Инна Юсупова - Читайте фэнтези! (СИ)
Тем временем карета подъехала к большой площади, где шла оживленная торговля. Движение замедлилось. Мои охранники окриками прокладывали нам дорогу, а я тем временем увлеченно глазела в окно. Мое внимание привлек маленький оборванец, с невинным видом расхаживавший вдоль лотков с товаром. Воровато озираясь, мальчишка незаметно стащил с одного прилавка большой оранжевый плод, и попытался было улизнуть — но бдительная торговка успела ухватить его за ухо.
— Стража! — пронзительно закричала она.
Парнишка извивался, пытаясь освободиться, и на чем свет стоит ругал свою пленительницу. Злополучный плод выпал у него из-за пазухи и с громким чмоканьем разбился о мостовую. Во все стороны полетели оранжевые брызги. Расстроенная торговка заорала еще громче, и отвесила парнишке увесистую оплеуху.
— Да чего ты в меня вцепилась, дура, из-за какого-то дрянного апельсина! — заныл мальчишка.
Но тётка лишь встряхнула оборванца как следует:
— Где ты увидел апельсин, засранец? Ты хотел украсть у меня у меня драгоценный плод янтарного дерева! А он стоит четыре серебряные монеты! Кто теперь вернёт мне эти деньги?
В ответ мальчишка снова начал брыкаться:
— А ну, отпусти меня, кошёлка старая, не то сама пожалеешь! Пасть порву!
На вид парнишке было не больше десяти лет. Он был одет в заплатанную домотканую рубашонку и оборванные штаны, и был как две капли воды похож на других мальчишек, издали наблюдающих за его поимкой. Однако идиомы, которые произносил детский голосок, вдруг показались мне до боли знакомыми…
Я стукнула в дверцу кареты, привлекая к себе внимание охранника:
— Эй, приведите ко мне этого мальчишку! И дайте торговке её четыре монеты, чтоб не голосила…
Через несколько мгновений охрана приволокла брыкающегося паренька со злыми глазами и красным ухом.
— Простите меня, милая девушка, — обратился он ко мне. — Мамой клянусь, не хотел сделать ничего плохого! Просто задел эту проклятущую дыню, а она свалилась с прилавка и разбилась…
— Говори «Ваше сиятельство», когда обращаешься к госпоже графине, — легонько ткнул его кулаком один из охранников.
— В-ваше сиятельство, я не виноват…
— Не ври мне, я всё видела, — строго оборвала его я. — Ты пытался украсть этот плод с прилавка… так же, как и кошелёк вчера в автобусе!
В глазах у мальчика появилось затравленное выражение. Он дернулся, желая, по-видимому, убежать от меня подальше — но державший его охранник не позволил парню сделать ни шага.
Глядя на вчерашнего воришку, оказавшегося в чужом мире в образе маленького оборванца, я испытывала смешанные чувства: с одной стороны, этот человек внушал мне вполне естественные опасения, но с другой… Вполне возможно, что неудачливый уголовник — единственный человек с моей родины, которого я здесь когда-нибудь смогу встретить. Какой-никакой — а земляк! И товарищ по несчастью… С кем еще я смогу поговорить о космосе и телевидении, вспомнить старые мультики и любимых киногероев? А один в незнакомом мире он пропадет, это точно!
«Ему сейчас тяжелее чем мне, — вдруг пришла в голову непрошеная мысль. — Ведь он наверняка никогда не читал фэнтези! И сейчас находится в полном шоке от происходящего! Я должна ему как-то помочь…»
— Мальчик, — сурово сказала я, глядя на своего недостойного соотечественника. — Отвечай мне честно. Ты украл этот плод, потому что хотел есть?
Парень кивнул и уставился на свои босые ноги.
— Скажи мне, ты хочешь каждый день есть досыта?
— А кто ж не хочет? — воришка поднял на меня глаза, ища подвоха.
— Добавляй «Ваше сиятельство», негодник! — снова вмешался охранник, награждая малолетнего преступника более чувствительным тычком.
— Ваше сиятельство…
— Мне нужен паж, — перебила его я, гадая, не придется ли мне когда-нибудь пожалеть о своем благородном порыве. — Бойкий мальчишка, чтобы относить письма, подавать оброненные перчатки и всё такое. Ты будешь мне служить? Взамен я обещаю хорошо тебя кормить и платить две серебряные монеты в неделю.
— А если я откажусь? — дерзко поинтересовался воришка. Но на всякий случай добавил, — Ваше сиятельство.
— Тогда я отдам тебя страже, — рассердилась я.
И обратилась к охраннику:
— Что там у нас полагается за воровство на рынке?
— Простолюдину, в первый раз пойманному на воровстве, отрубают палец. Во второй — руку, — объяснил мой телохранитель.
Он перевел взгляд на воришку и, ловко ухватив того за многострадальное ухо, заставил посмотреть себе в глаза:
— А если будешь дерзить госпоже, тебя запорют плетьми до смерти. Понял?
— Понял, понял, не дурак! — захныкал парень. — Я согласен! Ухо отпусти… Ваше сиятельство!
Охранники дружно заржали, и даже я не удержалась от улыбки.
— Садись в карету… паж! — сказала я вору. И добавила, обращаясь к кучеру, — Возвращаемся во дворец!
Глава 2
Сидя среди мягких подушек в карете, мы с вором некоторое время изучающе поглядывали друг на друга — каждый гадал, чего можно ожидать от спутника.
Наконец, поёрзав на обитом алым шелком сиденье, мальчишка нарушил молчание:
— Ваше сиятельство… эээ… вы не объясните мне, глупому, где мы, и что тут за балаган такой?
Я могла объяснить немногое, поэтому предпочла, отбросив вежливость, ответить вопросом на вопрос:
— А ты помнишь, что вчера случилось в автобусе?
— Тот фраер заснул, вот я и решил взять у него кошелечек… знать бы, что все так выйдет, я бы никогда… — начал оправдываться уголовник. — Та старая кошёлка замахнулась на меня своей клюкой… а потом вдруг что-то тяжелое ударило меня по голове. Больше ничего не помню, — сокрушённо развел руками он. — А очнулся я уже здесь, на задворках у рынка…
Я предпочла не уточнять, что именно ударило его по голове, и сжато поведала свою историю:
— Со мной было то же самое. Только я пришла в себя в графских покоях во дворце…
— А вы там разве тоже были? Ну, в автобусе? — подозрительно сощурился вор. — Я бы такую видную девушку обязательно заметил…
— Я сидела у окна, с книжкой…
— Вот уж нет, брехня! Там какая-то белая мышь в очках сидела…
Я поморщилась и ледяным голосом процедила:
— Ты забыл добавить «Ваше сиятельство»! Плетью за дерзость получить захотел?
Паренек пролепетал извинения, и я смягчилась:
— Забудем об этом. Каким-то чудом мы с тобой попали в другой мир и оба оказались в чужих телах. Ты ведь раньше тоже не был десятилетним мальчиком, верно?
