Агрипина Тумбочкина - Неудачница
Безумная ночь!
Странная ночь…
Разве это я всю ночь вытворяла в постели такое, чего никогда в жизни не делала?! Словно цепи, что держали внутри меня это пламя, рассыпались на мелкую ржавь.
В комнате царила предрассветная хмарь, проникшая в нее через неплотно задернутые шторы. Я лежала на кровати в кольце рук, которые тесно, но нежно прижимали к груди спящего Андрея. В голове теснились два абсолютно разных желания: провалиться сквозь землю от совершенного мной или полностью окунуться в опаляющую страсть, оставаясь рядом с этим мужчиной.
Кусая губы от досады на саму себя, не заметила, как по подбородку потекла горячая струйка, а, собравшись в каплю, упала на грудь Никольскому.
— Черт! — выдохнула я, пытаясь вырваться из крепких объятий.
— Куда? — сонно пробормотал Никольский.
— Надо, — зашептала я, отбиваясь от горячих рук блуждающих по телу, — пусти!
— Не пущу!
— Не зли меня Никольский! — и я подняла на него раздраженный взгляд.
— У тебя кровь.
— Да знаю я! — нетерпеливо сказала я, выпутываясь из скомканной простыни.
Босые ступни утонули в мягком ворсе ковра, а тело резко запротестовало от возможности быть потревоженным лишними движениями. Ныл каждый мускул, каждая клеточка тела. Я хмыкнула, отмечая, что ночь не прошла для меня даром. Поднявшись с кровати, я прошла в ванную, включив холодную воду, принялась оттирать кровь с подбородка. Посмотрев на себя в зеркало, поняла, лучше б я этого не делала. Растрепанные волосы, лихорадочно блестящие глаза, нездоровый румянец на щеках, на губе осталась запекшаяся кровь.
— Чудесно! А главное от любви к себе, — фыркнула я собственному отражению.
Взяв в руки расческу, принялась распутывать последствия бурной ночи, получалось плохо. Дрожащие руки остервенело, дергали запутавшиеся пряди, отчего я постоянно кривилась от боли.
Посмотрев в зеркало, увидела стоящего у входа Никольского, поймав мой взгляд, он приблизился.
— Не жалко? — невинный вопрос сбил меня с толку, я глупо захлопала глазами.
— Что?
— Волосы, — снисходительно ответил он, отбирая у меня расческу.
— Помочь хочешь? — в шутку сказала я, тут же почувствовав, как локоны под его уверенными движениями, становятся послушными. От удивления я замерла, даже дышать перестала.
— Вот и все, кстати, не забудь тебе сегодня к врачу, — с абсолютно невозмутимым лицом сказал он, выходя из ванной.
Через пару минут хлопнула дверь.
— Ушел, — может после этого ему хватит мужества не выставить меня сразу. Он получил желанное…а как бывает с надоевшей игрушкой знают все.
Тьфу, что за мысли!
Еще к врачу идти! Что за напасть этот врач, покрутит, повертит, кровушки накачает и отправит в невменяемом состоянии домой.
Бррр…
Умывшись и почистив зубы, я вошла в комнату, обозревая растерзанную кровать.
А ничего так, нарядно!
Какая экспрессия, какой полет мысли!
Я нервно рассмеялась, глядя на все это безобразие.
Все как не у людей. Если жизнь то, как на минном поле, если секс то до первой крови, и никакой тебе нежности и прочих розовый соплей.
Ей-ей, как звери.
Вытащив из шкафа любимое черное вязаное платье, с тихим шипением натянула на свое потрепанное тело, обула туфли. Сумку пришлось поискать, паршивка оказалась под кроватью.
Слегка покачиваясь от усталости, я вышла из комнаты и спустилась вниз. Из кухни, неприлично вкусно пахло свежей сдобой и кофе, но мне нельзя.
Пришлось собрать всю силу воли и выйти из дома. На подъездной дорожке меня уже ждал новенький черный джип джимси (GMC).
Аккуратно распахнув заднюю дверь, влезла в нутро машины, за рулем сидел не привычный мне Семен, а Игорь начальник охраны.
— Доброе утро Игорь.
— Доброе утро Александра Анатольевна, — поприветствовал меня мужчина.
— Поехали что ли, — раздражение все еще плескалось в крови, но поддаваться на провокации дурного настроения совсем не хотелось, — и давай поспешим, хочу поскорее вернуться.
— Конечно, — отозвался Игорь и уверенно вырулил с территории внутреннего двора.
Больница как всегда действовала на меня угнетающе. Что же поделать, если после психушки так и не смогла спокойно относиться к заведениям лечебного характера, а уж о запахе вообще молчу.
Войдя в кабинет врача, привычно отключилась от всех ощущений и эмоций.
Не нужны мне такие впечатления. К тому же после болезни я иногда могла надолго выпадать из реальности, если происходящее вокруг меня, начинало раздражать.
Осмотр, анализы, УЗИ, дежурные вопросы — все это проходило как на автопилоте, не задерживаясь в сознании, когда же все заканчивалось, я вылезала из своей скорлупы. Выходя из кабинета, я постоянно чувствовала себя хуже выжатого лимона, поэтому неизменно в коридоре меня ждал кто-нибудь из охраны, чем я без зазрения совести пользовалась. До машины я доходила почти полностью повиснув, на любезно предоставленном локте телохранителя. Сегодняшний день так же не стал исключением.
В машине можно было расслабиться, растечься по сидению, погружаясь в мысли. Сейчас как никогда мне нужно обдумать случившееся сегодняшней ночью. От этих воспоминаний сладко заныло внизу живота, а губы моментально пересохли.
Никольский…что же ты сделал со мной, а что еще сделаешь, если я уступлю? Понравилась ли ему моя другая сторона натуры? А нравится ли она мне самой?
…нравится, не стоит обманывать себя.
— Александра Анатольевна, уже приехали, — негромко сказал Игорь, я вздрогнула.
— Да хорошо, — я распахнула дверь, но, зацепившись носком туфли за порог, вывалилась из машины прямо на дорогу, — черт!
Больно.
Руки ободрала, колени тоже.
Поднялась с асфальта, отряхнула ладони от мелкого крошева и пыли. Хотела уже направиться к крыльцу, как увидела рядом с джипом еще одну машину.
— Игорь, — позвала я.
— Да?
— А чья это машина? — спросила я, махнув рукой в сторону маленького спортивного авто.
Мужчина смутился, отведя взгляд в сторону, что мне совершенно не понравилось, но ответил.
— Наверное, кто-то из знакомых Андрея Станиславовича приехал, — я покачала головой.
Не умеем мы врать! Да я негордая сама узнаю.
Войдя в дом, я с трудом проигнорировала умопомрачительные запахи, доносящиеся с кухни, и чуть ли не бегом миновала гостиную, взлетела по лестнице. Сердце забилось, как бешеное когда я услышала тонкий женский голосок из кабинета Никольского. Руки предательски задрожали, ноги отказывались сделать даже пару шагов. В голову полезли самые гадские мысли, а воображение услужливо подкинуло красочные картинки.
