворачивающая душу. Заставляющая сжиматься сердце от невыносимой боли.
Печаль. Резкая, словно росчерк острого кинжала на коже. Заставляющая померкнуть ночь. Поглощая, убирая яркие краски.
Бессилие. Глухое, безнадёжное. Когда желание сделать хоть что-то громыхает в душе, достигнув точки крещендо. А понимание, что тебе этого сделать не дано, наполняет душу ощущением падения с невероятной высоты. Обволакивает тело ледяными потоками.
Обида. На тех, кто оставил. На тех, кто сделал больно. На самого себя.
Осталось только время, как главный целитель и наставник. Как единственная в этом несправедливом мире вещь, способная дать силы на борьбу.
Внезапный шум привлекает внимание. Пьяные, рваные мысли просачиваются сквозь решето реальности. Что это?
Порыв ветра из открытого окна приподнимает лёгкие, почти иллюзорные занавески. Полная луна наполняет комнату призрачным, серебристым светом. Внезапно, в оконном проёме показывается шкодливая мордашка. Всегда немного встрёпанные, курчавые волосы цвета ночи. Озорные глаза, что излучают тепло и жизненную силу.
Она перетекла на пол, так мягко, так плавно, так грациозно, словно кошка. Названная сестрёнка не похожа на саму себя. Брови неосознанно ползут ввысь. В душе растекается приятное тепло. Но в этот раз в эмоциях также сквозит чувство острого восхищения. Любуюсь ею. Её хрупким силуэтом. Сознание поглощает, собирает, закрепляет в памяти её образ. Тело каменеет, желая удержать мгновенье. Боясь спугнуть время. Страшась, что миг растает, как призрачная дымка. Словно виденье, словно сон.
— Совсем охамел, — сварливо ворчит девушка. — Какого чёрта ты не признавался, что у тебя завтра днюха?
Удивление усилилось. Тоска растаяла в этой странной ночи. Душе стало легко и свободно. И тепло. Потрясающе, невероятно тепло. Так же, как было когда-то давно. Так же, как давно уже не было.
Тишина ночи раскрасилась новыми звуками. Послышалось кряхтение, испуганное, чуть писклявое, бормотание.
— Кир, ну долго ты там? — посмотрела она вниз. Послышался испуганный возглас, что сменился странным скрежетом, треском и удаляющимся криком. — Оу, — прикрыла ладошкой рот девушка. — Похоже, твоей братии прибыло, хромоножка.
— А-а-а-а! — ознаменовал окончание лекции надрывный женский крик, которому позавидовала бы самая голосистая из жертв садиста маньяка. Своеобразная мстя не сдавшего экзамен адепта менталиста. Зря преподаватели его недооценивали — паренёк оказался весьма талантливым. Особенно на пакости. Уж если самые сильные маги нескольких последних столетий так и не смогли снять это шальное заклятье.
Привычный звук заставил вздрогнуть, вываливаясь из странного сна. Он оставил после себя странное послевкусие и острое недоумение. Этого не может быть! Что за бред?
Я скосила взгляд на Зига, что, скалясь на все тридцать два зуба, разговаривал со старостой. Не, это точно бред какой-то. Я ведь этого весельчака ни разу грустным не выдела!
— Сара, а это правда, что Зигар из тебя фамильяра сделал? — вынырнула возле моего стола Синика Риаль, пожирая мою скромную персону возбуждённым взглядом жаждущих сплетен зелёных глаз.
Я подавилась от неожиданности, вскакивая со своего места.
— Что за бред? — окинула её полубезумным взглядом.
— Но у него же фамильяра нет, в отличие от вас, — надула пухленькие губки глава сплетниц нашего потока. И откуда только пронюхала, стерррва?
— Он провалил испытание, — бросила я через плечо, хватая за шкирку Кирыля.
Проходя мимо Зигара, я наградила его внушительным тычком под рёбра. Парень закашлялся, бросил на меня укоризненный взгляд, но покорно прервал разговор и последовал за нами.
Кипя возмущением, я вышагивала по коридору. Рядом глупо улыбался Кир, почёсывая основание рога своей питомицы. Зигар заставил ладони липнуть к потолку и продвигался вслед нам, перебирая руками. Сцепленные в замок ноги бултыхались из стороны в сторону. Толпа адептов благоразумно обтекала нашу эксцентричную троицу.
— Ты достал, — прошипела я в сторону Зига. — Можешь вести себя прилично? И вообще, ты задолжал мне кучу объяснений.
— Я сам ничего не понимаю, — безапелляционно заявил он. Огнекрыса угрожающе ощерилась на моём плече, уловив недовольство хозяйки.
— Знаешь, а я ей, похоже, нравлюсь, — улыбнулся парень.
— Лара, фаз, — сухо приказала я. Крыса радостно поднялась на задние лапки, приготовившись дыхнуть пламенем.
— Всё-всё, сдаюсь, — засмеялся парень, выставив ладони вперёд.
Мы выплыли из корпуса менталистов, попадая на устланную ровным газоном, усаженную декоративными деревьями территорию академии. Между деревьями вились выложенные камнем тропы. Был обед, и все стремились на запад. Туда, где находилась самая любимая вечно голодными адептами часть академии — столовая.
— Ты объяснишь мне, наконец, что происходит?! — закричала я, когда поняла, что гадина Зиг своими ответами лишь водит меня за нос.
— Не, ну серьёзно не знаю, — притворно насупился он. — А про потоки я не говорил, потому, что боялся вашей реакции.
— Ты явно что-то скрываешь, — хмуро сказала я.
— А ведь ты единственный из нашей триады имел возможность скрывать свои истинные чувства, — отозвался Кир, отмахиваясь от горгульи, что прыгала вокруг него, словно собачонка.
— А ведь правда! — потрясённо воскликнула я.
На факультете менталистики в начале второго цикла формировались триады. Ведь во время практических занятий нередко приходилось полностью срывать все защитные барьеры. Уже через месяц члены избранной тройки знали друг о друге всё до мельчайших, даже самых смущающих подробностей. Именно поэтому напарники редко создавали пары. После всего пережитого вместе, члены триады воспринимали друг друга максимум братьями или сёстрами. Но не выше!
— Что ты всё это время скрывал, козлина?! — вспыхнула я. Но тут же запнулась, вспомнив сегодняшний сон.
Хорошо, что навстречу нам вышел здоровенный снежный барс. Мы настолько удивились этому явлению, что прервали разговор, уставившись на зверя.
— Второй цикл? — догадался Зигар, оглядывая зооморфа.
— Угу, — промычал барс чистым, женским голоском. — Расколдоваться теперь не могу, — пожаловалась адептка. — Весь обед насмарку. О, кстати. А это правда, что ты сделал из неё фамильяра?
— Убью! — прорычала я, дивясь про себя столь вопиющей болтливости преподавателей.
Барс испуганно подобрался, поспешив покинуть нашу тёплую компанию. И что её испугало больше — моя обозлённая на весь мир особа или зверский оскал огнекрысы, так и осталось загадкой. Кипя возмущением, я с новой силой принялась пытать Зигара. Впрочем, много времени на этот увлекательный процесс мне не дали. Когда мы уже подходили к двухэтажному зданию столовой, за нашими спинами послышался звук, похожий на взрыв воздушного шарика. Обернувшись, мы увидели чёрного волка полтора метра ростом, с двумя мохнатыми хвостами.
