Казусигэ Нодзима - Последняя Фантазия VII: На пути к улыбке
Поразмыслив немного, он прыгнул к одному из медвежат и поднял его, зажав в зубах.
"Гииии!" — заверещал медвежонок, и второй поддержал его: "Гииии!"
Прекрасно, — подумал Нанаки, устремившись в кусты наряду с медвежонком, зажатым во рту. Второй последовал за ними.
"Да, замечательно".
Нанаки продолжал путь в лесную чащобу, время от времени останавливаясь, чтобы второй медвежонок нагнал его. Лишь тот приближался, он вновь срывался на бег. Так продолжалось, пока они не добрались до поляны, где находилась старая каменная кладка — наверняка работа людей. Осмотревшись, Нанаки отметил, что множество каменных материалов навалено безо всякой системы. Неужели кто-то пытался здесь что-то построить? Однако это были единственные знаки пребывания здесь людей, и наверняка они покинули сие место давным-давно.
Нанаки опустил медвежонка, которого держал во рту, на землю. Он удивился, заметив, что зверек не движется, но тот просто заснул. Такие беззаботные малыши, — подумал Нанаки. Вскоре появился и братец медвежонка и — испустив радостное "Гииии!" — устремился к ним безо всякой осторожности. Он потянул воздух носом. Возможно, его смутил знакомый запах, исходящий от Нанаки. Затем он понюхал своего младшего братца. Наконец, удовлетворившись, он свернулся в комочек подле братца и уснул.
"Как мило", — пробормотал Нанаки. Но затем он вновь встревожился. Что же мне делать теперь? Я испытываю некоторую ответственность перед этими детенышами. Нанаки улегся на траву и воззрился на медвежат. Смогут ли они выжить без матери? Что едят эти медведи Нибеля? На первые взгляд кажется, что они — яростные плотоядные, но едят они далеко не все, как и сам Нанаки. Будь иначе, лес был бы наполнен едой… Нанаки принял решение. Перед тем, как покинуть лес, он соберет для них немного еды. Будущее малышей его заботило, но он не может оставаться здесь вечно. Будет лучше, если они расстанутся до того, как привыкнут друг к другу. Но перед этим… Нанаки широко зевнул и закрыл глаза.
Открыв их через несколько мгновений, он не нашел и следа медвежат. Стало быть, они куда-то убежали. Удачи вам. Лишь эта мысль пронеслась в его разуме, он ощутил что-то сбоку от себя. Скосив глаза, он заметил медвежат, прижавшихся к его боку и тихо посапывающих во сне.
"Это плохо… Очень плохо".
Нанаки отметил, что сердце его полнится неведомыми ранее чувствами. И чувства сии вытеснили все здравомыслие из его разума. Он решил присматривать за медвежатами до тех пор, пока они не станут способны выжить в одиночку.
Нанаки обучал братьев — которых назвал "Пазу" и "Рин" — охоте. Сам не был не очень сведущ в этом вопросе, но он заставил их внимательно его слушать, показывая, что это умение чрезвычайно важно. Он не испытывал вины, лишая жизни иных зверей. То была честная битва за выживание. Иногда они встречали иных медведей Нибеля. Нанаки пытался показать им свои добрые намерения, но они не обращали на него никакого внимания. Каждый раз, когда это случалось, его посещала мысль о том, что он не должен тратить здесь время. Но нет, быть может, его просто стали считать другом. Разные мысли посещали его и уходили. Каждый день он открывал для себя что-то новое, и хоть тревоги его не оставляли, время, проводимое в лесу, было исполнено покоя. Иногда он задавался вопросом, хороша ли подобная жизнь. Каждый раз он напоминал себе, что это — часть его миссии, но в то же время он наслаждался каждым днем такой жизни.
Вскоре люди стали приходить в лес на охоту чуть ли не каждый день. Похоже, охота на медведей Нибеля становилась здесь нормой. Люди приняли мясо медведей как источник пропитания для себя. Нанаки решил, что должен научить Пазу и Рина не только тому, как охотиться, но и тому, как убегать от людей.
