В этот момент он внезапно осёкся на полуслове. Зверская гримаса медленно сползла с его лица. Некоторое время он постоял в нерешительности, затем бросил оружие в ножны, зло сплюнул под ноги, повернулся и, не оглядываясь, пошёл прочь.
- Что ты ему сказал, Аррутар? - поинтересовался Асий.
"Он не испугался. Сначала. Не боится смерти. Ищет её. Я сказал: не буду убивать. Сделаю калекой. Этого он испугался. По-настоящему. Больше не будет угрожать тебе".
- Благодарю тебя, Аррутар.
"Надо было прикончить его сразу, пока не мог защищаться. Но это сделать ещё не поздно. Ночью, когда заснёт".
- Не делай этого, Аррутар, прошу тебя. И без того слишком много жизней прервалось вчера на этой земле. Ступай себе. Яже продолжу свой скорбный труд.
Солнце уже перевалило за полуденную черту, когда яма достигла глубины в два штыка лопаты. Асий посчитал, что этого будет достаточно. "Из хищников на острове водятся только лагры, которые мёртвым мясом не питаются,- рассуждал он,- а более могилу разорить некому. Мне ж необходимо беречь силы: захоронений предстоит сделать много, это всего лишь почин..."
С большим трудом и очень аккуратно, словно живого человека, старик переместил тело погибшего в могилу. Это был шорник Луни, мужчина очень крупный. Асий выбился из сил, присел передохнуть на краю могилы и, вытирая градом катящийся по лицу пот, огляделся.
Природа не имеет сочувствия к человеческим бедам. Ночные тучи давно ушли за горизонт. День стоял солнечный, радостный. Пейзаж буйствовал яркими красками. Всеми оттенками голубого и лазоревого переливалось Серединное море. На светло-светло голубом небе ярким расплавленным золотом пылало жаркое солнце. Лишь несколько белых облаков едва виднелись на горизонте- словно небрежные мазки кисти. В сочно-зелёный камуфляж одели джунгли подножия терракотовых гор. По ослепительно жёлтому песку пляжа рядышком бежали вороной скакун Буцефал и белый пёс Бес.
"Удивительно, - подумалось старику, - лад-лэда Олина нет, а рик его при том здоров и весел... Нешто не ушёл Водорог по Светлому пути? Нешто чует скакун, что вернётся хозяин, что не навсегда покинул сии палестины?"
