Татьяна Форш - Выйти замуж за Феникса
Ветер?
Неужели отец приехал к Мафе? Сам? Добровольно?!
Ох как мне все это не нравится!!!
Я сглотнула и, стараясь не шуметь, юркнула за дом. В хижине тети одна комната и одно окно, которое почти всегда открыто, а значит, есть все шансы узнать много интересного!
Влипнув в стену, я прокралась к распахнутым ставням и замерла, прислушиваясь.
Папаня всю мою сознательную жизнь официально недолюбливал мамину сестру и никогда не приглашал ее в гости! Что же такое могло случиться, что он, бросив все, примчался сюда?
Ответы на все мои вопросы не заставили себя долго ждать.
Голос отца — раскатистый бас — я узнала, едва он заговорил.
— Эх, Мафуша! Да кабы знать! Столько же лет прошло! Отдавай, говорит, мне его! Нужно оно мне до зарезу! — Послышался всхлип. — Эх, Мафанюшка!..
Всхлип?!
Я еще сильнее вжалась в стену, стараясь не пропустить ни слова.
— Эх, Ерема, а я предупреждала, что так все закончится! — Мафа, казалось, тоже была расстроена. — Что ж получается — сам повеселился, а Ваське теперь за тебя отдуваться?
— Да как ты могла подумать! — Голос отца загремел с новой силой. — Да неужто бы я не отдал, если бы оно у меня было?! Говорю ж! Я и думать забыл про Феникса и благодарность его! А когда вчера на охоте-то встретил — тут-то мне и поплохело…
— Поплохело ему, вишь ли! Сопли пузырями не пускай, дурень старый! Лучше вспоминай, куда эту чертову вещицу дел?
Снова послышался вздох отца.
— Отдал… Когда Ксана заболела. Ваське тогда от роду даже года не было. Приехал один лекарь… пошаманил, неделю от жены не отходил, и та поправляться начала. Да чего там! Такой веселой со дня нашей свадьбы ее не видел! Вот я и обрадовался! Думаю — вылечил! Говорю — как благодарить тебя, врач заморский? А он мне — колечко хочу, что на цепке золотой за троном висит. Я ему и то и это! Говорю — на кой тебе сдалась эта медяха? А он уперся! Говорит, ладно, уеду без него, а лечебное снадобье как делать, не скажу — вернется болезнь к королеве. Ну я и подумал…
— Что ты подумал? Раз у тебя все есть — можно и отдать? А подумать, что я это снадобье знать могу, не удосужился?
— Ну…
— Му! Эх, телок ты безмозглый! Как был вором-наемником, так и остался! Даром что Феникс тебя королевством наградил! Титул — его заслужить надобно!
— Да он мне только кольцо подарил, а корону я сам пожелал! Молодой был. Надоело вором быть, вот и думаю — чего мелочиться? Полюбить — так королеву, украсть — так миллион! — Голос отца сорвался.
— Ладно…
Деловито забренчали чашки. Скрипнул стул.
— …Дело ясное, что дело темное. Колечко уже не сыскать… и с Фениксом не договориться… Он если чего потребовал — все! Вот только думаю… чего он у тебя королевство-то не попросил взамен? Васька ж дитя малое, кошка шальная! Чего он жениться-то на ней удумал?
Послышались тяжелые шаги.
— Так че-че! — В голосе отца зазвучали нотки злости. — Видно, решил, что женится, а после без волнений и трон возьмет, когда я дуба врежу!
— Так-то оно так… А с другой стороны: на кой ему такое махонькое королевство? Он же себе весь мир пожелать сможет с таким колечком-то!
— Знаешь, когда я вором был, мне и такое махонькое — целым миром казалось!
— Н-да-а-а… Влип ты, король Еремей! Надо было то колечко пуще глаза беречь, а ты его бродяге отдал! Как хоть звали-то? Не помнишь?
— От ты ж дура баба! — Рев отца даже заставил меня зажмуриться. — Совсем из ума выжила? Ты ж сама мне его сосватала, когда он у тебя проездом был! Не то Цитрамон, не то Цитрон… Или, может, это ты ему колечко то заказала? Помню, что ты говорила, когда Васька родилась! И когда я к сестренке твоей сватов заслал — тоже помню!
— Че, сдурел, старый?! — Тетя Мафаня решила не отставать и тоже добавила в голос ультразвука. — Это ж надо было придумать! Если бы я то колечко заказала, так с чего бы мне все эти годы в глуши гнить? Из-за любви к природе?! Ладно. Подумаю, что с бедой нашей делать, и, если чего придумаю, завтра к свадьбе сообщу.
Скрипнул стул, послышались шаги, и голос отца глухо спросил:
— А если не придумаешь?
— Значит, будет у Васьки муж!
— Так он же страшный, как моя жизнь! — В голосе отца послышалось неприкрытое страдание.
— Как по мне — так просто прелесть! Впрочем, мне и Яков Леший нравился, пока ты его не депортировал в заповедник Лукоморья. А Феникс… он герой! Ты хоть знаешь, что ради знаний и силы он прошел врата Пекельного царства и вернулся? Не чета тебе, Ерема, мужик… Правда, не знаю, добился ли он того, чего хотел, но… Результат на лице, как ты видишь. Приходил он ко мне как-то года три назад, и таким от него жаром дохнуло…
— А чего приходил-то? — Теперь голос отца прозвучал совсем близко.
Я вжалась в стену. Приветливо зафыркал Ветер.
— Узнал чего надо и пошел дальше! Мы вроде как с ним давние знакомые. Все! Теперь возвращайся во дворец! Ко мне клиент подъехать должен.
Послышалось какое-то невнятное бормотание, ржание и удаляющийся цокот копыт.
Я облегченно вздохнула. Молодец Борька! Не выдал!
— И давно ты тут уши греешь? — Раздавшийся над ухом голос заставил меня подпрыгнуть. Из окна мне улыбалась тетя Мафа, еще довольно красивая, кудрявая, дородная женщина. Подмигнув, она приглашающе махнула рукой, будто невзначай откинув смоляной тяжелый локон, выбившийся на высокий белый лоб. Зеленые глаза хитро блеснули. — Давай заходи, племяшка. Обсудим!
Я не стала обходить дом, чтобы войти через дверь. Просто дождалась, когда тетина голова скроется в полумраке комнаты, подпрыгнула и, перекинув ногу, забралась в распахнутое окно.
— Мафа, у меня…
— Знаю! — отмахнулась она и снова поправила туго связанные в высокую прическу волосы. — Свадьба с Фениксом. Вот твой папаня-то учуди-и-ил! Было бы колечко, так не позарился бы этот колдун на тебя, недоросль!
— В смысле? — Не отводя от тети глаз, я плюхнулась в деревянное кресло, стоявшее у окна.
Мафа сосредоточенно пожевала ярко накрашенными губами, притянула табурет и устроилась напротив меня за круглым столом, уставленным всякой магической атрибутикой.
— Давай посмотрим, вдруг нам чего духи подскажут по этому вопросу?
— Только сначала расскажи все от начала до конца! — Я поерзала в кресле. — Кто такой Феникс, почему папа согласился на нашу свадьбу и как он мог быть вором? В смысле папа, а не Феникс. Это что, такой досуг у королей?
— А для чего, стесняюсь спросить, ты под окном уши грела? — Она прищурила подведенные шамаханской сурьмой вдруг потемневшие глаза. — Чтобы я тебе все снова рассказала?
— Да я… почти ничего не поняла! — Я виновато шмыгнула носом и, сделав бровки домиком, протянула: — Ну пожа-а-а-а-луйста!