Нанаки уже не знал, сколько дней и месяцев он провел в лесу. Следить за временем свойственно людям, — думал он. — Я могу жить с людьми или животными, но сейчас я живу в эпоху животных. Я помню об обещании, данном Юффи, отыскать сведения о болезни, но к животным оно не имеет отношения. Сперва Нанаки было тяжело признать это, но сейчас он свыкся в этой мыслью. Я расскажу об этой истории, когда для меня вновь настанет эпоха людей. В этом лесу я — зверь. Чтобы выжить, необходимо руководствоваться чувствами зверя. Вот что я скажу.
Джиллиган множество раз проявлялся в душе Нанаки. К уже имеющимся ликам добавились Пазу и Рин. Лики братьев-медвежат проявлялись в душе, отражая темные эмоции, после чего исчезали вновь, заставляя Нанаки дрожать от страха. Однако, страх немедленно исчезал, когда он замечал Пазу и Рина, которые спали подле него, свернувшись в клубочки. Теперь Нанаки понимал, чем был Джиллиган. Он был страхом потери. Нанаки дрожал от страха, ибо боялся потерять дорогих и любимых существ. И теперь, когда он понял это, он больше не боялся Джиллигана. Если бояться потерь, ничего невозможно достичь.
***
Мирные дни в лесу неожиданно завершились. Пазу и Рин выросли до размеров самого Нанаки, вырыли берлогу и жили вместе. А однажды ночью две медведя Нибеля начали спать в стороне от Нанаки. Что-то завершилось, — подумал тот. Он опечалился, но сознавал, что это — часть процесса взросления. А на следующий день, когда Нанаки проснулся, братьев нигде не было видно. Он предположил, что они ушли охотиться одни, так же, как и решили спать на расстоянии от него. В следующее мгновение Нанаки услышал выстрелы, за которыми последовал рев медведей Нибеля. Это был Пазу. Нанаки, который теперь мог ориентироваться в лесу с закрытыми глазами, устремился в ту сторону, откуда донесся рев Пазу. И он увидел нечто, уже наблюдаемое им раньше.
В тот день мальчик был до смерти испуган. Медведь Нибеля расхаживал неподалеку. Это был Пазу. Он поглядывал на окрестные кусты, наверняка ожидая Рина. Пазу поднялся на задние лапы, передние простер к небу и заревел. В ответ послышался рев Рина. Мальчик испуганно озирался, ища пути к отступлению. Но когда он заметил Нанаки, в глазах его загорелась надежда.
"Ред! Это я! Ты помнишь меня, верно? Ты спас меня здесь давно".
В тот день Нанаки не мог вынести мысли о том, что мальчишка погибнет. На этот раз, однако, он знал, что ему сказать.
"Это лес. Ты должен подчиняться его правилам".
Услышав голос Нанаки, мальчик обрадовался. Похоже, он был счастлив, узнав, что Нанаки действительно умеет говорить. А не он трус, — подумал Нанаки.
"Я понимаю, Ред", — сказал мальчишка, быстро поднявшись на ноги и устремившись к лежащему на земле ружью, от которого Пазу отступил. Я здесь не для того, чтобы тебя обрадовать, — подумал Нанаки. Мальчишка наверняка собирался взять в руки ружье. Нанаки понял, что он будет стрелять в Пазу, и изготовился к прыжку, но в это мгновение из зарослей показался Рин. Одним ударом лапы он отбросил мальчишку в сторону, где тот и остался лежать без движения. Нанаки сказал себя, что мальчишка сражался по законам леса и потерпел поражение. Пазу и Рин принялись кружить вокруг распростертого тела, затем вновь поднялись на задние лапы и заревели, устремив взоры в небо. Достаточно. Нанаки выпрыгнул из зарослей и встал перед мальчиком, закрыв его своим телом.
