Дарья Афанасьева - Дом дураков
— Ты этого не видел, — я поспешно запихнул дракончика обратно и сунул кемету в руки огромную рыбину.
Успел задумчиво посмотрел на рыбу, на меня, на корзину, снова на рыбу. Разумеется, он видел такого же дракончика, только из червонного золота и с белым агатом, на шее у Горилики. И она наверняка рассказывала, что второй из пары кулонов был похоронен вместе с ее матерью. Выходило, что я либо стащил кулон из могилы, либо… Что "либо", парень наверняка и сам не знал. Нет более прочной связи, чем общая тайна, и мне сейчас мне предстояло привязать кемета к себе толстенным канатом.
Мне внезапно пришла в голову мысль, что если я пристрою труп этого мальчика хотя бы и за тем же лотком со скумбрией, его найдут, в лучшем случае, лет через сто. Горилике скажу, что парень отправился в форт, а через год-два она о нем и не вспомнит. И не нужно ничего изобретать. Но во внутренней борьбе верх одержал… нет, не альтруизм, а трезвый расчет: когда еще встретится такой наивный парень? Я со вздохом положил руку на плечо Успела:
— Бери корзину, и пойдем уже наверх. Поговорим после того, как позавтракаем. На пустой желудок такие вещи не обсуждаются. Ты как знаешь, а я голоден, как тот старичок с кошкой из кабинета Паука.
Завтрак прошел в задумчивом молчании. Я держал театральную паузу, нагнетая за столом атмосферу таинственности, и молясь, чтобы Паук не явился в самый неподходящий момент. К десерту мой собеседник окончательно созрел, и я приступил к вербовке. Я посмотрел Успелу прямо в глаза, но тут же отвел взгляд. В его зрачках плескался океан наивности. Так, наверное, смотрит теленок на мясника. Под этим взглядом было стыдно говорить даже правду.
— Этот кулон подарила мне Ойрона при нашей последней встрече. — Я сосредоточился на лежавшем передо мной куске пирога. — Она попросила меня позаботиться о Горилике. Кулон служит мне напоминанием о данном слове и, кроме того, если потребуется, станет подтверждением моего отцовства.
Я снова посмотрел на кемета. Тот гипнотизировал свой кусок пирога, пытаясь осмыслить мои слова. Теперь ему на собственной шкуре предстояло убедиться в правильности пословицы "меньше знаешь — крепче спишь".
— Сейчас мне предстоит доказать, что данное мной слово — не пустой звук. Какая-то тварь пытается убить Горилику, а я хочу ее уберечь. Знаю, что ты хочешь того же, но для тебя же будет лучше, если ты останешься в форте.
— Я ее не брошу. — Пробормотал кемет.
— Это не навсегда. На год-два, не больше.
— Я ее не брошу. — Повторил Успел уже громче. Похоже, в свои права вступало легендарное кеметское упрямство.
— Так, — я воткнул ложку в пирог, будто хотел пригвоздить его к столу. — Чего ты боишься? Что я не смогу защитить ее? Не сумею сделать это лучше тебя? Ты не владеешь магией, никогда не держал в руке меча. Поверь, даже если дело дойдет до рукопашной схватки, ты будешь только мешать. Ты способный парень, но ты толком еще ничего не знаешь и не умеешь. Я потащил тебя за собой вовсе не для того, чтобы прибить в суматохе боя, а с намерением пристроить тебя на военную службу. Форт Спокойный готовит лучших воинов Шаторана. Через год-два Горилика вернется в Столицу. К тому времени мне так или иначе удастся расторгнуть этот нелепый брак, и вокруг нее опять начнут виться женихи и их родня. Я хочу, чтобы в этой суматохе рядом с ней неотлучно был надежный человек. Кто-то вроде тебя.
Успел, насупившись, ковырялся в пироге, но возразить не мог. Как отец, я принимал решения, исходя из пользы для своей дочери — так он полагал. Наивный, он еще не знал, как часто дети становились разменной монетой в играх великих родителей.
— И что теперь делать?
— Теперь мы с тобой едем в форт, где я передаю тебя лично в руки коменданта. Скажу, что ты мой сын.
— Сын?! — горское хладнокровие, не менее знаменитое, чем упрямство, дало трещину.
— Подумаешь, — я пожал плечами, — Ребенком больше… давай завтракать и собираться. Паук и Горилика встретят меня в деревне. Не переживай, с Гориликой все будет хорошо. Ребята Визариуса выловят всех заговорщиков, дай только время, а ей полезно будет посмотреть мир.
— Зачем кому-то понадобилось ее убивать? — Успел покачал головой. — Она ведь даже не наследница. Трон получит ее муж.
— Нет. Ее муж получит корону, но управлять страной будет Горилика. Альб готовил ее именно к этому.
— А Вы?
— А моя забота — ее благополучие. Альб не позволит ей выбрать мужа на свое усмотрение, что бы она не думала на этот счет. И если в голову ее супруга придет какая-нибудь дурная мысль, мы будем рядом в нужный момент. Смерть Горилики может быть выгодна очень многим. В Шаторане нет устойчивой системы престолонаследия, зато есть множество прецедентов смены правящей династии. Стоит Альбу лишиться дочери, и тут же появится целый легион "законных" престолонаследников. Таковы правила игры.
Когда Паук, едва продрав со сна глаза, появился на кухне, Успел покладисто домывал посуду.
— Ух ты! — радушный хозяин открыл первый попавшийся из стоявших на плите горшков, и схватив ложку, начал выуживать из рагу куски мяса. — Хорошо тебе, Яр. Захотел есть — пошел и приготовил. И еда при любых условиях, и силы бережешь. Знаешь притчу: встречаются как-то шесть богатейших в мире купцов, и начинают хвастать, кто что полезного купил. Ну, все по списку: женщины, книги, земли… а шестой и говорит: "Я купил вот эту трость". Все: "Да что полезного в трости?" А он и говорит: "Она красивая, так что приятно на нее смотреть, дорогая, и потому производит нужное впечатление, тяжелая — ею можно погонять слуг, но главное — на конце ее прикреплен магнит, которым очень удобно подбирать монетки с мостовой". Ты напоминаешь мне этого купца: ты не тратишь силы попусту, и потому в любой момент готов сотворить великое заклинание.
Я кивнул, благосклонно принимая незаслуженный комплимент.
— Вот только медь к магниту не пристает.
— Вот вечно ты придираешься! — Обиделся некромант. — А то ты не знаешь, из чего медь чеканят!
— Да уж, — рассмеялся я, — нет более наглого фальшивомонетчика, чем государство! Где можно лошадей раздобыть? Нам с Успелом нужно в форт. Вы с Иреной езжайте напрямик в деревню, там и встретимся.
— Лошади в стойле за домом, уже готовы. — Паук сдвинул прикрывавшую поднос крышку и невольно облизнулся. — М-м-м… Скумбрия! Откуда?
— Из твоего погреба, — я махнул рукой Успелу, — как и все остальное.
— У меня в погребе есть скумбрия?! — адепт пораженно оглядел царящее на столе изобилие.
— У тебя в погребе нет разве что маринованного беся. Хотя мы до конца погреба не добрались, так что кто знает…
