KnigaRead.com/
KnigaRead.com » Фантастика и фэнтези » Фэнтези » Юлия Латынина - Дело о пропавшем боге

Юлия Латынина - Дело о пропавшем боге

На нашем сайте KnigaRead.com Вы можете абсолютно бесплатно читать книгу онлайн Юлия Латынина, "Дело о пропавшем боге" бесплатно, без регистрации.
Перейти на страницу:

Нана словно подменили. Шаваша слушал его, слегка закусив губу. По приезде в Харайн инспектор вел себя, будто намеревался не раскрывать преступление, а предотвращать катастрофу по всей ойкумене.

– Ваша версия, Нан, – покачал головой Шаваш, – покоится на сомнительном допущении, что Ир и в самом деле способен творить чудеса – это раз. И она не объясняет, что за человек пытался выкрасть из дома покойника сомнительные для наместника документы – это два.

– История с документами не обязана иметь отношение к истории с мятежом, – сердито возразил Нан.

Шаваш раскрыл было рот, но внезапно деланно зевнул и поднялся, коротко пожелав господину инспектору удачной ночи и пророческих снов. Нан молча морщился в кресле, мял в руках толстую луковицу карманных часов. Эта привычка вечно ходить с часами Шаваша весьма раздражала. Инспектор нянчился с новомодной игрушкой беспрестанно, как другие – с талисманами. Но Шаваш не собирался зависеть ни от воли богов, ни от воли какой-то механической машинки.

У двери Шаваш обернулся:

– Вы все хотите свести к высоким идейным соображениям, а я вам говорю, что это простая уголовщина.

– Одно влечет за собой другое, – ответил Нан.

3

Шаваш долго не мог заснуть, слушал, как шумит за окном сад, вертелся в теплой, пуховой постели, вспоминая дочку судьи, щурился в противоположный угол, туда, где выстроилась пирамидка раскрашенных, изящной работы хранителей очага.

Шаваш был раздражен и встревожен. Этого еще не хватало, чтобы Нан принялся рассуждать как, скажем, господин Бахадн. Давеча местный чиновник тоже порицал тех, кто рассуждает о народной испорченности. Цитировал, важно округляя глаза, из «Книги внимания» – «Чиновники служат государю орудием, а народ – опорой; ибо можно подкупить чиновника и нельзя совратить народ». А потом цитировал без ссылок, вероятно, из собственного доноса: «Народ и государь едины, и, значит, тот, кто твердит о неправедности народа, на самом деле намекает на неправедность государя».

Шаваш тогда кивал, думая об уютном домике, купленном недавно господином Бахадном на имя жены. Здешний секретарь наверняка знал, отчего убили судью. Всеми делами в управе заправлял он, а судья только подписывал. Уж верно вдова Бахадна не очутилась бы в дурацком положении вдовы судьи. Шавашу претило, конечно, не то, что Нан встает на сторону тех, кто само требование честного управления государством считает преступлением. Бог его знает, какие у человека складываются союзники. Но зачем оправдывать свой выбор идейными соображениями?

Что-то чужое поселилось в Нане после визита в монастырь. Чужое, темное и несправедливое. А ведь Нан недаром пользовался репутацией справедливого судьи. Это было тем легче, что в ойкумене, по общему мнению, справедливость всегда стояла выше закона. Хороший судья руководствуется совестью, а не ее скверным заменителем – законом. Шаваш находил это разумным.

Пусть врач отлучится на три месяца и оставит распоряжения, как ухаживать за больными. А вернется через три дня. Как он должен лечить больных – следуя своему искусству или составленным для недоучек рецептам?. Законы – те же рецепты для недоучек. Следовать законам глупо еще и потому, что врачебное искусство должно не только лечить больного, но и кормить лекаря. А соблюдение правильно понятой справедливости зачастую много выгоднее соблюдения закона. И вот теперь Нан был – несправедлив.

Ведь ясно же – убил судью ни кто иной, как наместник. Убил, чтобы наказать предателя и забрать себе барышню Ильву.

Поняв, что он не уснет, Шаваш со вздохом зажег светильник и стал разбирать изъятое при обыске в доме Кархтара сочинение некоего Нинвена, «Книга должных перемен». Шаваша никогда не тянуло к подобного рода литературе, в изобилии плодившейся среди полуграмотных горожан. Он знал, однако, что «пышные хлебы» ведут свою родословную именно от этой книги, сочиненной всего тридцать лет назад помиравшим от чахотки студентом-неудачником, трижды засыпавшимся на экзаменах.

Предисловие к книге было писано тяжеловесно и мудро, и обилие цитат, подчеркивая образованность автора, невыгодно оттеняло недостаток его литературного таланта. Цитаты, впрочем, были столь же засаленным и захватанными, как и книга. Не прочтя и пяти страниц, Шаваш зевнул, загасил светильник, свернулся клубочком и заснул.

Но спать пришлось недолго. Привлеченные наградой за голову Кархтара, у дверей заскреблись доносчики. Прибежал стражник и привел с собой суконщика из Нижнего Города. Суконщик, угодливо кланяясь, сообщил, что живет, как водится, в квартале суконщиков, напротив дома сестры бунтовщика Кархтара, по улице Верхнего Умиротворения, и что опознал ее брата-бунтовщика, впущенного ночью в дом. Глаза его весело блестели, когда он справлялся о трех тысячах монет награды.

Шаваш разбудил Нана, как тот строго-настрого велел. Нан, расспросив доносчика, оставил Шаваша в управе и с пятью людьми отправился на улицу Верхнего Умиротворения. Нану хотелось спать, но Кархтар ему нужен был живым. А «парчовые куртки» могли взять от арестованного отступное, да и задавить в мешке, чтобы не жаловался. Кроме того, если, не дай бог, Кархтар связан с кем-то из монастыря, при аресте его можно ожидать, гм… спецэффектов.

Маленький домик казался тихим и пустым. Доносчик объяснил, что муж Литы, мелкий торговец сукном, еще неделю назад уехал по делам в Иниссу, а единственную служанку Лита отпустила утром в храм Илана на богомолье. Трое людей встали у запертой передней двери. Нан и еще два человека влезли на росший по соседству орех, перебрались на плоскую крышу дома и неслышно спустились в маленький дворик, где в крохотном водоеме, на перекрестке двух лунных дорожек, плавала непременная кувшинка-златотысячник. Где-то за стеной печально и фальшиво свистела флейта. За спущенной шторой комнаты, выходящей во двор, слышались голоса и трепетал свет. Нан вышиб плечом дверь и ввалился в комнату.

За богатым столом сидел человек с брюхом круглым, как печать, и бородой длинной, как оправдательное донесение. Бороду свою, чтобы удобней есть, он разделил на две косички и зацепил их серебряными крючками за ворот. Хозяйка дома сидела у него на коленях и играла с одним из крючков. Женщина увидела Нана, завизжала и поползла было с колен. Мужчина, будучи пьян, не скоро уловил причину поспешного бегства дамы. Он положил в рот куриную ножку, ухватил женщину за юбку и громогласно вскричал:

– Ты куда визжишь?

Заметил Нана и его людей и стал грязно ругаться.

Нан велел обыскать дом и допросить женщину. Инспектор намекнул, что от ее ответов будет зависеть осведомленность мужа о сегодняшнем происшествии, но все было напрасно. Лита клялась, что ничего не знает о брате.

Перейти на страницу:
Прокомментировать
Подтвердите что вы не робот:*