Охотники на драконов (СИ) - Логинов Святослав Владимирович
— Пегас должен сам заботиться о своей безопасности. Если он не может это сделать, он должен умереть. И всадник здесь не при чём. Единственное, что я могу сделать — помочь ему умереть честно.
Мальтон резко шагнул вперёд, выхватывая висящий на поясе церемониальный кинжал.
— Не смей! — Сеун с криком повис на руке маркиза.
Несколько секунд они боролись, стремясь завладеть клинком, а слепой пегас стоял, покорно опустив голову, и ждал решения своей участи. Потом кинжал выпал из вывернутой руки и отлетел в сторону.
— Здесь никто не имеет права поднимать руку на пегаса, как бы болен он ни был, — заключил Сеун.
— Он не болен, он сдох. Я хотел подарить ему благородную смерть, но раз ты хочешь, я дарю эту падаль тебе. Всё равно, всех твоих доходов от литиевых дракошек не хватит, чтобы прокормить большого пегаса. Он запаршивеет и подохнет через полгода.
— Об этом судить не тебе. Сегодня ты убил двух лучших в мире пегасов и пытаешься о чём-то рассуждать?
Сеун вытащил из пояса три огромных чистейшей воды рубина и швырнул их рядом с кинжалом. Эти рубины он вышиб из груди дракона, в отчаянии метнув тяжёлое хромовое копьё, а потом, упав вместе с Эпинором, машинально поднял их. Подобных рубинов, сколько ни копай, не найдёшь в приисках. Такой камень прилично вставлять в царскую корону, а венец маркиза вряд ли будет его достоин. А тут не один, а разом три самоцвета.
— Вот твоя доля добычи. Забирай и проваливай отсюда. И чтобы я не видел тебя там, где летают пегасы.
Мальтон наклонился за кинжалом. Другой рукой он как бы случайно сгрёб все три рубина. Скрипучие ворота закрылись за ним. Вана метнулась и наложила на засов кованую защёлку.
Глава 2
В апреле месяце в столице начиналась ярмарка пегасов. На самом деле пегасы там продавались крайне редко, зато торговалась всякого рода сбруя, и за немыслимую цену выставлялись атласные мешки с кормом. Отдельно выкладывали свои трофеи местные охотники. Тут в первых рядах красовались Гнат и Виха. Толпы народу сбежались полюбоваться шкурой виверны, которую братья расстелили на двух прилавках. Болотный зверь виверна похож на дракона лишь отчасти, но редкостью считается изрядной.
В этом году, как и в иные годы пегасов на продажу никто не выставлял. И не потому, что нечего выставлять, а просто нет достаточно богатых покупателей. Пегасов привозили из Магриба, и никто не знал, где берут их тамошние мудрецы. В местных хозяйствах пегасы не размножались, на какие бы ухищрения охотники ни шли. На ярмарке все были наслышаны о недавней гибели двух лучших пегасов, и теперь народ пребывал в ожидании, гадая, у кого могут найтись такие деньги, чтобы приобрести летучего коня.
Мальтон прошёл через ряды, презрительно кривя губы, нигде не остановившись и никого ни о чём не спросив. Поговаривали, будто купив титул герцога и потеряв своего пегаса, который некогда обошёлся ему в половину стоимости маркизата, он решил отказаться от разорительной охоты. Иные в это не верили и придумывали отдельные причины. Никто им того не возбранял.
Сеун тоже неспешно двигался сквозь ряды, время от времени останавливался и, ничего не спросив, шёл дальше. Струйка зевак медленно тянулась за ним. Так или иначе, у Сеуна оставалось два пегаса, чего не было больше ни у кого в стране. Конечно, считалось, что пегасы принадлежат сыновьям и, вроде бы, даже живут отдельно, хотя, кто это видел и просто бывал в далёком захолустье, где жил охотник?
У одного из наглухо закрытых шатров Сеун остановился. Сидящий у входа магрибец приглашающее кивнул. Сеун уселся на подушки и также молча принялся ждать.
Купец протянул руку за спину и вытащил ящичек чёрного стекла. Толпа замолкла, словно ей обещали показать хитрый фокус.
И фокус удался!
Ящичек раскрылся и на свет появился крошечный, размером с котёнка, пегасик. Золотистая шкурка переливалась всеми оттенками жёлтого, стройные ножки перезванивали копытцами по матовому стеклу, шелковистая, чуть заметная грива, которой ещё расти и расти, гордая посадка головёнки… эту голову не разглядеть толком, но пегасик смотрел на мир с благожелательным превосходством, и глаза его сияли.
