Фаня Шифман - Отцы Ели Кислый Виноград. Первый лабиринт
С Ирмиягу рядом шёл, сияя восторженной улыбкой, как видно, ещё не погасшей после концерта, щуплый, бледный блондин. У него было приятное застенчивое лицо, на голове – чёрная вязаная кипа. Рядом с мощным Ирми он казался просто маленьким и выглядел гораздо моложе. Ирми, высокий и спортивный, как многие выходцы из Америки, с лохматой светло-пепельной гривой, увенчанной чёрной вязаной кипой, с такой же, как грива, лохматой бородой и яркими синими глазами, улыбнулся Бенци и поздоровался, потом поведал: "А мы тут с товарищем как раз концерт обсуждаем.
Ваши близнецы, Бенци, здорово поют! О Гиладе и Ронене мы уже наговорились. А о ваших мальчиках стоит поговорить особо!.." – "Спасибо, – засмеялся Бенци. – Я уж столько хороших слов о моих шалунах услышал за вечер… Как бы нос не задрали мальцы!" Ирми спохватился и быстро заговорил: "Да, я забыл вас представить друг другу: это мой шеф Бенцион Дорон, а это – мой новый сосед по квартире и друг, Максим Лев. Он из России, из Петербурга. Ему 21 год, недавно он вернулся к вере отцов. Сейчас учится со мной в йешиве (знаете, в той, которую посещают по утрам до работы) – там, собственно, мы и познакомились, – и в колледже по вечерам изучает компьютеры".
Ирми помялся, потом спросил: "Кстати, Бенци, а что, если поговорить с нашими боссами, может, можно его пристроить у нас на неполную ставку? Хотя бы лаборантом, а?" – "Я не обещаю, но… постараюсь. Как раз я слышал, что Мезимотес хочет расширять "Лулианию", может, будут набирать людей… Посмотрим.
Мне в принципе человек нужен, – с этими словами Бенци повернулся к Максиму, подал ему руку, которую тот робко пожал. – А что, у вас в России, в Петербурге не бывало таких концертов?" – спросил он Максима, на что тот, робко заикаясь, старательно подбирая слова, и отчаянно краснея, отвечал: "Ну, в последние годы всё было. Инструментальные и прочие ансамбли. Вот чего у нас не было – так это шофаристов. Это для меня новость!.." – "Для нас это тоже новость. Мы были готовы к тому, что ребята что-то интересное преподнесут, но не ожидали, что это будет так здорово! Но я не думаю, что Ронен чем-то, вроде мундштука, снабдил шофар, ну, вроде такого мундштука… Есть много всевозможных техник игры на духовых".
Максим понял, что новый знакомый слышал их с Ирми разговор, и робко улыбнулся.
К Бенци начали ластиться с обеих сторон оба близнеца: "Папа, нам очень понравилось! – заговорил Рувик: – Правда, здорово?" Бенци ласково сжимая плечи обоих, с восторженной улыбкой отвечал: "Здорово – не то слово! Кстати, познакомьтесь: это – мой коллега Ирмиягу, а это – Максим, его друг. А это мои близнецы – Шмуэль и Реувен". Мальчики смущённо кивнули и пробормотали свои имена.
Ирми хитро ухмыльнулся и, подмигнув сначала одному, потом другому, спросил: "М-да-а…
А как их различать?" – "У-у-у!!! Есть особые приметы, но мы их ни-ко-му не сообщаем. Сами угадайте!" – и Бенци улыбнулся, подмигнув Ирми, потом улыбнувшись смущённому Максиму.
Подошёл Ноам. Бенци указал на него Ирми и Максиму: "Вот это мой первенец, Ноам.
Он у нас, правда, не поёт и не играет, зато золотые ручки! Соберёт вам любой коркинет не хуже фабричного! Чинит скейтборды и велосипеды для всей улицы, даже пробует усовершенствовать их…" – "О, с таким рукастеньким парнишкой нам интересно и полезно сойтись покороче! Правда, Макси?" – неожиданно воодушевился Ирми. – "Он, конечно, не музыкант, но музыку любит и в ней толк понимает. А сейчас он ещё серьёзно осваивает компьютер. Ну, и… В общем, познакомьтесь!" – похлопал Бенци по плечу старшего сына и слегка подтолкнул к двум приятелям.
