Татьяна Любушкина - В лабиринте миров
Я поспешила под их спасительную тень и тут же обнаружила, что единственное прохладное место уже занято.
Двое мужчин сидели у подножия камня: старик, с длинными седыми волосами и юноша, почти мальчик. С его лица ещё не сошла детская округлость, но узкие глаза смотрели холодно и настороженно.
— Не помешаю? — я брякнула первое, что на ум пришло.
Звук моего голоса произвёл на старика совершенно невероятное впечатление. Он поднял своё лицо, изрезанное глубокими морщинами и издал сдавленный вопль. Руки его затряслись, а худая, впалая грудь, заходила ходуном. Старик вертел головой, тщетно пытаясь отыскать меня тусклыми, незрячими зрачками и тыкал в пустоту заострённой палкой.
Ну и жлоб! Места в тени ещё полно!
Несмотря на своё внутреннее возмущение, я постаралась быть миролюбивой.
— Хорошо, я уйду, зачем так нервничать? Вы не подскажете дорогу?
Метко брошенная палка просвистела возле моего уха. Ничего себе!
— С ума сошёл, старый пень?!
Словно в отчаянии, что не услышал моего предсмертного вопля, старик горестно застонал, а юноша, не говоря ни слова, бросился на меня с кулаками.
Сбежать я просто не успела. От крепкого удара в ухо у меня загудело в голове и от былого миролюбия не осталось и следа. Паренёк бил меня в полсилы, делая скидку на то, что я девушка. А может и просто не хотел драться, а напал на меня, подстрекаемый злобными криками старикана? Не знаю. Но уж я-то поблажки не делала! Мой противник явно не встречался с русскими девчонками, закалёнными в клубных разборках. Ведь в драке главное что? Те, кто участвовал в потасовках, знают — напор и наглость.
С криком «Зашибу, сопляк!», я ринулась в атаку. Юнец не ожидал такого расклада и растерянно отступил. Меткий удар под коленку заставил его ноги подкоситься. Удар в живот почти ничего не дал — пресс у паренька оказался что надо! Но он растерялся, замешкался и потому проиграл.
Палка, брошенная в меня стариком, оказалась в моей руке, и новый удар заставил моего противника согнуться и жалобно вскрикнуть. Эхом ему отозвался горестный крик старика, видно старый слепой маразматик, решил, что я укокошила его спутника. Вопль его был таким громким, что мы (я и вредный юнец), одновременно оглянулись: я с жестоким злорадством, а мой противник с выражением испуга на раскрасневшемся лице.
Старик лежал у подножия камня, задрав к небу свою седую бороду и широко раскрыв незрячие глаза. Криков он больше не издавал.
Наша внезапно вспыхнувшая драка прекратилась сама собой, и мы подбежали к упавшему старику. Впрочем, палку из рук я не выпускала.
— Что с ним?!
Паренёк припал к груди старика, стараясь уловить в тщедушном теле признаки жизни. Я постаралась нащупать пульс.
Нечего и говорить, что все наши попытки были тщетны! Старикан был мертвее всех мёртвых, и мой недавний противник тихонько завыл, припадая к его седой голове.
— Мой вождь! Что же мне теперь делать? Куда идти?! Как ты мог оставить меня?!!
Кажется, в его последней фразе было больше упрёка, чем горя.
Я решила высказать свои соболезнования.
— Он был вашим вождём, да? Вашего… племени?
Паренёк поднял на меня покрасневшие глаза.
— Это — Каàт. Последний вождь нỳрлингов! Если хочешь, можешь передать своему королю радостную весть — на земле больше не осталось нỳрлингов, кроме…
Юноша не договорил фразу, но я, признаться, была не очень внимательна. Собственные проблемы занимали меня куда больше, чем исчезновение неведомых мне нỳрлингов.
— Я не знаю никакого короля. Я здесь вообще недавно. Ты не знаешь, здесь ещё где-то есть люди?
Паренёк не ответил. Вытащил из кармана нож и принялся с ожесточением разрывать сухую, опутанную корнями землю.
— Эй, ты что делаешь?
— Рою могилу.
Я понаблюдала немного за действиями юноши и, молча, пристроилась рядом. Заострённая палка старика, это конечно не лопата, но если ею взрыхлить почву, а потом отгребать вырванные куски земли руками, то худо-бедно дело продвигалось.
Примерно через полчаса нашей каторжной работы паренёк заговорил.
— Меня зовут Рон. Мой отец из племени наàпов. Это малочисленное племя, живёт возле океана. Слыхала?
— Нет. Меня Женя зовут. Я нездешняя и никого не знаю.
— Как же ты сюда попала?
— Через дверь. Только она закрылась.
Паренёк понимающе кивнул.
— Каàт умел проходить в двери. Давно. Он рассказывал. Но потом появилось Проклятие Нỳрлингов и его умение исчезло вместе с племенем.
— Проклятие Нỳрлингов? А что это?
— Ведьма. Она появилась в Королевском городе неизвестно откуда. Околдовала Короля и заставила пойти войной на нỳрлингов и викелòтов. Это были самые могущественные племена на всей земле! Им все покорялись! Даже Король и тот признавал власть нỳрлингов и викелòтов, а Каàт был самым великим вождём!
— И что же случилось?
— Ведьма истребила всех.
— Как, совсем?!
— Да. Осталось несколько людей… в основном калек, уцелевших в битве и одна женщина из племени нỳрлингов. А вождя Каàта, ведьма сама оставила в живых, но выжгла ему глаза!
Я поёжилась. Ничего себе, нравы здесь, однако… и чего я не осталась в пограничной зоне?!
— А куда вы шли с Каàтом?
Глаза Рона снова сверкнули настороженно.
— Женщина не задаёт таких вопросов мужчине. Не дело глупых баб знать дороги мужчин.
— Тоже мне, умник! Не хочешь говорить — не надо! И так понятно, что старикан затевал заварушку, кто же из вождей потерпит своё поражение?!
Похоже, моя догадка попала в точку, но я тут же пожалела о своей проницательности, потому что Рон замкнулся и больше разговаривать не желал, а мне очень хотелось больше узнать о мире, куда меня занесло.
Меж тем, яма постепенно углублялась, но всё ещё была слишком мала. Мои ладони покраснели и покрылись красными пятнами.
Рон прервал своё угрюмое молчание.
— Волдыри будут, — он деловито осмотрел мне руки. — Отдохни. Я сам докопаю. Лучше сходи к Белому ручью за водой.
— Белый ручей? А где это?
Рон показал мне тёмную полоску у самого горизонта.
— Видишь? Это деревья. Там и вода есть.
Я смерила расстояние взглядом.
— Далековато. А поближе воды нет?
— Поближе нет. Вот тебе фляга — держи, — Рон сунул мне в руку кожаный мешочек с тугой завязкой у самого горла. Мало напоминает флягу, но воду набрать можно.
Едва я отошла от нагромождения красных валунов, как тут же солнце палящее и беспощадное, обдало меня нестерпимым жаром. Тёплое платье противно облепило вспотевшее тело, а ноги в сапогах, подаренных Лèдой, заныли, задыхаясь в жарком тесном пространстве.
