Фрыц Айзенштайн - Дикая собака
В ответ мне нестройно что-то промычали.
- Не слышу!
- Так точно, Магеллан! - хором рявкнули удальцы.
- Что-то вы расслабились. Что-то вы нос повесили. Оружие и бронежилеты сдать в оружейку, трое остаются в поместье, остальным увольнительная в город до ужина. Завтра с утра едем осваивать новые просторы. Старшина Дохсун, распорядитесь.
Дохсун очнулся от своих мучительных дум и погнал пацанву по местам. Надо его напоить, стресс снять. Что-то не нравится мне его состояние. Или ему новые шевроны привесить? Покрасивше?
Я прошелся по территории поместья. По площади оно было почти вдвое больше Тыгынова, ну, дедушка у нас известный аскет. Домик-то каменный, кстати, не хухры-мухры. Хозпостройки шире будут, да и числом поболее. Любил покойник красивую жизнь, сразу видно. Только теперь до меня дошло, что я вместе со всякими проблемами хапнул всё имущество Рода Красного Стерха, включая движимое и недвижимое имущество. Это несколько примирило меня с окружающим неспокойным миром.
Я только теперь, после своих скоропостижных выборов, понял логику омогойских бандюков. Поднять бучу, на фоне беспредела пообещать всем навести порядок, и вполне себе легитимно избраться в Улахан Тойоны. Остальные Старшие Рода послать пешим ходом, потому что, по крайней мере, в трех из семи провинций сидели бы у них свои люди. Да, далеко идущие планы у них были. Потом, конечно же, ночь длинных ножей и устранение "виновных" и кровавых комиссарских опричников, что добавило бы популярности устроителям мятежа. Поэтому мне понятно, почему не разграблены поместья семьи Красного Стерха. Это всё имущество предполагалось исключительно для верхушки заговорщиков. А теперь всё осталось мне. Жаль, казначея повесили, надо нового искать. А теперь надо как-то прищучить нухуров покойника, иначе меня тоже ограбят. Как пить дать ограбят. Да-а-а. Не зря говорят, что от больших проблем можно избавиться, только приобретя ещё большие проблемы. Так и есть. Мечтал о богатстве? Получите и распишитесь.
Я экспроприировал самого лучшего жеребца из конюшен покойного Тойона, и мы с Тыгыном, в сопровождении охраны, выехали на городские улицы. Мои гринго строили городскую шантрапу, в общем, близился, по всем признакам, Золотой Век, ибо такого благолепия в человеках я не видел уже давно. Городские стояли смирно, на лицах видны были результаты знакомства с организованной молодёжной группировкой. Неохваченные педагогическим процессом явно проиграли и сейчас выслушивают всё, что о них думает простой степной народ. К вечеру, край завтра, следует ожидать притока молодёжи в наши ряды.
Я махнул рукой своим питомцам. Подбежал Семён.
- Сеня, давайте-ка переодевайтесь и припрягайте местных. Пробежитесь по городу, соберёте свежие сплетни, посмотрите, что творится в брошенных домах, короче, полную информацию. Местным пацанам объясните, кто такие гринго. Если хотят вступить в наши стройные ряды - пусть пашут.
Пока бесхозные башибузуки блуждают по просторам нашего благословенного Курухана, надо подготовить общественное мнение. Кинул Семёну пару серебрушек на представительские расходы. Добавил:
- Всем рассказывайте, какой я смелый, добрый и справедливый. На рожон не лезьте. Предупреди Дохсуна, где вы будете. Хватит нам потерь!
- Хорошо, Магеллан. Будет исполнено! - развернулся и степенно пошел к пацанве. Да-а, научились себя блюсти. Гордая птица - ёж. На кривой козе не подъедешь.
Тыгын же продолжил мне рассказывать про то, что произошло на Малых Камнях:
- Сам Алгый давно мёртвый был, то ли прибили его, то ли сам помер. Брат его всем заправлял. Так мы подъехали, спрашиваем, ну где мой родственник, Улахан Тойон? Хотели нас спровадить, но не получилось у них. Там целая шайка угнездилась. Ну я осерчал, пару голов срубил, нухуры мои оцепили аласы.
Далее рассказ изобиловал оборотами: "А я ему - р-р-раз! А он вжик! А я ему тыц!" Ну, в общем, кого зарубили, кого повязали, кого в плен взяли. Родни Алгыя в живых уже к тому времени никого не было, не считая брата-наркомана, здесь с этим радикально. Никаких претендентов чтоб в дальнейшем. Тех, кого повязали - допросили и повесили, а вот что делать с пленными, Тыгын не знает. То есть не было такого количества пленных в его практике. Полторы сотни душегубов, которые на поверку оказались трусами и никчемными людьми. Тут Тойон сказал:
- Я даже в кулуты их не возьму, это не люди, это какой-то сброд. Не понимаю, откуда вообще такие берутся.
Наивный, не знает он.
- И что теперь с ними делать? Всех убить? Мне же потом вся Степь кости перемывать будет, что безоружных казнил. Никакой тебе воинской славы.
- Дорогу строить. Очень помогает от всех болезней, особенно от головы. Воспитывает, в самых безнадёжных случаях, любовь к полнокровной жизни и общественно-полезному труду. Искореняет вредные привычки, лень и страсть к праздному времяпровождению. Очень у нас распространённое явление. Можно ещё лес рубить, щебень добывать, но тачку катать - это самое то. Мне прадедушка рассказывал.
- Это как?
Я Тыгыну рассказал, что был такой лорд Китченер, который Горацио Герберт, и тоже в своё время столкнулся с той же проблемой. И он её решил, только колючей проволоки на это ушло многовато. А так вообще ничего идейка. Другие последователи идею лорда расширили и углубили[6], так что в этом смысле земной опыт богат и многообразен. Поскольку дело идёт к тому, что скоро в руках Тыгына окажется достаточное количество всякой твари по паре, то создание фильтрационных и пересыльных лагерей станет насущной необходимостью. Для убедительности намерений, пейзаж вокруг караульных вышек украсят десяток виселиц для особо упорствующих вдохновителей мятежа, а главное, их идеологов. Ну а потом, после сепарации и санобработки, поступить с оставшимися в живых по делам их. Мастеров раскидать по всему Харкадару, чтобы они забыли всё, чему их научили, остальных отправить на восстановление того, что они успели разрушить. Изложив, таким образом, Тыгыну краткий курс будущей политики в отношении вынужденных переселенцев, я пообещал ему пару тонн колючки и егозы. Видел где-то на складах. Я там много чего видел, но как-то руки не доходят.
Кстати о терминологии и топонимике. Тыгын упорно, я стал это замечать, упорно Харкадар называет Степью. Всё-таки нам в скором времени не избежать разногласий по этому поводу. И Сайнару надо как-то уговорить, что кроме Степи есть ещё и города, и, как оказалось, шахты, и деревни с посевами и садами. Нелёгкая задачка, иликтрический компот. Ничё, у меня теперь Арчах есть. Он кого хочешь в чём хочешь убедит.
С отъездом у нас так вот сходу ничего не получилось. Утром явился на наши светлы очи первый отряд покойного Алгыя. С целью не пущать и освободить. Им быстро, ещё на подходах, объяснили, что в городе нынче оранжевые, так что надо спешиться, поснимать шапки и на карачках ползти, вымаливать у всенародно избранного Улахан Тойона прощение. Посыпая головы пылью. Наверняка это всё сопровождалось изящными шутками и незлобивым юмором. Чиста по-солдатски.
