Ян Киров - Город чудовищ
— Да, так меня тоже называют, — кивнул человек в кожаной куртке — Но я хотел услышать не это.
— Будь ты проклят, Данте…
— Ты опоздал со своим пожеланием. Говори громче, пожалуйста.
— Данте… — с трудом выдавил из себя Булыжник.
— Знаешь, а ты плохо стараешься. Разве ты не хочешь узнать мой способ борьбы с Голодом?
— Данте… Данте… Дан…
КЛАЦ — зубы ящера сомкнулись на горле зверобоя.
Тысячи зрителей, от принца до мусорщика в «крысином гнезде», с замиранием сердца наблюдали, как Булыжник роняет копьё и падает на песок. Ящер мгновенно подмял зверобоя под себя. Прежде чем всё было кончено, Булыжник успел несколько раз выкрикнуть какое-то слово. Над ареной повисла тишина. А потом плотину человеческих эмоций прорвало. Зрители кричали, свистели, плакали, топали ногами. Рабочие арены загнали ящера обратно в загон и спешно унесли то, что осталось от непобедимого чемпиона звериных боёв.
Один из могильщиков, наблюдавший за боем из «крысиного гнезда», повернул голову и увидел, что с одним из его «соседей» твориться что-то неладное. Глаза у человека были закрыты. Кожа на бледном лице натянулась так, что оно стало походить на череп.
— Что это с тобой, приятель? Разморило на солнышке? — спросил могильщик, тряся человека за плечо.
Данте открыл глаза.
— Я в порядке, — ответил он — Просто мне стало дурно от этого балагана.
— То ещё зрелище, — согласился могильщик — Бедняга Булыжник. По-моему, он что-то кричал, перед тем как помереть. «Банты»? «Зонты»? «Кранты»?
— Он кричал «Данте», — объяснил Данте.
Он поднял с пола сумку и направился к лестнице.
— А что это значит? — крикнул ему вдогонку могильщик — Что значит «Данте»?
— Обычно это значит — ничего хорошего.
У окошек для ставок было безлюдно. Обычно после боя здесь толпились счастливчики, которые угадали на какой минуте зверобой уложит ящера. Но только не сегодня. Финал сегодняшнего боя предвидеть не мог никто. Ну или почти никто.
— Просто не понимаю, как такое могло произойти, — воскликнул служащий арены, выкладывая на стойку пухлые пачки купюр — Господин Булыжник был великим зверобоем. Какое ужасное несчастье!
— Хорошо хоть зверь голодным не остался, — усмехнулся Данте.
Служащий поморщился, но любопытство всё же взяло верх над неприязнью.
— Как вам пришла в голову эта идея? — полюбопытствовал он — Поставить на проигрыш?
— Мне просто повезло. А вот Булыжнику — нет.
Данте не пересчитывая, смахнул денежные пачки в приготовленную сумку.
— Никто не делал такой ставки уже много лет, — заметил служащий — Клянусь священным пламенем, это был один шанс к тысяче!
— Ты знаешь что такое «неизбежность», братец? — спросил Данте.
— Знаю, господин.
— Вот видишь. Ты знаешь значение умных слов. А у меня в руках мешок, набитый деньгами. Каждому своё.
Данте спрятался в переулке, из которого хорошо просматривались входы на арену. Он присел на мусорный бак и стал ждать. Вскоре из входа для аристократов высыпала шумная толпа благородных господ. Данте отыскал глазами девушку с короткими золотистыми волосами. Её платье из тонкой серебристой ткани стоило целое состояние и плохо сочеталось с кожаным саквояжем в руках девушки. Пока остальные аристократы рассаживались по сверкающим экипажам, Златовласка отделилась от толпы. Она огляделась по сторонам и юркнула в переулок.
— О, боже! — в полутьме девушка случайно налетела на Данте.
— Это вряд ли, — успокоил её Данте — Но нас частенько путают.
Златовласка расстегнула защёлки саквояжа и достала небольшой термос. Когда она передавала его Данте, их пальцы на мгновение соприкоснулись. Девушка тут же отдернула руку. Как от огня.
— Это был последний раз, — заявила она.
Грубоватое, но привлекательное лицо Златовласки выражало решимость.
— Я больше не буду этим заниматься, — продолжила девушка — Я никогда не задавала тебе никаких вопросов. Но теперь — всё. С меня довольно.
Не обращая внимания на её слова, Данте открутил крышку термоса и заглянул внутрь. Термос был до краёв наполнен кровью. Свежей человеческой кровью.
— Я не знаю, зачем я вообще пришла, — сказала Златовласка.
Девушка повернулась, чтобы уйти, но Данте схватил её за руку. Златовласка подняла глаза и в ужасе отшатнулась. Одна половина лица Данте была освещена лучами солнечного света, падающими в переулок, а другая пряталась в тени. Взгляд его глаз разъедал волю девушки словно кислота.
— Ты пришла потому, что боишься меня, — внёс ясность Данте.
— Да что ты можешь мне сделать? — девушка попыталась освободить руку, но Данте крепко сжимал её запястье — Кто я по-твоему такая? Я не какая-нибудь кухарка. Я — благородная госпожа!
— Очень красивые слова, — оценил Данте — Для надгробного камня.
— Я больше не хочу тебя видеть, — дрожащим голосом произнесла Златовласка.
— До следующей недели, — попрощался Данте — Ты уж береги себя.
Он отпустил руку девушки и шагнул из темноты переулка под солнечные лучи.
Данте пешком дошёл до Тракта, а потом поймал наёмный экипаж. Широкий длинный Тракт пересекал город с севера на юг. Он начинался у стен императорского дворца, петлял сквозь Старый город, Храмовый квартал и Университетский район, поворачивал возле Большого рынка и заканчивался на набережной в порту. Ещё полвека назад по Тракту катались лишь коляски, запряжённые ездовыми ящерами. Всё изменила пура. Открытие этой руды позволило науке шагнуть далеко вперёд. Улицы наводнили экипажи, приводимые в движение пуровыми батареями. В небеса поднялись летучие корабли. Мир вокруг быстро менялся. Но кое-что осталось, как и прежде. Лампочки изгнали тьму из человеческих жилищ, но им было не по силам изгнать тьму из человеческих душ.
Экипаж, в котором ехал Данте, катился мимо здания общественных купален. Около главного входа в купальни висела начищенная до блеска металлическая табличка. Текст на ней гласил «Чужаков не обслуживаем».
— Проклятые чужаки! — водитель наёмного экипажа проследил за взглядом Данте — Нигде от них спасу нет.
— Ты не любишь чужаков, братец? — поинтересовался Данте.
Водитель пожал плечами и сплюнул через открытое окно.
— Все чужаки — преступники, — заявил он — От них чего угодно можно ждать.
— То есть ты не любишь преступников? — уточнил Данте.
— Понятное дело, — согласился водитель.
— А при чём тут чужаки? — задал вопрос Данте — Или, кроме них, никто не крадёт и не убивает?
Водитель не нашёл, что на это ответить и замолчал. Ненадолго.
