Дэвид Кек - Пора предательства
— Ничего себе встреча, — пробормотал Бехар.
— И везет тем, кому удается ее пережить, — добавил скальд.
Бейден подмигнул, указывая толстым пальцем на плавающие по воде туши.
— Так это все дань — или просто забава?
— Смотря кто слушает, — отвечал Гермунд.
Сейчас под сводами старых ворот не было никого, кроме Ламорика и его людей. Оуэн сверкнул золотым зубом.
* * *Ламорик целеустремленно шагал вперед.
Улицы Акконеля были запружены людьми. Гонка быков знаменовала в городе начало нового года. Горожане распахивали ставни настежь; на площадях кипели праздничные ярмарки — товары на них привозили за многие лиги отсюда. В замке даже устраивали большой турнир.
— Сюда! — произнес Ламорик.
Там, куда он указывал пальцем, покачивались между вывесками лавок и балконами верхних этажей герцогские знамена. Люди Ламорика, энергично работая плечами и локтями, прокладывали для своего господина дорогу, расталкивая жонглеров, шутов и скальдов. Кукольники поспешно хватали плетеные ширмы, чтобы пропустить их. Бейден расхохотался, когда какой-то акробат на высоченных ходулях торопливо шарахнулся в сторону, ухватившись за ставни, чтобы не упасть.
Жрецы собирали несчастливцев, попавшихся быкам на рога. Вокруг толпились присмиревшие ребятишки, привлеченные зрелищем крови и мертвых тел.
Гермунд локтем подтолкнул Дьюранда в бедро.
— Ты ведь уже бывал в Акконеле?
Буквально через каждую дюжину шагов им попадались изувеченные трупы.
— Мы каждый год принимали участие в этой забаве: оруженосцы и кое-то из старших пажей, — признался Дьюранд.
Они прибавили шагу, чтобы не отставать от Ламорика.
— Вы просто безумцы, — заявил Бейден. — Вы все. Аттиане, скармливающие быков озеру.
— То-то и оно, — отозвался Гермунд, маша рукой толпе. — Как раз не аттиане. Все тот же народ, что отделывался от быка жертвами задолго до того, как услышал про Аттию. Вы, сыны Аттии — не более чем новая кожица на древнем стебле.
Дьюранд улыбнулся.
— А потом устраивают знатную попойку.
Горбоносое лицо издевательски ухмыльнулось Дьюранду из толпы. Молодой рыцарь, не глядя, толкнул наглеца в плечо. Однако рука его буквально отлетела в сторону, выкрутилась — только что не на излом. Как будто он пытался сунуть ее в мельничные жернова.
— Ты весь мокрый, — промолвил знакомый голос. Широкое шишковатое лицо, что взирало на юношу сверху вниз, принадлежало Геридону Непобедимому. Он улыбнулся щербатой улыбкой и отпустил руку Дьюранда. — Не думай, что я не видел, как вы приплыли. Ни на миг не думай.
Дьюранд улыбнулся, и Ламорик скользнул мимо него, преклоняя колено перед старым герцогом и остальными членами семьи. Абраваналь чуть сгибался под тяжестью доспехов и герцогской короны. У плеча его стоял Лендест: вылитый Ламорик, только чуть повзрослев и поважнее, с копной светлых волос оттенка очищенной патоки.
— Отец, брат… — начал Ламорик.
Дьюранд и остальные его спутники тоже преклонили колени. Опускаясь, Дьюранд заметил сэра Кирена: старый рыцарь ни капли не изменился.
— Ламорик! — ахнул Абранаваль. — Владыка Небесный! — Из-под кольчужного капюшона выбивались седые пряди. Глаза его были невероятно, невозможно синего цвета. — Леди Дорвен.
Дорвен выглядела совсем больной и усталой.
— Мы только что вернулись, отец, — промолвил Ламорик.
— Ты принес королю присягу от моего имени?
— Отец, Рагнал…
Из-за спины Абраваналя вылетела, на несколько шагов опережая жену наследника, девочка с длинными чернильно-черными волосами. Младшая из детей Абраваналя — Альмора.
— Ламорик! — Она с разбегу бросилась на шею брату, с такой силой обхватив его за шею тонкими ручками, что ему пришлось упереться рукой в грязную мостовую, чтобы не упасть навзничь.
— Мора! — нежно произнес он и после секундного замешательства добавил: — По-моему, ты чуть-чуть подросла.
Девочка вздернула подбородок.
— А то! Еще как подросла. А ты все не приезжал. Теперь у меня есть своя лошадка. Вороная. Звездочкой зовут. — Она потянула старшего брата наверх, пытаясь поднять его на ноги. — Да с тебя же просто течет. Ты тоже играл в озере?
Жена Лендеста, высокая светловолосая женщина, леди Аделинда Гарелинская, коснулась плеча девочки.
— Альмора, герцогским дочерям не пристало возиться в грязи на улицах города. — Аделинда, и сама бывшая дочерью герцога, улыбнулась Ламорику, чуть насмешливо приподняв бровь. — Полагаю, Ламорик должен сказать твоему отцу что-то важное?
Герцог Абраваналь втиснулся между ними и ухватил сына за руку.
— Вставай, вставай! Поговорим позже, на пиру. А бедненькой Дорвен надо срочно переодеться в сухое. Что бы сказал мне ваш батюшка?
— Да, отец, — ответили оба.
Торжественная процессия снова двинулась к белой цитадели.
Лендест шагал рядом с Ламориком. Чело его омрачилось.
— Похоже, ты возвращался в большой спешке, — заметил он. «Или не был там вообще» — он не добавил, но эта мысль читалась так же явственно, как если бы он произнес ее вслух.
— В жизни больше не возьмусь за весло, — скривился Ламорик.
Альмора шла на шаг сзади брата.
— А где твой конь?
Ламорик с трудом скрыл раздражение.
— У меня их много.
— У рыцарей, что приехали на турнир, тоже много. Самых разных мастей. Они все расположились во дворе. А у меня только одна лошадь, — сообщила Альмора. — И это большая ответственность для девочки моего возраста.
Аделинда тронула малышку за плечо.
— Брат, я боялся, что оставил тебе мало времени на то, чтобы добраться до Эльдинора, — промолвил Лендест.
Они почти достигли ворот замка Акконель, где ждала герцогского приема толпа рыцарей и прочих благороднорожденных гостей.
Ламорик мрачно улыбнулся.
— Я прибыл туда в самый раз. Минутой раньше — и сейчас меня здесь не было бы.
Вот теперь Абраваналь остановился.
— Не понимаю. О чем ты?
— Затея с присягой оказалась ловушкой, отец. Сыновья герцогов, верных и не столь верных, сам патриарх Эльдинора… Король Рагнал схватил всех.
Старый герцог разинул рот.
— Надо созвать баронов, — быстро проговорил Лендест, обводя взглядом отца, жену и сестру. — Пойдемте внутрь.
Когда шествие обогнуло последний поворот пред высокими стенами замка, глазам их предстало ослепительное сияние знамен и флагов — но на площади перед воротами выстроился темный эскадрон вооруженных всадников.
Обнаженные клинки отразили пламя заката. Вспыхнули золотом леопарды на щитах и доспехах. Всадники улыбались — насмешливо и высокомерно. Все до единого они были облачены в зеленое с алым. И впереди восседал на черном боевом скакуне Радомор Ирлакский, подобный самому Владыке Преисподней. Небесное Око окрасило его лысую макушку красным, и, казалось, все мироздание зависло в его мрачном взоре. Он совсем, совсем не походил на героя, что спас короля в Хэллоудауне.
