Malice Crash - Мэлис Крэш, только один шанс
На заднем плане кто-то про себя, даже не «громко» ругал собственную поганую память и фотоаппарат без режима видеосъемки. Я почему-то расслышала – наверное, потому, что от восхищения перестала придерживать все свои чувства. Когда жизнь дает тебе что-то действительно прекрасное, глупо есть это кофейной ложечкой – как ни растягивай, радость не станет бесконечной, так что лучше запомнить ее яркой и короткой. По крайней мере, память дольше сохранит ощущения радости, если есть эту радость черпаком. Подсказавшая мне эту мудрость бабуля Эанис еще добавила, что черпак я в любом случае не забуду... Конец лирического отъезда.
Последним значимым (по порядку фиксации на сетчатке, а не по важности) объектом в зале был тот самый товарищ, увидеть которого мы и прибыли. Или, возможно, прибыли мы для того, чтобы он посмотрел на нас, – обе вероятности были равными и совершенно не оскорбительными. Хотя бы потому, что именно эта личность с легкостью возглавила бы список тех, кому хочется быть предъявленным и, желательно, одобренным. С виду он мало чем отличался от картинки в учебнике истории (нашем, а не светлом варианте, который я как-то раз пролистала) или кишащих на тысяча сто пятнадцатом симпатичных демонов (разве что не нес в глазах четко прописанной фразы «Я скоро отсюда уйду» или вселенской грусти[ 25 ]). Красивых у нас так много, что они уже фон создают, грубо говоря. А вот одухотворенных, если я правильно пользуюсь этим словом, мало. Хранитель этой реальности подходил именно под последнее определение.
Я все еще не перестроилась на нормальное восприятие окружающего, и поэтому за фигурой аватара идеала десятой ветки[ 26 ] увидела чуть больше, чем, наверное, он хотел бы показать... Сложно точно передать мое видение, но я попробую. Если получится представить многоугольник из взаимотражающихся зеркал, в центре которого горит черный огонь, отражаясь и умножаясь, наложите его на изображение прекрасного, немного усталого мужчины (радостно усталого, как будто он только что ненадолго отвлекся от любимого занятия, чтобы отдохнуть) в черном плаще, так, чтобы образ огня совпал с фигурой. Я ощущала это не более нескольких секунд, потом зрение вернулось в норму, но где-то в районе сердца осталось странное чувство или, может быть, осколок чувства. Чувства знакомого и понятного, выражающегося в утверждении: «Это – мое!», но в данном контексте действительно необычного, ведь оно относилось к визуальной форме реальностного мультисуществования, а не к обеспечивающей такую жизнь профессии Хранителя. Я отлично знала, что постоянное существование в нескольких реальностях – не такое уж и удовольствие, но это в теории... На практике опробовать такое времяпрепровождение мне никто бы не дал. Пока что. Да и потом бы точно отговорили.
–Я рад снова видеть здесь детей иного мира, – голос мужчины звучал негромко, но величественно – возможно, акустика зала была специально проработана. – Надеюсь, вам понравилась моя работа – хотя бы тот ее участок, который вы видели...
–Вы – гений! – я почувствовала, что не могу молчать. – Контролировать даже одну адаптированную реальность – сложность, а вот так, как вы...
–Это не так уж и сложно, девочка, – улыбнулся мне Хранитель. – Или ты думаешь, что мне приходится силой держать в уме все линейки вероятностей? Вам не сказали, что основная роль в этой работе принадлежит не сознанию, а подсознанию? – он покосился на стоявшую за нами леди Мэл.
–Вы преуменьшаете, – я возвратила ему улыбку. – Все-таки для такой работы нужно быть особенным...
–Для любой работы нужен талант, не спорю. Дар и стремление его применить, – закончив таким образом ответ, Хранитель повернулся к Норе, которая хотела узнать, демон ли он вообще, но стеснялась проверить. Я непроизвольно задумалась и пропустила мимо ушей как реакцию мужчины, так и продолжение духовно-познавательного банкета вопросов, впрочем, мне не слишком интересных. Дело было в том, что любой демон, в принципе, хоть в чем-нибудь особенно талантлив. Но очень редко – в чем-то одном... И одаренность редко остается непроявленной – даже если демону не предлагать на выбор виды деятельности, дар проявит себя сам. Возможно, именно талант к мультисуществованию в свое время утягивал из Департамента демонов, умножая число Скитальцев[ 27 ] даже во вполне благоприятные периоды...
Мысль была глубокой, занятной и с трудом поддающейся проверке. Все-таки за Скитальцами никто никогда не следил, не говоря уже о каком-то научном исследовании. К тому же, большинство этих личностей, судя по известным крохам данных, обладали развитой паранойей, так что вряд ли стали бы становиться Хранителями – это слишком привязывает демона к одному месту... Если они не уходили именно для этого. Или если они не возвращались сейчас, договариваясь с Вечной о продолжении своей работы. Чем Хаос не шутит! Я пообещала себе как-нибудь поговорить с Крэш на эту тему... Но потом сразу же порадовалась, что я не дестрийка. Что, если Вечная считает подобное слишком секретным делом даже для меня? Ведь общественности не говорят ничего, что могло бы подтвердить только что пришедшую в мою голову теорию (с натяжкой – радостные сообщения о развитии программы «Хранитель» и видный невооруженным глазом рост числа демонов, вовлеченных в оную). А то, что у нас не знают все подряд, относится к запредельной степени закрытости. Аксиома. Кажется. Потому что еще оно может быть просто неинтересным общественности секретом. Не все демоны – синтегисты моей линии, которых кристалкой не пои – дай закрытую информацию пощупать глазками... Любую, лишь бы ее как-нибудь запрятывали, и можно было бы взять и обнародовать...
Самое непонятное мне, как синтегистке, – это то, почему во времена правления самого известного представителя нашей линии количество засекреченных дел выросло до предела. Не то чтобы раньше их не было, но тогда большинство официальных тайн гуляло в народе. Хотя бы частично. А сейчас? Или я преувеличиваю, потому что знаю определенно секретные сведения, которые тихо разгуливают в моем самом ближнем кругу, не выходя в народ? Контер и тот не знает...
Я отвлеклась от мыслей, выслушала кусок рассказа Хранителя о том, как он дошел до жизни такой, порадовалась тому, что он совпал с моими ранними логическими построениями, и вернулась к проблеме. Итак, Скитальцы у нас определенно возвращаются пачками. Большими. Объясняется это просто – улучшением жизненных условий. В смысле, в кои-то веки в Департаменте легко дышится, думается и говорится. С общественной точки зрения. Лицензии на отщепы выдают, участки в адаптированных реальностях, говорят, еще свободные остались... Репрессий нет, страданий тоже, прям золотое время всеобщего благоденствия. Демонографический взрыв, опять же... Большинство в кои-то веки довольно. А что там на обратной стороне болтается, какие узелки и обрывы, и кто на хвостах мотается, как бы и не интересует никого. То ли фигура Вечной слишком на глаза давит, чтобы изнанку разглядывать, то ли еще что... Если бы я не принадлежала этой самой левой стороне, то и не думала бы об этом. А так – думаю и, к сожалению, очень хорошо понимаю, что и почему должна держать при себе, в крайнем случае – среди тех, кто тоже может при желании застрять враскорячку между жизнью довольного большинства и не менее довольного меньшинства, одной ногой в каждом обществе...