Вышли на живописную развилку, где в усыпанных крупными цветами зарослях скрывалась любимая молодёжью кондитерская "Шоко-Мамтоко". "А вы куда сейчас, ребята? Мы с мальчиками – в "Шоко-Мамтоко". Как я понимаю, жена и дочки уже там.
А может, пойдём с нами? Познакомитесь с моими девочками, а?" – предложил Бенци обоим парням. Они смущённо кивнули, и Ирми пробормотал: "О-кей… Спасибо…
Макс, пошли…" Максим и Ноам, оба почти одного роста (14-летний Ноам даже чуть повыше) несмотря на разницу в возрасте, сразу же проявили живой интерес друг к другу, и в кондитерскую вошли чуть впереди всей компании, беседуя о чём-то общем для них.
Разница в 7 лет нисколько им не мешала. После этого вечера трое: Ирми Неэман из Лос-Анджелеса, Максим Лев из Петербурга и Ноам Дорон, родившийся в Арцене, – стали большими друзьями.
***
Зайдя в "Шоко-мамтоко", они сразу увидели сидящих за одним из крайних столиков Нехаму и Ренану, уплетающих по второй порции горячего шоколада с взбитыми сливками. Прильнув к Нехаме, дремала маленькая Шилат, положив светло-русую кудрявую головку маме на колени.
Бенци подошёл к столу и предложил остальным присаживаться вокруг. Он шутливо вполголоса обратился к полненькой, круглолицей старшей дочери: "Ренана, я бы на твоём месте не злоупотреблял… А впрочем, смотри сама…" Ренана отвечала певуче, неожиданно низковатым девичьим голосом: "А мне Шилат отдала свою порцию, а сама уснула. Нехорошо же оставлять!" – "Нехорошо, – согласился отец, но добавил: – Смотри сама, полезно ли это тебе…" Ирми с улыбкой прислушивался к разговору между Бенци и его дочерью. Он перевёл глаза с улыбающегося лица Бенци на лицо девочки, обратив внимание на живую мимику этого лица, удивительно похожего на лицо отца и братьев-близнецов.
Особенно ему понравились круглые щёчки с симпатичными ямочками и задорная улыбка, такая же, как улыбка Бенци. А до чего красят девочку пышные медно-рыжие волосы, заплетённые в толстую косу, с небрежным кокетством перекинутую через плечо! Каре-зеленоватые, как две огромные виноградины, глаза так же ярко блестят, такие же выразительные и на людей действуют, наверно, так же, как взгляд чеширского льва, его шефа.
Ренана случайно подняла глаза и заметила, какими глазами смотрит на неё огромный синеглазый "американец", пришедший вместе с отцом к их столу. В течение всего вечера девочка то и дело незаметно кидала на него любопытные взоры, изредка смущённо поглядывая на отца и мать: видят ли, куда направлен взор их дочери?
***
Бенци перезнакомил всех со всеми, и компания весело расселась вокруг стола.
Сидели, уплетая заказанные сласти и обсуждая концерт. Бенци рассказал Нехаме о намерении артистов открыть музыкальную студию и о предложении, сделанном ему лично артистами. Нехама радостно кивала и любовно поглядывала на своих близнецов:
"А папа-то как обрадуется!" Вспомнив совет Гилада и Ронена, Бенци строго, но с затаённой улыбкой, обернулся к близнецам: "А вам, мальчики, я закажу, что вы хотите, – кроме мороженого и холодного питья! Если, конечно, вы готовы ради пения и музыки пойти на такую жертву…" – "Готовы, пап, готовы!" – "А я вообще не хочу мороженого!" – заявил Рувик. – "Вот и молодец!" – улыбнулся Бенци, а Ренана за спинами родителей показала братишке язык.