В прошлое царствование такая кроха жила при дворе вдовствующей королевы. Пегас и женщина — сочетание невозможное, но когда пегас такой крошечный, а женщина — королева… это совсем иное дело.
Пегасёнок жил при дворе и за несколько лет не подрос ни на волос. Как и полагается взрослому пегасу, он не подпускал к себе никого кроме царственной хозяйки, а когда королева скончалась, её пегас тоже перестал жить. Сияние крыльев погасло, и сказочный конь истаял, как не было.
И вот теперь это заморское чудо предлагалось не королю, не маркизу, а верней, герцогу Мальтону, а простому крестьянину, мужику безо всякой родословной, хорошо ещё, что не крепостному, а человеку, прославленному только своими победами.
Сколько бесчестных сердец болезненно сжалось и оборвалось в это мгновение. Пегаса, будь он маленький или большой невозможно украсть, хозяина он выбирает раз и на всю жизнь. Но раз Сеун покупает пегасика, значит, минуту назад у него были огромные деньги, которые сейчас утекут в Мавританскую сокровищницу, откуда их не добудет самый исхитрившийся вор.
Сеун протянул пустую руку, и пегасик склонил гордую голову, ткнулся в ладонь, словно в кормушку, полную небесного зерна. Свободной рукой Сеун достал из-за пазухи раздутый кошель, который до этого никак не выдавал себя.
— Возьми там, сколько надо.
На блюдо перед продавцом потекло серебро. То были не монеты, отчеканенные графствами и княжествами всего мира, а вещь стократно более ценная. Узорные пластины, некогда покрывавшие грудь серебряного дракона. Каждая из них была напоена таинственной магией и стоила вдвое больше, чем слиток золота равного веса.
Уже полсотни лет, как не приходили сведения, что кому-то удалось завалить серебряного дракона. Зачарованные пластины давно разошлись по разным сокровищницам. Так откуда они здесь, в крестьянской мошне? Ответ мог быть один: Сеун сумел не только добыть серебряного дракона, но и сохранить этот подвиг в тайне.
Счёт длился долго, но часть чешуй, к облегчению бандитов и налётчиков, вернулась в кошель.
Сеун отодвинул стеклянный ящик — мол, не надо, обойдусь и так, двумя ладонями принял пегасика, посадил себе на плечо, попрощался с продавцом, произнеся несколько слов на тайном торговом языке. Купец поклонился и гортанно закричал. Тут же подбежали четверо охранников с ужасными кривыми мечами, встали по сторонам, свирепо вращая глазами. Темнокожие слуги поспешно свёртывали шатёр. Сборщик налогов на полусогнутых ногах подбежал к купцу, оговорил размер мыты, получил всю сумму, но не драконьим серебром, а чистым мавританским золотом, каким рассчитываются при крупных покупках на всех базарах мира. У мытаря тоже была охрана — четверо стражников с бердышами через плечо. Эти стояли чуть в стороне, чтобы не пялить глаза на деньги.
И только Сеун шагал безо всякой охраны, свободно, словно по собственному двору, и купленный пегасик играл, путаясь в седеющих волосах.
Кажется, кто может остановить человека с пегасом на плече, однако нашёлся и такой. Толстяк, наряженный в цветастый халат и белый тюрбан; при взгляде на такого никак не понять, кем и ради чего он притворяется.
— Скажите, почтенный, — произнёс он таким честным голосом, что у всякого появилось бы неудержимое желание перепрятать свои деньги. — Чем вы собираетесь кормить купленного пегаса? Я вижу, что корм ему вы не покупали.
— Вон там целый ряд палаток, где торгуют кормом для маленьких и больших пегасов, — спокойно ответил Сеун. — Спросите у них, они не делают секрета из своего промысла.
— Я с ними беседовал, — уныло ответил любопытствующий. — Знаете, что они отвечают? Надо взять блеск августовских звёзд и смешать с лучшим магрибским мёдом. Каково?
— Чем вам не нравится рецепт? По-моему, он не хуже любого другого. Конечно, можно сделать проще, вместо августовских звёзд взять июньские, но посудите сами, насколько они меньше августовских. Вы замучаетесь собирать блеск. Вот к февральским звёздам лучше не прикасаться: простудите пегаса — и чем его лечить? Что касается мёда, то у марокканцев хорошего мёда нет, они ездят за ним на склоны Атласких гор. У нас на любой пасеке мёд лучше. Только брать надо цветочный. Это вам всякий пасечник объяснит. Надеюсь, я всё рассказал понятно?
