Казусигэ Нодзима - Последняя Фантазия VII: На пути к улыбке
Должно быть, в него стреляли. Раненый монстр описывал круги вокруг испуганного мальчугана. Похоже, он размышлял, что ему делать с мальчишкой. Но вскоре он разъярился, глаза налились кровью, и он медленно устремился к жертве. Нанаки выпрыгнул из кустов, в которых прятался, схватил зубами мальчишку за одежду и бросился наутек. Оставив паренька на соседней поляне, он обернулся к медведю. Того нисколько не заботило, кто его новый противник, и он бежал по направлению к Нанаки, выпустив когти. Если он полоснет меня ими, мне не поздоровится, — подумал Нанаки.
"Слабое место у медведей Нибеля — горло! Давай, Ред!" — неожиданно выкрикнул мальчик. Приказной тон покоробил Нанаки, но у многих монстров горло было слабым местом, посему он решил по возможности наносить удары в горло медведя Нибеля. Давненько Нанаки не ревел, чтобы смутить противника. Медверь Нибеля замер и впервые внимательно и оценивающе посмотрел на противника. Они скрестили взгляды.
"Что ты делаешь! Давай, Ред!"
Прекрати болтовню, — подумал Нанаки. — Люди не должны трепаться в сражениях, где у зверей нет иного оружия, помимо собственных тел. Лес — это мир зверей.
В этого мгновение раздался еще один выстрел. Фонтан крови вырвался из горла медведя Нибеля, и он грузно осел на землю. Немедленно из кустов появился человек — похоже, охотник, — который подоспел к павшему медведю и произвел контрольный выстрел. Медведь Нибеля больше не дышал.
Теперь охотник направил ружье на Нанаки. Похоже, он лишь оборонялся и стрелять пока не собирался.
"Папа, не стреляй. Он спас меня. Это судьба. Богиня послала его ко мне. Я хочу забрать Реда домой", — сказал мальчик, встав между отцом и Нанаки.
"Ред, говоришь?" — уточнил охотник.
"Да. Он красный, потому я назвал его "Ред".
Какое унизительное имя, — подумал Нанаки. Оно напоминало ему о безумце, некогда окрестившим его точно так же. Он громко зарычал, выражая свое неудовольствие. Отец и сын отступили на несколько шагов.
"Ты ведь можешь говорить, верно?" Охотник по прежнему направлял ружье на Нанаки. "Давненько корпорация "Шинра" платила огромные деньги за ваш вид. Огромные звери, подобные на волков. Красный мех и огненный хвост. Проклятье! Если бы я поймал тебя годом раньше, то был бы богат!"
"Ред умеет говорить?"
Да, верно, говорить я умею. И, полагаю, я умнее вас двоих, вместе взятых. Но я не хочу разговаривать с подобными вам. Те, которые направляют на других ружья и говорят при этом, что у них на уме, не могут считаться друзьями. Нанаки отвернулся и прыгнул к кустам.
"Проклятье!"
Выстрел. Пуля пронеслась у самого уха Нанаки. Все-таки в итоге ты выстрелил. Ты из тех людей, которые бросили бы меня в клетку, если поймали. А затем ты попробуешь принудить меня заговорить. И ты еще думал, что сможешь общаться со мной.
Отдалившись на приличное расстояние от людей, Нанаки обнаружил, что те его не приследуют. Он вновь вернулся к поляне, на которой остались отец и сын, начавшие разделывать тушу медведя Нибеля.
"Папа, я хочу Реда".
"Да… Похоже, он может принести нам барыши. Может, "Шинра" больше нет, но мы можем выставить его напоказ. Может, стоит отвезти его в Золотое Блюдце".
"Нет, я хочу с ним подружиться".
"Не глупи", — произнес охотник, ножом отрезав хвост медведю Нибеля. — "Это же не кот или собака. Ты не сможешь приручить его".
Ты не сможешь тоже, — подумал Нанаки.
"Так, теперь приведем сюда людей".
"Что ты собираешься делать?"
"Единственное, что нам ранее было нужно — хвосты медведей Нибеля, верно? "Шинра" покупала их у нас за хорошие деньги, потому что использовали их в качестве компонентов для транквилизаторов для солдат. Но теперь мясо медведя пригодится тоже. Оно не самое вкусное, но и не отвратное. Если приготовить его с умом, ономожетпридтись по вкусу".
"О! Там мы его съедим!"
"Да. В мире начнется голод. Не знаю, закончится ли он скоро или будет длиться вечно, но уверен, что на этом мы сможем сделать деньги".
Оставив тушу медведя Нибеля, отец и сын двинулись прочь. Охотник не был злым человеком. Он просто пытался выжить в эти тяжелые времена. Делать нечего, если люди начнут питаться мясом медведей Нибеля. Всем живым существам нужно как-то питаться.
Когда-то Бугенхаген сказал Нанаки: разница между зверьми и монстрами в том, что они делают с трупом поверженного врага. Звери убивают для того, чтобы есть, монстры же — ради самого процесса убийства. После чего отправляются на поиски новой жертвы. Если поразмыслить об этом, люди подобны монстрам. Если охотнику нужен был лишь хвост медведя Нибеля, возможно, стоит назвать его монстром. Другое дело, если он собирается есть мясо, чтобы выжить. Несколько нечестно, что он обладает ружьем, но такова пищевая цепочка. Даже отцу и сыну нельзя позволять вершить все, что им вздумается, но я не могу позволить себе заниматься этой проблемой, — размышлял Нанаки. Будучи юным, Нанаки провел много времени с людьми, поэтому сам охотился мало. Мысль вызывала у него отвращение. Когда он думал, что лишит жертву жизни, чтобы съесть ее, он отождествлял себя с монстром. Да, — решил Нанаки. — Не мне судить их. Многие люди бессознательно лишают жизни животных и съедают их, чтобы жить. Если бы они поступали сознательно, то старались бы не задумываться над этим вопросом, за исключением тех, кто промышляет охотой. Нанаки был таким же. Нет смысла философствовать над этим вопросом. Даже если подобное поведение вполне оправдано, он наверняка не сможет придти к соглашению с самим собой.
"Гиииии!" Высокий звук исходил от двух медвежат Нибеля, устремившихся к трупу. Вся иная мелкая живность в панике разбежалась. Медвежата тыкались мордочками в тело — наверное, их матери, — нюхали его и толкали лапками. Наверное, они пытаются разбудить ее. Нанаки беспомощно смотрел на малышей. Затем кое-что вспомнил. Охотник сказал, что приведет сюда людей. Если медвежата останутся здесь, то окажутся в опасности. Нанаки не мог больше оставаться пассивным наблюдателем. Он вылез из кустов и прыгнул к медвежатам.
"Я понимаю, что вы чувствуете, но здесь слишком опасно. Идемте, сюда".
Нанаки прыгнул обратно в кусты, надеясь, что малыши последуют за ним. Однако те не поняли его слова и просто глядели на него со странным выражением на мордочках.
"Это нехорошо. Сюда идут люди, знаете ли".
Поразмыслив немного, он прыгнул к одному из медвежат и поднял его, зажав в зубах.
"Гииии!" — заверещал медвежонок, и второй поддержал его: "Гииии!"
