Константин Калбазов - Пес. Боец
Мимо прошагали усталые мужчины, которых разыскали его люди и доставили к месту сбора остатков армии. Половина из них были ранены. Трое в доспехах и при оружии. Лица угрюмые, идут кусая губы, но весь их вид говорит о том, что с поражением они не смирились. Еще двое сохранили доспехи, но никакого оружия при них нет. Остальные одеты кто во что горазд или скорее все же полураздетые, потому как посбрасывали с себя все, что только возможно, дабы не стесняло движение. Эти бредут откровенно понурившись, мало чем отличаясь от каторжан, участи которых не позавидуешь. И таких сейчас около половины из тех, кто смог выжить в том аду, что творился всего несколько часов назад.
Как только удалось сбросить преследователей, Георг был вызван к принцу. Так уж случилось, что его сотня оказалась чуть не единственным отрядом конницы остававшимся в его распоряжении. Поэтому он как и другие, получил приказ, разослать по окрестностям разъезды, чтобы начать собирать беглецов. При встрече с организованными отрядами его людям предписывалось направлять их к месту сбора армии, предварительно узнав имя командира. Разрозненные же сбивать в команды и под конвоем отправлять туда же. Гийому предстояло вновь собрать армию, чтобы суметь противостоять врагу.
Проводив взглядом сопровождаемых его людьми беглецов, Георг вновь обратил взор в сторону палатки, в которой сейчас находился Берард первый. Туда же поспешил проследовать барон Гатине, когда отмахнулся от сотника. Как там? Жив ли еще король? Его рана показалась Георгу смертельной. Но ведь не все то, что предстает перед взором, обязательно оказывается столь страшным. Похоже он опять волнуется за короля, больше чем нужно. А почему бы собственно и нет. Спокойно. Он даже не знает о твоем существовании.
В палатке было довольно светло, от множества светильников, а потому бледность короля лежащего на мягких шкурах, особо бросалась в глаза. Боже, как он осунулся, а ведь ранили его только несколько часов назад. Или все же целых несколько часов назад. Жерар бросил вопросительный взгляд на лекаря, но тот только легонько покачал головой. Жаль, что мастера ни под каким предлогом не желают сопровождать армии, возможно будь здесь один из них и его сюзерена можно было бы спасти. Правда этот как еще несколько, науку врачевания проходили у мастера Бенедикта, но они могли не так чтобы и много. Конечно их знания были далеко за пределами знахарей или иных лекарей, которые лечили простой люд или бедных дворян, которым не светило пользоваться услугами мастеров, но все же они были лишены дара.
Барон кивком головы приказал лекарю выйти и сам последовал за ним, оставив короля лежать со все так же закрытыми глазами. Казалось, что тот был без сознания. Жерар и не знал, радоваться ему этому обстоятельству или нет.
– Как его величество?
– Боюсь, что рассвета он не увидит. Эта ночь, вот и все, что ему осталось. Будь здесь даже мастер Бенедикт, сомневаюсь, что у него что-либо вышло. Копье пронзило короля насквозь, задев позвоночник.
– Было дело, мастер Бенедикт вытащил меня с того света.
– Не все подвластно даже им. Но будем надеяться, что сила мастера все же поможет. Его высочество отправил гонца в Хемрод сразу после того как король был переправлен на другой берег. Мастер должен будет прибыть уже совсем скоро…
– Стой! Назад!– Вдруг послышался голос караульного.
Поглядев в том направлении куда был обращен взгляд солдата, Жерар увидел одного из оруженосцев короля, того самого который был отправлен в столицу графства, рядом с ним находился мужчина уже в годах, с бородой щедро усеянной сединой. Разглядеть больше в темноте он не мог, да и какое это имеет значение. Вот он то, кто может явить чудо.
– Я оруженосец короля, сэр Артур, со мной мастер Гарн из Хемрода, по приказу кронпринца.
– Прошу прощения, но я должен все уточнить.
Неуверенность солдата можно было легко объяснить. Он не имел никакого отношения к эскорту короля и заступил на этот пост впервые в жизни. Однако, ждать пока он вызовет начальника караула, который так же может не знать оруженосца просто некогда.
– Солдат, пропусти их.
– Слушаюсь, ваша милость.
Тут все гораздо проще. Барона Гатине не знает разве только распоследний тупица и его приказам лучше подчиняться. Мастер проследовал в палатку один, велев оруженосцу оставаться снаружи. Палатка сотника была конечно побольше, чем у его подчиненных, но все одно просторной ее назвать было сложно. Лекарь извинившись тут же скользнул следом за мастером. Ну да он-то помехой не будет точно.
Наружу они вышли через полчаса, вот только обрадовать барона им было нечем. Мастер подтвердил диагноз лекаря, только уточнил, что до утра король протянет, благодаря его вмешательству, без оной, он отошел бы уже через пару часов. Так же он заверил, что даже окажись мастер под рукой, это ни к чему не привело бы, разве только продлило бы агонию на несколько дней. Мастера могут многое и даже больше, но они не боги, а может и не простые, но смертные.
– Он в сознании?
– Да. Но на мой взгляд, было бы гуманным дать ему покой, в последние часы жизни.
– Гуманность, это для других, а над королями довлеет долг, даже на сметном одре,– резко возразил барон.– Гарн.
– Я ваша милость,– тут же отозвался оруженосец. Его глаза были полны слез, которые явственно поблескивали в отсвете костров.
– Немедленно призови кронпринца. И разыщи монаха, если таковой тут сыщется.
– Слушаюсь.
Барон вошел в палатку самым последним. Сначала умирающего посетили кронпринц и члены совета, те кто были здесь и кто выжил. Потом был священник, пробывший у короля не меньше часа, как видно его величество очень серьезно отнесся к отходу в иной мир и довольно долго изливал душу. Жерар встретился с осуждающим взглядом священника, который как видно был чрезвычайно горд тем обстоятельством, что исповедовал самого короля. Похоже, несмотря на абсурдность ситуации это его звездный час, совершивший подобное никак не мог остаться простым монахом. Ну да, и Бог с ним. Гатине отмахнулся от потуг святого отца, даровать покой умирающему и велев караулу образовать периметр в десятке шагов от палатки, вошел во внутрь.
– Гатине,– едва завидев вошедшего слабым голосом пролепетал Берард первый.– Прости. Несмотря на твои потуги, я оказался плохим королем.
– Бог вам судья, ваше величество, ибо никто из живущих не в праве осуждать короля.
– Но только не ты.
– Я пришел не для того, чтобы корить вас в чем-то. Я никогда не относился к тем, кто предпочитает пинать смертельно раненного, не способного постоять за себя. Все с чем я был не согласен, я говорил всегда в лицо, когда вы были в полном здравии.
