Ирина Цыганок - Долгий сон
Потом к воротам Эфель-Гира подошла армия брадизанского властителя. Верлейн замер у волшебного экрана, не без трепета ожидая первых шагов князя. «Залилась» в очередной раз сигнальная система, брадизанский отряд начал продвижение к цели. Риго досконально следовал инструкциям, щедро усеивая свой проход по городу трупами. Наконец он предстал перед хранителем заколдованного города на пороге Звездного зала. Маг ожидал, что князь будет впечатлен увиденным в мертвой столице, но Риго покосившись на знакомую мантию, преспокойно поздоровался и направился прямиком к каменному пьедесталу, где покоился саркофаг с рыжей ведьмой.
— Эту что ли целовать? — Уточнил деловито.
— Да. — Чародей ожидал большего трепета.
— Помогите крышку сдвинуть.
Вдвоем они на треть подвинули прозрачную плиту из горного хрусталя, открыв лицо «спящей».
— Так это же… — Правитель не договорил. Верлейн догадался, что тот узнал бывшую вранскую правительницу, но тоже ничего говорить не стал. Его самого Риго никогда в истинном обличье не видел, так что и не подозревал, что имеет дело со старым знакомым. Князь тем временем втянул ноздрями воздух: «Вроде не пахнет» — заметил, имея в виду трупный запах. Председатель подавил очередной приступ раздражения: на пороге исполнения заветного желания, Риго явно думал не о том.
— Когда я должен загадать желание? — Наконец-то и в голосе брадизанца прозвучали нотки тревожного нетерпения.
— Не сейчас. Когда дама очнется.
— Мне произнести его вслух?
— Конечно. — Маг усмехнулся про себя, поправляя заранее припрятанный в рукаве кинжал. Они вдвоем склонились над резным гробом: Риго — над мертвой ведьмой, а над его спиной нависла зловещая фигура колдуна.
Подвигав ртом, словно разминаясь, брадизанский правитель брезгливо коснулся ими синеватых губ женщины. Верлейн занес отточенную спату и… Ничего не произошло. Ведьма в саркофаге не дышала. Маг поспешно спрятал кинжал за спину, князь уже не обращая внимание трупное окоченение, смачно припал губами к мертвой. Пальцы колдуна побелели от напряжения на рукояти оружия.
— Что, не получается? — Короткий смешок прозвучал для Верлейна словно удар близкого грома. Творец материализовался прямо по другую сторону саркофага и благожелательно наблюдал за двумя мошенниками. Испуг медленно отпускал председателя, Всесильный очевидно не собирался немедленно карать его смертью или еще чем похуже. Риго, не смотря на свою хваленую смекалистость, и вовсе не понял, кого сподобился узреть. Глупец потянулся за саблей.
— Пшел вон! — Создатель изобразил щелчок, каким сбивают пылинку с рукава, и брадизанца будто волной подхватило: вопя и вышибая спиной бесконечную анфиладу дверей он унесся из дворца (а как выяснилось позже, и из города).
— Что я упустил на этот раз? — Набравшись наглости, спросил председатель.
— Маленькую, но существенную деталь. До тех пор, пока на руку нашей «красавицы», ну и на ее приданное, естественно, остаются хотя бы два претендента, испытания не окончены, их ждет дуэль. Разве это не логично?!
— Да, я как-то не принял в расчет, что у Риго есть желание. Если честно, даже не уточнил — какое.
— Ну, конечно, кого интересуют мечты потенциального трупа?! — Создатель снова усмехнулся. Потом голос его переменился. — Это последнее предупреждение! — Веско сообщил он. — Еще раз поймаю на жульничестве — сделаю божеством общественных уборных. Понял? Занимайся своим делом — сторожи гробницу!
Верлейн молча склонил голову, Творец растворился в воздухе так же бесшумно, как и появился.
* * *«Идиль харан» пережидал бурю в удобной бухте на Пелосском побережье, к западу от Хенна. Скалистый мыс защищал от порывистого северо-западного ветра притулившийся на берегу городок. Часть команды, вкупе с драконом и эльфом, сойдя на берег, коротала время в портовом кабаке. Здоровенный очаг в конце зала тщетно старался высушить вечно сырые бревенчатые стены. Трещали в огне дрова, вездесущий запах моря — сладковатая смесь гниющих водорослей и йодистых испарений, перебивал даже фимиамы пережженного масла, доносящиеся с кухни. Трактирчик был не того сорта, куда бы дракон и командующий пошли по собственной воле, но выбор на сегодня был не велик. Эльф подальше отодвинул скамью от склизкой, с темными потеками стены, уселся на самый край, далеко вытянув под столом ноги. Мрачный Змей сидел рядом сгорбившись, обхватив могучие плечи руками.
— Ну, как, ты все еще не пресытился романтикой моря?
Хаэлнир отвлекся от созерцания исцарапанной столешницы.
— Тебя угнетает не море, — рассудительно произнес он, — ты расстроен тем, что поиски не дали результатов.
Дракон не стал спорить.
Посетителей в местном кабаке кормили за длинными струганными столами. Недостаток шлифовки давно компенсировали локти и рукава едоков, так что теперь доски были натерты до блеска — грязного, сального блеска. Эрссер брезгливо провел ногтем по столешнице.
— Признаю твою правоту, нужно было поужинать на судне, а не плыть в этот убогий городишко. — Проворчал он. Однако эльф не отреагировал. Змей поднял глаза на друга. Хаэлнир больше не сидел в расслабленной позе, вернее позу он не изменил, но дракон мог поклясться, что тот напряженно прислушивается к происходящему за соседним столом разговору. Там, тем временем, присели трое мужиков из местных: два — бок о бок, один — напротив. Те, что сели вместе, явно приходились друг другу родственниками. Пепельные космы одинаково топорщатся на затылке, широкие носы с заметной седловиной. Первый — постарше, успел обзавестись короткой жесткой бородой, у второго с голых щек не сошел юношеский румянец. Их приятель — худощавый мужчина с рябым лицом и большими залысинами на лбу, бережно расправил на столе потрепанный пергамент. Все трое тотчас склонились над ним, едва не стукаясь головами. Потом Бородатый отпихнул своего «родственника», заскорузлый палец с черным ногтем принялся обводить невидимые строчки.
— Здесь же ничего не видно, Ивон! — Возмущенно зашептал он. Худощавый потянул пергамент на себя, прочитал медленно, едва не уткнувшись носом: «Сможет исполнить желанье свое…»
— О! — Он поднял голову от стола, посмотрел со значением на «братьев». — Желание, значит. — И снова прибавил. — О!
— Где ты ее искать будешь, эту бабу? — С сомнением покачал головой бородач. — Может она в горах каких непроходимых похоронена, или опять же в пустыне?
— И ни в какой не в пустыне она вовсе. В Храме у Всесильного нищий один милостыню просил. Безногий. Говорит до гробницы этой ходил. В городе это эльфийском заброшенном. Не было раньше того города, и вдруг объявился в Готтаре. Наместник Готтарский, проходы на границе прикрыл, однако же Войчет, что из Королевства с заработков вернулся, рассказывает, что из Сан-Аркана много народишку на поиски подалось…
