Людмила Безусова - Каждый выбирает по себе
"Ну, колдун, ну и дает, — поразился парень, — шпарит, словно милицейский протокол читает. Да и в остальном не очень-то он похож на забитого обитателя этого патриархального мира, уж больно грамотно излагает теорию магии, как заправский лектор. А вдруг, — мелькнула шальная мысль, — он тоже, как и Тимка, из другого времени или другого мира? Да нет, вряд ли… Слишком много чудес не бывает…".
Обжигаясь, Антон торопливо доедал невероятно ароматную кашу из цельных зерен и косил глазами на Отлюдка, боясь, что тот передумает.
*****
— Ты? — Руки чародейки сами собой сложилась в охранный жест, губы начали проговаривать заклинание.
— Я… — ехидно ухмыльнулась стоящая напротив неё Чернава. — Пришла проверить, насколько мои чары сильнее против твоих…
В тот же миг пальцы Бабы-яги растопырились кошачьими лапами. Долгое противостояние с Кащеем научило её в таких случаях действовать не размышляя. Лучшая защита — нападение, так стоит ли зря тратить время на создание оборонных чар. Ветвистые молнии сорвались с обоих рук Людмилы, обернулись хищными рудожелтыми змеями, готовыми впиться в противницу, развеять по ветру улыбающуюся ведьму. Голубым заревом, словно плащом, окутало Чернаву, притушило сияние чародейных блискавиц. На ещё одну попытку сил не хватило, и новое заклинание развеялось случайным порывом ветра, не успев даже сформироваться.
— Что ж так слабо? Лови!
Людмила малодушно отшатнулась от изумрудного заиндевевшего шарика, суматошно заплясавшего перед её лицом. Даже не заметила, как ведьма его сотворила. Сердце пропустило один удар и зачастило снова, когда чародейка поняла, что над ней просто издеваются. Много времени на активацию "Поцелуя Морены" не требовалось, но вот так отсрочить его действие могла только действительно виртуозная ведьма. Ну, в способностях Верховной не стоило и сомневаться…
— Квиты… — Чернава щелчком пальцев остановила вращение шарика, поманила его обратно, спрятала в кулак. Не поворачиваясь к Людмиле спиной, отступила на пару шагов. — Быстро соображаешь…
Только сейчас чародейка приметила тяжелый узел за спиной ведьмы и растрепанную, видавшую виды, метлу в руке. Такое чувство, что та собралась куда-то, а к пленнице на минутку заскочила, поглумиться… То, что Чернава её освободила из оков холода, как-то быстро подзабылось.
Зависнув в полуметре над землей, ведьма шутовски помахала рукой Людмиле:
— Ничего личного… Не поминай лихом, надеюсь больше не свидимся… Прощай! — заложив крутой вираж, в мгновение ока унеслась прочь.
Чародейка, удивленно покачав головой, проводила взглядом размытый силуэт Чернавы, быстро истаявший под жаркими лучами солнца. Неожиданный поворот…. И ведь ничего не сказала толком — отчего, зачем… "Может, я поторопилась? Не стоило сразу нападать? По-хорошему надо было поговорить, глядишь, чего и выведала бы… — она бессильно опустила руки, чувствуя полнейшее изнеможение: — Ага, размечталась… Но стоило ведьме такой огород городить, чтобы разговоры разговаривать? И все же, что за всем этим кроется?"
Людмила, едва переставляя ослабшие ноги, прошлась по полянке, отыскивая озерцо. Может, оно что скажет? Нет, даже следа не осталось, будто и не было ничегошеньки… Тогда не стоит мешкать… Прочь отсюда!
Чародейка задержалась только у кустов, трава под которыми оказалась изрядно примята, словно по ней долго топтались. Присмотревшись, обнаружила на влажной ещё земле оттиск небольшого копытца. Птах? Похоже, видать, долго крутился здесь, вот только куда он делся потом? Толку гадать… Домой, скорее домой… Там Кимря одна осталась.
*****
Стремительно набирая высоту, Чернава оглянулась на чародейку. Та недоуменно глядела вслед удалявшейся метле с прыткой наездницей. Не ожидала, конечно, что Верховная ретируется так быстро, без ответного удара, но зачем ведьме тратить силы зазря, они ещё пригодятся. Чернава суеверно проверила заветный амулет, припасенный, чтобы укрыть её от магического взгляда Морены. Вот что для нее сейчас главнее всего… а со своими делами Баба-Яга пусть сама разбирается. Кто знает, чем уж она так Морене не угодила? Может, и неспроста Хозяйка на чародейку зубы точит. Чернаве до них обеих больше дела нет, гори оно все огнем… Ей бы сейчас до тракта добраться, примкнуть к обозу торговому, да добраться до стольного града. Там всяко легче укрыться будет от любопытствующих глаз, а когда обживется, тогда и глянет, надобно ли уменье свое ведьмовское показывать или позабыть про него? Навсегда… Под ложечкой засосало от гадливого ощущения — непросто представить себе жизнь без ворожбы, но коли жизнь дорогА и не на это пойдешь, чтобы шкуру свою сберечь.
Встречный ветер взметнул распущенные волосы. Он давно уже разогнал редкие облака, вдоволь наигрался с лесом, изрядно потрепав маковки самых высоких деревьев, и теперь, от скуки видать, с радостью вцепился в новую "жертву". Захлебнувшись прохладной свежестью, ведьма задержала дыхание, приноравливаясь к упругому давлению ветра-вершинника, немного наклонила черенок метелки и заскользила над разморенным зноем лесом, высматривая тонкую полоску дороги. Днем-то печет неимоверно, а ведь по утрам уже чувствуется приближение осени — по особой прозрачности воздуха, пока едва заметной; по проплешинам посохшей травы на открытых солнцу лесных полянках; а сверху хорошо видны шафрановые проблески начинающей увядать листвы в сплошной зеленой гуще деревьев.
"Успеть бы до холодов обосноваться на новом месте! Как оно ещё там будет? — Заглянуть вперед никак не получалось. Как она ни пыталась… грядущее скрывалось в мутной хмари. То ли судьба ещё толком не определена, то ли намеренно запрятана. — Да что голову ломать? Разберусь…".
Солнечный зайчик, отразившийся от водяного зеркала, больно кольнул глаза. Чернава словно очнулась ото сна. В горле внезапно пересохло — тенистая заводь манила прохладой. Лес вокруг неё словно расступился, пропустив к излуке широкого ручья лиственную молодь, беззастенчиво захватившую место у воды. Впрочем, свободного пространства хватало и для путника, уставшего от долгого пути. Ведьма в сердцах плюнула на спешку и спустилась к ручью. Свалив на землю оттягивающий плечо увесистый тюк, разулась, с наслаждение прошлась по мягкой траве, наклонилась к зеленоватой воде, всмотрелась в лицо своему отражению. Такого затравленного выражения глаз она не ожидала увидеть, а ведь вроде все удалось, как полагала — и от Морены скрылась бесследно (полной уверенности нет, но думать так ей никто не мешает), и Бабу-ягу без особого труда отыскала да на волю выпустила. Неужели смутность предстоящего так гнетет? Внезапно осерчав, ударила рукой по переливающейся изумрудными бликами поверхности, взбаламутив воду, и спешно оглянулась, ибо заметила позади себя нечеткий мужской силуэт.
